– Прекрасно! Не двое суток, а одна ночь.
Виталий даже и предположить не мог, насколько быстро пригодилась новая версия программ.
Задержка произошла неожиданно из-за перфораторов, которые из-за характерного шума называли «бармолеями». После обработки информации на табуляторах, нужно было вывести итоговые перфокарты по видам начислений каждого работника для передачи на ЭВМ. Оба перфоратора, основной и дублирующий, были неисправны.
Руководитель группы эксплуатации бухгалтерских задач и Корниенко как создатель технологии расчетов на табуляторах беспокоили Давиденко своими паническими докладами чуть ли не каждый час. Отставание от графика уже достигло суток. Виталий посетил зал счетно-перфорационных машин, увидел двух замызганных машинным маслом электромехаников у разобранного перфоратора. Старший из них Вячеслав Рябовол, электромеханик высшего шестого разряда, молча развел руки, демонстрируя свое бессилие. Что-то в выражении его лица не понравилось Давиденко, нечто похожее на издевательскую ухмылку.
Давиденко вернулся в кабинет за рабочий стол Бриля и позвонил начальнику вычислительного центра завода «Коммунар», предприятие их министерства и даже главка.
– Борис Михайлович, мне срочно может понадобиться ваша помощь.
– Что случилось?
– Вышли из строя оба выходных перфоратора. Наши электромеханики не могут их починить вторые сутки. Не могли бы вы направить к нам своего специалиста.
– Если нужно, то он будет у вас через пятнадцать минут. Есть у меня один асс…
– Спасибо, я перезвоню через час. Дам своим последний шанс.
– Договорились.
Давиденко вызвал в кабинет Рябовола.
– Тут и так не получается, а вы отвлекаете! – высказал претензию Рябовол недовольным голосом. – Вчера две смены отпахал, сегодня тоже предстоит.
– Пять минут от двух смен много не убавят. Хочу разобраться, почему вышли из стоя сразу два перфоратора.
– Так один загнулся еще на прошлой зарплате.
– Месяца не хватило для его починки?
– Нужна запчасть, я написал служебную почти сразу.
– Где служебная?
– Наверное, у Ковтенко в столе. Он туда положил при мне. В верхний ящик.
Давиденко подошел к столу Ковтенко и выдвинул ящик. Служебная оказалась на месте. Он прочитал дату. Это был последний рабочий день перед уходом Ковтенко в отпуск, то есть три недели назад.
– Тебе в течение трех недель не приобрели запчасть, и ты молчал. Кто отвечает за состояние твоего оборудования? Ковтенко? Он получает твою зарплату за тебя?
– Можете валить на меня, можете лишить премии за месяц, вы теперь начальник.
– Хочешь легко отделаться. У тебя максимальный разряд, ты коммунист. Такое отношение к делу непростительно. У тебя есть знакомые электромеханики на соседних предприятиях? Если нет, то попросил бы меня или своего начальника Федорченко. Он взял бы деталь взаймы на время. Еще вчера!
– Вы говорите, а мне нужно ремонтировать.
– Заканчиваю разговор! Предупреждаю, если в течение часа перфоратор не заработает, то вызываю специалистов из «Коммунара». А завтра подам представление на снижение тебе разряда и докладную в партком, чтобы разобрались с твоим отношением к работе. Ну а премии тебе не видать, наименьшее за два месяца. Ты свободен.
Через сорок минут доложили, что перфоратор заработал.
Давиденко позвонил на «Коммунар» и поблагодарил за готовность помочь. К концу дня заработал и второй перфоратор.
Виталий не стал выяснять детали. Истину он не смог бы установить, но укрепился в своем предположении, что проблема была создана искусственно. Проверка на «вшивость», как говорили в его портовом городе.
Расчеты по заработной платы были выполнены в срок за одну ночь. Благодаря новой версии программ Зенкова.
Этот случай показал всем твердость руки Давиденко и обманчивость его интеллигентной внешности: застенчивая улыбка, очки без оправы из-за начинающейся близорукости. Дальнейшие события только укрепили эту репутацию. К концу года он сменил всех начальников бюро в своих подразделениях. Начальником бюро программирования стала Екатерина Петренко, ее предшественница Денисова ушла без слов в другое подразделение КБ. На предприятии у Денисовой работал муж и влиятельные родственники мужа. Корниенко пришлось переводить под начало Ковтенко по приказу и с повышением месячного оклада на пять рублей, со ста семидесяти на сто семьдесят пять. Бриль на удивление безоговорочно поддержал Давиденко в данном решении.
А до этого в начале августа Корниенко выступила с инициативой приобрести готовые программы по учету кадров:
– Вы ведь говорили, что нужно изучать и использовать чужой опыт. Посмотрите описание подсистемы учета кадров для ЭВМ «Минск-32».
– Не вижу, кто разработчик.
– Одна ленинградская организация.
– Подобные разработки есть и в Харькове.
– В Ленинграде я со всеми уже договорилась, знаю цену, а здесь нужно еще искать и неизвестно, сколько будет стоить.
– Описание довольно скудное, по нему невозможно установить важные функциональные и эксплуатационные характеристики.
– Вот почему я хотела бы, чтобы вы поехали со мной. Там на месте и примете решение. Возьмем договор, подписанный с их стороны…
– Оформляйте командировки. Думаю, трех дней нам хватит.
Корниенко выписала удостоверения на неделю, причем, со среды до вторника, включая выходные дни, и приобрела билеты на самолет.
– Светлана Андроновна, я просил вас организовать деловую поездку на три дня, а не туристическую поездку не неделю.
– Так разработчик мне сказал, что три дня мало, а на следующей неделе в понедельник его не будет, короче…
– Короче, вы сговорились.
Лукавое выражение лица Корниенко подтверждало предположение Давиденко. А она не стала его переубеждать.
– Вы ведь не были в Ленинграде, почему бы нам не провести там выходные. Посетим Эрмитаж, съездим в Кронштадт…
– Был в Ленинграде дважды…
– Зная вас, могу поручиться – мало что видели.
– Я ездил по делу, кроме Невского и Эрмитажа ничего не видел.
– Не станете же вы настаивать переоформлять командировку, сдавать билеты на самолет.
– Что за проблема, сдать билеты. Авиакасса на предприятии.
– Билеты на завтра. Не хочу портить отношения с кассиром. Вчера я так уговаривала ее выдать в счет брони.
– Все! Вы мне выкрутили руки. Завтра не опаздывайте на самолет.
В самолете они сидели рядом. Корниенко болтала безостановочно. Виталий узнал, что у нее двое детей от разных мужей или мужчин, что осталось невыясненным. Что у нее были молодые любовники, с последним она рассталась месяц назад. Что она хорошо организовала свой быт. Не стоит по очередям в магазинах, а пользуется столом заказов. За небольшую дополнительную плату ей все от капусты до говядины привозят домой, а за небольшую взятку – хорошего качества. Поэтому у нее остается много свободного времени на спортзал, лыжные прогулки, театр и чтение. Что она любит свою творческую работу и не хочет переходить в подразделение эксплуатации под начало Ковтенко. Что она однажды еще до прихода Давиденко в отдел обратилась к Ковтенко за помощью в решении технической проблемы. Тот достал из стола лист бумаги, помял его и вручил со словами: «Если вам еще понадобится туалетная бумага, приходите».
Потом по ассоциации, вспомнила анекдот, рассказанный якобы Ковтенко.
Прибегает старик к своей старухе с книгой Кама Сутры. Говорит: «Не знал, что есть позы, в которых можно выиграть сантиметр. Давай пробовать». Попробовали. Старуха говорит: «Один сантиметр мелочь, а как приятно. С тех пор как поженились, мы с тобой метров пятьдесят недобрали, жаль».
Виталий счет за благо слушать молча.
Программы по учету кадров они купили, чем сэкономили время и ресурсы. Культурная и экскурсионная программа благодаря неуемной жажде Корниенко к развлечениям превзошла все ожидания Виталия: Эрмитаж, Павловск, Кронштадт и Шлиссельбург на пароходе, театр, ресторан.
Вопреки шуточным предупреждениям сотрудников, открытых попыток соблазнить Виталия Корниенко не предпринимала, если не считать нескольких эротических анекдотов. Ему не трудно было бы устоять. Он любил жену, а Корниенко во всем была не в его вкусе.
