— И кого мне опасаться?

— На всякий случай всех. Но реально опасности нет, потому что те, кто её разыскивают, ходят моими путями, а не вашими. На Дороге меня с ней спалят разом, я для них как маяк, но ваши крысиные ходы никто не учитывает.

Мне снова захотелось его послать, но я почему-то опять не стал и даже не спросил, что за Дорога такая и почему он маяк.

— Вот маршрут, — парень двинул ко мне блокнот.

Я полистал, убедился, что привязки понятны — начинался он с того гаража, в котором я оставил квадр, так что проблем быть не должно. Конечная точка не знакома, но большая часть пути по хоженым срезам.

— У тебя же есть транспорт? — уточнил он. — Они не любят ходить пешком.

Я хотел было сказать, что пофиг мне, кто там чего не любит, но под взглядом зелёных глаз опять заткнулся. Кивнул только, что есть, мол. На квадре второе сиденье, а мелкая дамочка и на багажнике поместится. Надеюсь, вещей у них немного.

— Вещей у них немного, — подтвердил парень. — Вон рюкзаки стоят.

Я прикинул — два рюкзака, один побольше, второй совсем крошечный, — увяжем как-нибудь. Мне не давало покоя другое, я чувствовал где-то рядом кросс-локус.

— Здесь в гараже проход? — спросил я. — Вы через него пришли?

— Да, тут есть кросс-локус, — сказал тот, — но пришли мы не через него. Я не проводник, у меня свои пути.

Я покивал головой, мысленно поставив пометку «записать новый маршрут». Такие сведения дорогого стоят, хоть продать, а хоть и себе заначить. Тем более, мир живой, это само по себе редкость.

— Ну, что, — парень встал из-за стола, — долгие проводы — лишние слёзы. Пока, Геманта, увидимся на месте. Сильно нигде не задерживайтесь, это не экскурсия.

Он подошёл к рыжей, растопырил руки с намерением обняться, но тут моя чуйка взвыла сиреной воздушной тревоги, и я завопил: «Ложись! Все на пол!»

Девушка испуганно отшатнулась, и пуля, предназначавшаяся ей, пробила стену.

Вторую стрелок выпустил в парня, который кинулся к нему через всю комнату, но не добежал, споткнулся, осел на пол. А вот меня из виду выпустил — то ли потому, что я сидел сбоку, то ли потому, что не ожидал застать кого-то кроме них, то ли не счёл достаточно опасным и оставил на потом. Напрасно. Пять лет в штурмовых всё-таки. Нож, которым тут резали хлеб, оказался у него в глотке раньше, чем он успел ствол в мою сторону повернуть.

— Уходите, немедленно, — сказал парень. — Прямо сейчас, через гараж.

Грудь его пробита навылет, рана пускает пузыри, кровь струйками стекает изо рта, бледный, как бумага, пульс слабеет на глазах. Я не врач, но опыт есть опыт — скорее всего, пробито лёгкое и перикард, внутреннее кровотечение. Не жилец.

— Тут есть какая-то скорая?

— Некогда, уходите, бегом! — очки с него свалились, глаза неправдоподобно синие.

— Маршрут от другого кросс-локуса, — не соглашаюсь я. — Там транспорт, там все вещи…

— Плевать! Я умираю! Как только я умру, срез закроется и начнётся коллапс.

— Почему?

— Геманта! — прошептал он. — Быстрее! У меня пара минут…

— Сделай, как он говорит, — сказала рыжая, коснувшись моего плеча.

И я почему-то раздумал спорить. Взял рюкзаки, подхватил странную винтовку нападавшего, спустился в гараж, открыл из него проход и вышел в другой мир, как всегда делаю. И, как только мы оказались там, внутри будто струна оборвалась. Я вдруг понял, что прохода тут больше нет.

Исчез. Обратно уже не вернуться, надо искать новый путь.

На финише нас встретил настоящий песчаный самум. Ветер взвыл, шарахнул в борт лендкрузера так, что чуть не опрокинул тяжёлую машину, песок заскрёб по кузову. Немного подождать, и отполирует до металла, хоть заново крась. Видимость упала почти до нуля, я край капота вижу с трудом. Не знаю, каким чудом ориентируется в этой бурой мгле Аннушка, но я руководствуюсь её направляющим перстом, которым она указывает, куда рулить. Скорость километров двадцать в час, стараюсь не воткнуться в ограждение, которое периодически наползает тёмной низкой тенью слева. Когда расстанусь с Аннушкой, буду ориентироваться по нему. Мне предстоит вернуться к той точке, через которую я в этот мир вошёл. Кажется, что сто лет прошло, а ведь совсем недавно это было. Точка входа далеко, но если машина выдержит, то доберусь. А если нет… Я окажусь в той же позиции, что в начале пути, только плюс песчаная буря и минус Аннушка. Так что лучше бы «кукурузеру» не ломаться.

Сарай я бы без Аннушки точно проехал, но она уверенно указала пальцем влево, и действительно, вот он, голубчик. Пока открыли ворота и загнали внутрь вторую машину, наелись песка так, что дальше некуда, — и это несмотря на предусмотрительно захваченные с собой очки-консервы и респираторы. Содержание кремния в организме стремительно повысилось, мелкий песок лезет в каждую щель, и когда мы закрыли ворота обратно, то все исплевались. Сарай тоже негерметичный, но внутри гораздо лучше, чем снаружи.

— Так, пока я бензин перелью, ты фильтры проверь, — велела Аннушка.

И действительно, в корпусе воздушного фильтра уже полведра песка. У «кукурузера» есть шнорхель, но в такую бурю от него толку никакого, вверху метёт так же, как внизу. Вытряхнул, выколотил фильтр, собрал обратно. Придётся где-то останавливаться по пути, чистить, иначе забьёт, и всё — либо в мотор прососёт, либо просто заглохнет. Посреди бури уже не вытряхнешь, трындец мне тогда.

Аннушка заткнула пробоины в баке заготовленными заранее чопиками, быстро перелила туда бензин из канистр.

— Уверен, что справишься, солдат? — спросила она. — Буря жуткая. Если собьёшься с пути или врежешься во что-то, я тебе не завидую.

— А тебе не всё равно разве?

— Ну, не так чтобы совсем, — призналась она. — Влюблённость в меня я категорически не приветствую, но и не совсем посторонний человек. Точно не хочешь, чтобы я с тобой мотнулась?

— Нет, — сказал я с большим сожалением, но решительно. — Во-первых, ты не знаешь, куда мне надо, а я не смогу объяснить, то есть всё равно придётся тащиться через бурю к кросс-локусу. А во-вторых, просто нельзя. Я должен вернуться один.

— Почему?

— Так сложилось.

— Что-то мутишь, солдат. Ты мальчик большой, я тебе не мамаша, не хочешь, не говори.

Я хочу, честно. Очень хочу. Но не могу.

— Итак, ты Лёха, — сказала тогда рыжая, недовольно оглядываясь, — я Геманта, это Корианотия, но ты зови её просто Кори.

— А что… кто она такая?

— Мой эмоциональный симбионт, неважно.

— А ты кто такая? — похоже, что смерть спутника девушку не расстроила и не шокировала. Ну, или у неё очень крепкие нервы. Лично меня до сих пор слегка потряхивает, уж больно неожиданно это произошло.

— Это не имеет значения.

— А что имеет?

— То, — сказала она, пристально глядя мне в глаза, — что ты обязан доставить нас туда, куда сказано.

— Обязан, — не стал спорить я. — Контракт есть контракт.

— Это не просто контракт, Лёха. Это дело всей твоей жизни. И ты её отдашь за нас, если потребуется. Ясно?

— Э… ясно, — сказал я, ощущая, что примерно так всё и есть. Чёрт его знает, почему, но это очень, очень важно. Важнее всего, что было со мной до того.

— А теперь пошли, — махнула рукой рыжая, — тут нет ничего интересного.

В старом заброшенном гараже действительно интересного ноль, но и за его воротами тоже ничего не нашлось. Пустая и совершенно девственная местность. Кто и зачем выстроил гараж посреди ничего — загадка. Дорога к нему если и была, давно исчезла под слоем земли, травы и кустарника.