– Молодец! Это самое лучшее, что ты мог сказать не только сегодня, но, может быть, за всю свою жизнь! Вот и оставайся таким всегда!

Администратор снова вытаращил на неё глаза, и на этот раз он был ошеломлён так, как никогда в жизни.

– Кто вы, Аврора Викторовна? Кто вы на самом деле?! – прошептал он уже в полном смятении чувств, а не просто животной страсти, с которой успешно справился несколько мгновений назад.

Аврора подалась к нему совсем близко, и шепнула прямо на ухо:

– Много будешь знать, скоро состаришься! А завтра прямо с утра, как сдашь смену, пойди в бухгалтерию и получи премию. У твоей дочери ведь скоро день рождения. Пять лет! Грандиозная дата. Вот и купи ей в подарок тот самый авторский кукольный домик, очень-очень дорогой, о котором она так мечтает!

– Откуда вы знаете про день рождения моей дочери? – прошептал ей в ответ администратор уже в полном обалдении.

– Я же только что тебе сказала – много будешь знать, скоро состаришься! – вновь шепнула ему Аврора.

И отстранившись, кивнула благосклонно и важно, уже не только для него, а для всех мужчин и женщин, находящихся в общем зале, чьи взгляды были прикованы к этой разыгравшейся перед ними сцене. Они видели и чувствовали, что она наполнена каким-то глубоким и таинственным смыслом, но постигнуть его большинству из них было не дано.

Лестница на второй этаж находилась в самом конце общего зала, и Авроре нужно было сделать по красной ковровой дорожке центрального прохода не один десяток шагов, прежде чем она достигнет первой ступеньки наверх.

Все посетители ресторана знали, что центральный проход был оставлен специально для неё, хотя из-за этого вместимость общего зала оказалась меньше, чем могла быть.

Но в данном случае такие меркантильные соображения вообще никого не интересовали.

И, пока Аврора шла к лестнице, взоры всех посетителей зала были прикованы к ней, и все они молчали как зачарованные, в то же время улыбаясь ей и стараясь уловить ответную улыбку.

Аврора никогда не обманывала их ожиданий, не обманула и в этот раз.

Двигаясь по залу плавно, как волна, наполненная глубинным внутренним светом, она сумела посмотреть в глаза и улыбнуться каждому посетителю, передавая всем свои пожелания.

Мужчинам она пожелала побольше мужества, силы и стойкости, а женщинам – неколебимой веры в то, что каждая из них может быть такой же как она, то есть прекрасной без напыщенности, гордой без высокомерия и преданной своему избраннику без ненужной истеричности, зато в полной взаимной и вечной любви.

Да, именно взаимной и вечной любви желала сейчас всем этим людям Аврора своей улыбкой и взглядом, шагая по будто бесконечному залу со светлым гранитным полом.

А когда она, поднявшись по лестнице, скрылась из глаз, как скрывается за горизонтом закатное солнце, все люди в зале глубоко вздохнули, ещё раз улыбнулись, и продолжили этот вечер гораздо теплее, чем начали его.

В зале сейчас было несколько совсем молодых пар, выбравших этот день для того, чтобы выслушать признания в любви и договориться о точном времени свадьбы, хотя одна из девушек всё ещё сильно сомневалась, перебирая в голове другие варианты.

Но, уловив улыбку и внимательный взгляд Авроры, она вдруг новыми глазами посмотрела на своего крайне смущённого спутника, бывшего школьного «ботаника», влюблённого в неё с первого класса, и вдруг в одно мгновение увидела, как он, женившись на ней, становится всё более уверенным в себе мужчиной и мужем, строит карьеру и дом, сажает деревья и воспитывает вместе с ней их общих детей, и внезапно поняла, что лучше него на всём белом свете нет человека.

Тогда эта девушка даже преувеличенно громко сказала:

– Да, согласна!

И они кинулись друг другу в объятья и принялись целоваться с бывшим ботаником под искренние горячие аплодисменты всего зала.

Здесь также находились несколько семейных пар, которые отмечали свою самую первую встречу год, два, три, пять, десять и больше лет назад. Встретились они, разумеется, по-разному и в разных местах, но именно в течение сегодняшнего вечера почувствовали, что стали ещё ближе и важнее друг для друга, чем в предыдущие годы.

Они вновь обнимались и целовались так же самозабвенно, как тогда, даже немного удивляясь силе своих чувств и наслаждаясь ими, как наслаждаются люди изысканным букетом наилучшего вина.

Были тут и двое зрелых мужчин, бывших друзей, уже почти ставших врагами, потому что после огромных трудностей первых лет становления их общего дела, которые они успешно преодолели вместе, они вдруг закаменели в своей упёртости и самоуверенности, решив разделиться, но не желая уступать друг другу ни копейки из нажитых общим трудом больших миллионов.

Сюда они сегодня попали практически случайно. Каждый из них ехал мимо в самом мрачном настроении, и вдруг решил зайти, и для них нашёлся единственный свободный столик под пальмой в углу зала.

Они сели, мрачно вздохнули, мрачно выпили, мрачно закусили, и вдруг оба одновременно увидели Аврору, посмотрели на неё и улыбнулись ей в ответ на её улыбку, затем вновь повернулись друг к другу уже в другом настроении.

И тогда один из них вслух спросил у самого себя и своего товарища, чего они никак не могут поделить, и они стали думать, чего, но вместо того, чтобы опять скатиться в мелкий раздор, с удивлением и радостью стали нащупывать почву для согласия, и даже увидели совсем новое направление для развития своего предприятия, которого почему-то не видели до сих пор.

А тот самый молодой администратор, который так необыкновенно пообщался сегодня с Авророй, сейчас был полностью занят работой, не упуская из виду ни малейшего пожелания гостей ресторана.

В то же время он вновь и вновь прокручивал в своей голове то, как Аврора на него посмотрела, и то, что она ему сказала, и старался запомнить это всё раз и навсегда, но на самом деле перед его внутренним взором всё ярче разгоралась картина того, как проснувшись утром в свой день рождения его пятилетняя дочь видит большую коробку с кукольными домиком, о котором она так мечтала, и начинает распаковывать её вместе с папой и мамой, вся просто переполненная счастьем.

И он уже заранее знал, что ощущение этого счастья, однажды разгоревшись, останется с ними на всю жизнь.

– Добрый вечер, Лев Давыдович! – сказала Аврора.

Лев Давыдович подскочил на месте, едва не уронив на пол тарелку из-под супа, но успев её подхватить и удержать на столе.

– Здрр!.. Здравствуйте, Аврора Викторовна! – воскликнул он в ответ, поедая её глазами почище администратора.

Но администратор был мужчина сильный и волевой, поэтому сумел справиться со своим вожделением, а Лев Давыдович был человек избалованный и сладострастный, поэтому справляться со своим вожделением не только не мог, а, наоборот, поддался ему и уже понёсся на его волнах к почти неминуемому стыдному финалу, безумно повторяя про себя: «Голая и прекрасная! Голая и прекрасная!»

– Лев Давыдович, спокойно, спокойно! – негромко посоветовала ему Аврора. – Я прекрасная, но ещё не голая, хотя сегодня обязательно буду. Всему своё время! А вы прямо разгорячились, как четырнадцатилетний подросток. Расслабьтесь, успокойтесь, сядьте!

– Я правда всё это слышу? – прерывающимся голосом осведомился Лев Давыдович, садясь.

– Что – всё?

– Что вы сейчас сказали!..

– Правда, конечно. А что такого особенного я сказала?

– Ну, э-э… Вы как будто читаете мои мысли!..

– Лев Давыдович, ваши мысли прочитать совсем не трудно, поскольку они написаны у вас на лице, причём сразу на всех языках. Слева направо, справа налево, и даже по вертикали, очень интересными знаками.

– А откуда вы знаете, что со мной было в четырнадцать лет?

– Я вовсе даже не знаю, что было с вами в четырнадцать лет, – объяснила ему Аврора, – просто я девушка взрослая, и очень хорошо себе представляю, что бывает с мальчиками-подростками, когда они подглядывают за купающимися голыми сверстницами.