Миша сойдет с ума, когда услышит сообщение, которое я оставил на его голосовой почте.

Между нами повисает неловкое молчание, и я вздыхаю с облегчением, когда мы добираемся до аэродрома, не подвергаясь нападению.

Я воспринимаю это как победу. Может, Макарову насрать, что Тиана сбежала.

После того, как мы выбираемся из седана и я возвращаю ключи в офис, мы направляемся к самолету.

Садясь в частный самолет, я даю указание пилоту отвезти нас обратно в Академию Святого Монарха. Тиана садится напротив меня и пристегивает ремень безопасности. Ее глаза мечутся по всему самолету, не желая смотреть на меня.

Господи, видно, что ей чертовски неуютно, но это ожидаемо, учитывая бомбу, которую я сбросил на нее пару минут назад.

Я вглядываюсь в ее бледное лицо и, опустив взгляд, вижу красные пятна на ее шее, которых раньше не замечал.

У меня внутри мгновенно вспыхивает гнев, когда я вижу безошибочные отпечатки пальцев на ее бледной коже.

— Что случилось с твоей шеей?

Не в силах больше избегать зрительного контакта, Тиана наконец смотрит на меня.

— Карлин схватил меня.

Я медленно киваю, ярость переполняет мою грудь.

— Это он виноват в отметине, которую я видел на твоей челюсти?

Она кивает и, явно смутившись, отводит от меня взгляд.

Этот гребаный ублюдок причинил ей боль.

— Что еще он сделал? — Слова вырываются из моей груди, когда я теряю контроль над собой.

Она качает головой.

— Ничего такого, что оставило бы неизгладимый след.

Мой гнев возрастает в десять раз, но внешне я выгляжу спокойным.

— Что еще? — требую я.

Ее руки сцеплены на коленях, плечи сгорблены.

Я хочу обнять и утешить ее, но когда самолет взлетает, остаюсь на месте.

— Он ударил меня ремнем, — шепчет она. — Как будто я была непослушным ребенком.

Он, блядь, пристыдил ее.

Я смотрю на женщину, которая вызывала во мне лишь чувство защиты и собственничества, и мне трудно понять, как кто-то может причинить ей боль. Это все равно что пнуть котенка.

Я никогда не вмешиваюсь в дела Братвы, если мне не прикажут, но Макаров сделал это личным делом, напав на женщину, которая мне обещана.

Когда он меньше всего будет этого ожидать, я нанесу ответный удар.

— Мне жаль, что ты пострадала.

Она снова качает головой, и я замечаю слезу, упавшую на ее пальцы. Она быстро вытирает следы.

Я смотрю, как Тиана плачет, не издавая ни единого звука, и это самое душераздирающее зрелище, которое я когда-либо видел.

В тот момент, когда гаснет знак "пристегнись", я встаю и расстегиваю ее ремень. Поднимая ее, я крепко прижимаю ее к своей груди. Ее тело дрожит на моих руках, плечи содрогаются от беззвучных рыданий.

За это Макаров умрет.

Я провожу рукой вверх-вниз по спине Тианы, но внезапно она вздрагивает и отстраняется от меня. Вспышка боли на ее лице так чертовски мимолетна, что я почти не замечаю ее.

Я, блять, разорву этот кусок дерьма на части.

— Покажи мне свою спину, — рычу я, мой тон слишком резок, когда остатки моего самообладания ускользают.

Она качает головой и, обхватив себя руками за талию, делает еще один шаг в сторону от меня.

Смягчив голос, я говорю:

— Покажи мне свою спину, piccola.

— Прекрати называть меня ребенком, — бормочет она, бросая на меня обиженный взгляд.

— Piccola означает "малышка". — Я подхожу к ней на шаг ближе. — Это ласковое обращение.

Ее взгляд скользит по моему, затем она медленно поворачивается. Когда она не поднимает блузку, я сокращаю расстояние между нами и задираю ткань.

Красно-синие рубцы покрывают всю ее нижнюю часть спины. От этого зрелища я сжимаю челюсти, когда меня захлестывает неконтролируемая ярость.

Господи, должно быть это больно.

Как можно осторожнее я опускаю ткань и отхожу от нее на пару шагов, пытаясь восстановить контроль над яростью, грозящей заставить меня разрушить кабину. То, что я теряю самообладание в замкнутом пространстве самолета, — последнее, что Тиане нужно увидеть.

— Все не так плохо, как кажется, — шепчет она.

Мои глаза встречаются с ее, и она мгновенно отстраняется от меня еще дальше, на ее лице мелькает страх.

Мало кто в этом мире видел меня в гневе. Большинство из них мертвы.

Может, я и самый хладнокровный среди своих друзей, но как только я теряю самообладание, я, блять, теряю его полностью.

Успокойся. Тиана и так достаточно напугана.

Зная, что пугаю Тиану, я ворчу:

— Я не причиню тебе вреда. Я просто чертовски зол, что тебе причинили боль.

Ее глаза остаются прикованными к моему лицу до тех пор, пока я не восстанавливаю полный контроль над своими эмоциями.

Я жестом приглашаю ее сесть, а сам снова занимаю свое место. Налив себе стакан виски, я выпиваю половину янтарной жидкости, а затем смотрю на Тиану.

— Мы осмотрим твою спину, как только окажемся в Академии Святого Монарха.

— Я в порядке. — Из ее глаз не уходит настороженность, и она выглядит измученной.

— Постарайся немного поспать.

Она качает головой и отворачивается, чтобы посмотреть в окно.

Желая отвлечь ее от всего этого, я говорю:

— Я рассказал о тебе своей маме. Думаю, вы с ней поладите. Она тоже любит готовить и печь.

Она с сомнением смотрит на меня, прежде чем спросить:

— Она живет с тобой?

— Нет. Она живет со своей сестрой недалеко от моей квартиры. Уверен, я говорил тебе об этом на свадьбе.

— Верно. — Тиана кивает, глубоко вдыхая. — Теперь я вспомнила. — Ее язык высовывается, чтобы облизать губы. — Чего ты будешь ожидать… от меня, когда… мы… эээ… поженимся?

— Выпей чего-нибудь, piccola.

Она наливает себе воды, и я жду, пока она утолит жажду, прежде чем сказать:

— Я ожидаю верности.

Когда я больше ничего не добавляю, ее взгляд скользит по моему лицу.

— И?

Я пристально смотрю на нее, прежде чем сказать:

— Почему бы тебе не рассказать мне, о чем ты беспокоишься, чтобы я мог успокоить тебя.

— Я просто хочу знать, чего от меня ждут, чтобы не сделать ничего, что могло бы тебя расстроить.

Я тяжело вздыхаю и качаю головой.

— Нужно многое, чтобы расстроить меня. Пока ты верна мне, у нас все будет хорошо.

— А к тебе это тоже относится?

Я вижу сожаление в ее глазах, как только она задает этот вопрос.

Я знаю, как обучают принцесс мафии и Братвы. Будь хорошей послушной женой, не задавай вопросов и жди, что твой муж будет пользоваться каждой киской, которую ему захочется трахнуть. Такое дерьмо меня не устраивает.

— Да. Я буду верен тебе.

Ее взгляд прикован ко мне, как будто она пытается разглядеть правду моих слов на моем лице.

— Мой отец изменял моей матери, и я видел, как сильно это ранило ее, — объясняю я. — Я не потерплю этого в нашем браке.

Тиана быстро кивает.

— Хорошо.

Когда она снова смотрит в окно, я расслабляюсь в своем кресле. Мой взгляд останавливается на синяках, покрывающих ее шею, и я клянусь отрезать этому ублюдку все пальцы.

Глава 11

Тиана

Сказать, что я потрясена, — это ничего не сказать.

Святое дерьмо. Миша устроил так, что я вышла замуж за Армани?

Не могу в это поверить.

В голове крутится столько мыслей, что трудно на чем-то долго сосредоточиться. Такое ощущение, что я застряла в оцепенении.

После того, как Армани осмотрел мою спину, он был так зол, что напугал меня до чертиков. Чертовски страшно, как он может за долю секунды превратиться из идеального джентльмена в смертоносного мафиози.

Но каким бы страшным он ни был, он пришел мне на помощь, когда я в нем нуждалась, и ни разу не дергал меня так, будто я всего лишь тряпичная кукла.

Поднимаясь по ступеням Академии Святого Монарха, крепко держа руку Армани, я беспокоюсь о том, что произойдет.