О себе рассказывал охотно и многое. Звали его Воимер, и этим именем он явно гордился. Отрекомендовался младшим офицером сухопутных войск, карьеру только-только начал и надеялся в скором времени получить под командование отряд побольше и звание посолиднее. Родом он был из глубинки и приезд в столицу воспринимал как ясный знак – его определённо ждёт успех.

Герцогиня же по этим скудным обмолвкам быстро сообразила, кто он таков. Курсант, конечно. Видимо, с полгода назад попал в учебку и надеется стать гвардейцем. Раньше, чем через полгода, курсантов из казармы в город не выпускают. И он, конечно, никакой не офицер. Да и не факт, что будет отобран в гвардию – ему придётся сдавать экзамены, нормативы и проходить проверку. Кстати, именно потому курсантов набирают с периферии – меньше шансов вроде бы случайно загрести парня, подставленного кем-то из аристократов. У провинциалов нет связей в столице, а за тем, чтоб их не завербовали позже, будут следить специально на то поставленные люди.

Но она, конечно, спорить не стала. Офицер так офицер. Как насчёт порции паштета в виде закуски? Или сразу попросим основное блюдо?

– Основное блюдо – вот это интересно. – Он ещё не захмелел, но уже заметно повеселел. – А то закуски у них тут – на один зуб, просто смех, господи боже. Как вообще этим наесться?

– В подобных ресторанах основные блюда тоже скромны размерами. Чтоб посетители смогли перепробовать больше.

– Ха, да пусть попробуют меня обкормить! Я б посмотрел на такую потеху!

– Что ж, значит, дадим поварам возможность продемонстрировать своё искусство, – корректно улыбнулась Рудена и незаметно подала знак официантке.

Мужчина же тем временем перевёл на неё заинтересованный взгляд.

– Я вот в дорогом ресторане первый раз. Чудно здесь всё. А зачем вот эти все… Ну, вот так всё: стойка там, подставка тут, выпендрёж такой. Можно же просто принести всё на стол, люди сами разберутся.

– В том-то и дело: предлагается, что посетители ничего не будут делать, только наслаждаться едой и напитками.

– Ну, по мне, так перекладывать или там наливать – особое удовольствие. Я вот, например, очень люблю открывать бутылки. Ну, нет, я понял, тут так не принято. И хорошо. Хотя неловко как-то – она тут так порхает, прямо хочется сказать: да успокойся уже, всё нормально, детка, не мельтеши.

– Она в ответ улыбнётся и продолжит делать по-своему. У неё строгий регламент.

– Ну, раз так, то пусть хлопочет, конечно… А ты сюда часто приходишь с новыми мужчинами?

– Нет, первый раз. Обычно я здесь обедаю с подругами.

– А, решила попробовать новенькое? А что – мы только обедаем и всё? Или будет продолжение там? Секс?

– Не планирую, – Рудена постаралась смягчить слова тоном, благо она великолепно владела и лицом, и голосом, и жесты совершала только те, которые хотела. – Хотя бы потому, что – уверена – в самом ресторане ты найдёшь с десяток женщин, которые заинтересуют тебя намного больше, чем я.

Он откинулся на спинку стула и захохотал так громко, что за соседними столицами вздрогнули, начали оглядываться с недоумением.

– А ты мне нравишься! Чёрт побери, люблю умных и прямолинейных женщин!

Рудена поспешила увести разговор с этой зыбкой тропки, а потом оба наконец занялись блюдами. Он действительно обладал великолепный аппетитом. Пока герцогиня смаковала несколько кусочков оленины, он очистил все принесённые ему тарелки и сообщил, что не прочь бы съесть что-нибудь ещё.

Они спустились на уровень ниже и расположились в зеркальном зале. Если мансарда (в действительности очень просторное и роскошно отделанное помещение) была оформлена металлом, камнем и живой зеленью, то здесь царили вода и морская тематика в разных вариантах. Десятки узких аквариумов-колонн пестрели разнообразными рыбками и декоративными водорослями, свет танцевал на гранях стекла и в зеркалах, а подавали здесь любые морепродукты и любую рыбу, причём всё было свежайшее и приготовлено с истинным вдохновением.

И здесь мужчина показал себя – он без напряжения съел впятеро больше, чем Рудена взяла себе, очень похвалил угощение и изъявил желание спуститься ещё ниже. Нет, не на этаж для вегетарианцев, он с ума ещё не сошёл питаться травой, ему как настоящему военному нужно мясо, и побольше. Так что вот колбасок под пивко он бы употребил с радостью. Достойное было бы завершение обеда. И герцогиня взглянула на официантку. Та очень быстро всё выяснила и сообщила, что в каминном зале на нижнем этаже есть столик, и если гостья желает, можно его придержать.

Когда перед мужчиной развернули мясное и пивное меню, у него загорелись глаза. По лицу можно было прочесть: «Ну наконец-то, поедим!», и Рудена совсем развеселилась. Да настолько, что позволила втянуть себя в разговор о работе.

– Я же понимаю, – сказал он. – Место-то понтовое, пафосное, чёрт знает сколько тут кусочек хлеба стоит. А уж кусок мяса – вообще туши свет, проще самому побегать с пушечкой, кого-нибудь завалить и зажарить. И где же это дамочки берут столько денежек, чтоб тут часто обедать? Без обид, мне правда интересно, чем ты занимаешься.

– Пожалуй… Можно сказать, что я занимаюсь политикой.

– Ого! Как это серьёзно звучит! Значит, именно ты отправишь нас на войну? – Он снова оглушительно захохотал, но здесь, в каминном зале, ловко оформленном под старину (но так, чтоб не потерять в комфорте), его гогот звучал естественно. Он и сам сейчас был словно бы элементом оформления – эдакий разудалый наёмник из Средневековья, который ещё чуток выпьет и наконец покажет посетителям самую настоящую трактирную драку, прелестную и увлекательную в своей подлинности. – Нет, без дураков – чем именно в политике?

– Я на подхвате у тех, кто принимает решения на самом высоком уровне.

– О-о, вон оно что. Так ты работаешь у ребят, которые у нас самые любимчики судьбы и могут самоуверенно плевать в потолок целыми днями!

– Ты так думаешь?

– Конечно! Что самое простое – отдать самый первый приказ! Мол, сделай так, а как именно делать, тут уж пусть у челяди головы болят. Именно так они и делают!

– Так да не совсем так. Если дашь подчинённым неверный приказ, то направишь их не на то, что нужно. Они, конечно, приложат все усилия, но в результате всё рухнет, и тот, кто отдал неверный приказ, потеряет голову.

– Ой, да когда эти знатные теряют голову, что-то о таком не слыхано! Уж свою-то жизнь они всегда умеют сохранить.

– Если вспомнишь историю герцога Сибии – это было ещё при прежнем императоре – то поймёшь, что это не так.

– Да он умер от удара!

– Ну да, конечно, – тонко усмехнулась Рудена. Это была очень старая тайна, но, пожалуй, уже и не вполне тайна. На эту тему даже можно было шутить. – Подумай.

У него в один момент пропала улыбка из глаз, потом сползла и с губ, словно кто-то губкой смыл с них краску. Таким он понравился Рудене намного больше, чем прежним – развесёлым, оживлённым. Сейчас легко было поверить, что он по-своему умён, а с умными людьми всегда приятно иметь дело. Если, конечно, умный человек тебе не враг и не знает о тебе чего-нибудь убойного.

– Так его убили?

– Конечно. И не только его. Он самый знатный среди тех, кого отец нынешнего государя был вынужден убрать. И Сибии теперь нет, её пришлось разделить на три графства. И наследники сибийского герцогства куда-то подевались – не вызывает удивления?

– Ну, я подумал… Ну да, понятно. Надо же… Так, а Гаспиний? Его всё-таки убили?

– Нет, – солгала герцогиня. Эту тайну пока ещё следовало хранить. – Он действительно скончался от болезни. Слишком был неосторожен в общении с дамами… определённого толка.

– Понятно… Но всё равно – аристократ рискует своей одной головой, а людей у него много, и у каждого голова тоже одна. Сколько погибнет ради того, чтоб сеньор добился своей цели? Ох как много! И какие такие сложные задачки-то ему приходится решать? Направить войско туда, направить сюда. Направишь не туда – люди на месте уж как-нибудь справятся. Все хотят жить.