Каролина укрылась в «Серебряном месяце» во Фрежюсе, чтобы переждать, пока преследователи не потеряют ее след. Насколько она была права в своей осторожности, подтверждали вести, которые мадам Клер ежедневно приносила из города. Со смехом она рассказывала об арестах во французских портах. Ни одна женщина, вступающая со светловолосым мальчиком на борт корабля, не была уверена, что ее тут же не оттащат в ближайший полицейский участок. Каролина предвидела это. Неожиданной была атмосфера секретности, в которой разыскивался императорский сын. Газеты молчали. Нигде не появилось ни строчки. Но что беспокоило Каролину больше всего, так это то письмо, которое нашли у монсеньора Нери. Там было всего лишь несколько таинственных фраз, адресованных настоятелю монастыря святого Марка во Флоренции. Они звучали так: «Не беспокойтесь. Ничто нас не выдаст. Нашел неожиданную помощь. Ждите нас через три недели…»

Сколько раз Каролина ни перечитывала их, ничего не могла понять. Какая связь существовала между настоятелем и Нери? Кто помогал ему и в чем? Ее предчувствие, что Нери вел двойную игру, стало быть, не обмануло ее, и это письмо наводило на какой-то след. Но куда он приведет?

Восемь дней Каролина провела вместе с принцем в укрытии. Потом она решила изменить свой план и сесть на корабль не во Фрежюсе. Она поедет сухопутной дорогой и поплывет на Эльбу из итальянского порта. Рано утром, на рассвете, третьего сентября они отправились в путь. Мадам и девушки приготовили им две большие коробки для пикника, наполнив всевозможными вкусными припасами: холодное жареное мясо, паштетики, разные салаты, белый хлеб, засахаренные фрукты и другие сладости, вино и самодельный лимонад, все по вкусу принца. Они баловали его как маленькое божество, и он принимал это с естественной грацией божества.

Ближе к вечеру семнадцатого сентября они добрались до маленькой тосканской гавани Пьомбино. В последние часы Каролине казалось, что в Пьомбино ее придется нести на корабль на носилках. После четырнадцати дней езды по разбитым дорогам, после четырнадцати ночей в жестких, плохих постелях у нее было ощущение, что она кукла, которая сейчас развалится. Но когда она увидела, наконец, мачты кораблей, она забыла усталость и все свои боли. Бату остановился по ее приказу у гостиницы «Эльба» Пока слуга заносил багаж в дом, а Бату заботился о выдохшихся лошадях, показался хозяин. Он лебезил перед Каролиной, говорил о двух парадных комнатах, которые еще свободны, трепал принца за щеку и хотел тут же вести их в дом. Однако Каролина отказалась. После долгого путешествия она упивалась свежим воздухом, веявшим с моря. Она взяла принца за руку.

– Мы еще прогуляемся в порт, – сказала она.

– Но, мадам, последний корабль на Эльбу ушел полчаса назад.

Принц вырвался и побежал вперед. Она медленно побрела вслед за ним. Солнце садилось прямо в море. Каролина подняла мальчика на парапет набережной, и они молча смотрели на закат. У Каролины было ощущение, что за эти три недели, которые они провели вместе, сын Наполеона стал и ее ребенком. Она очень привязалась к мальчику с той самой минуты, когда она впервые увидела его – с пистолетом, крепко сжатым двумя ручонками. Потом были восемь дней в доме мадам Клер – веселое, радостное время, и долгая утомительная поездка в карете, во время которой он большей частью спал на ее руках.

Солнце утонуло в море. Она сняла ребенка с парапета, но он покачал головой:

– Пожалуйста, я хочу еще сегодня попасть на Эльбу.

– Ты же слышал, последний корабль ушел… – Она осеклась.

Хозяин! Откуда он мог знать, что она, совершенно посторонняя ему женщина, собиралась покидать Пьомбино на корабле? И что ее целью была Эльба? Ужасное подозрение зародилось в ней, на миг перехватило дыхание.

– Что с тобой? – спросил мальчик.

Она взяла себя в руки.

– Да нет, ничего. Пошли. Ночь пройдет быстро. – Однако страх остался комком в горле, страх, что в последний момент может что-то произойти.

Хозяин ждал ее под дверью. Каролина смотрела на него теперь другими глазами, на этого верткого человечка неопределенного возраста. Он опять увивался вокруг нее. Они вошли в дом, в пустой холл, в котором стояли лишь пара плетеных стульев и жалкие пальмы в деревянных кадках. Каролина беспокойно огляделась. И куда только задевался Бату?

– Если желаете, я прикажу затопить в ваших комнатах, – сказал хозяин – Номера десять и одиннадцать на втором этаже, с видом на море.

Если бы тут был Бату! Перед ребенком она стеснялась показать свой страх. Хозяин взял со стола подсвечник. Он повел их вверх по лестнице, на второй этаж, пошел впереди по узкому темному коридору. Перед одной из дверей остановился.

– Вот мы и пришли, – он поднял подсвечник.

Каролина хотела взяться за ручку, но дверь почти бесшумно отворилась изнутри. Из темноты навстречу шагнул мужчина. На его плечи была небрежно накинута сутана священника. Лоренцо Нери изобразил поклон. В его глазах сверкнула торжествующая усмешка.

– Входите же, графиня де ля Ромм-Аллери ведь это ваше настоящее имя. Я с большим нетерпением ожидаю вас.

Каролина от ужаса лишилась дара речи. Немного успокоившись, она схватила ребенка за руку и хотела бежать. Но тут открылись все двери в коридоре, из них высыпали мужчины, вырвали ребенка и окружили ее. Мальчик громко кричал, звал Каролину на помощь, но напрасно Каролина пыталась пробить мужскую стену. Она и шагу не смогла сделать. Ее грубо схватили за плечи и оттолкнули.

– Смотрите-ка! Дикая голубка, опять хочет упорхнуть… – Хриплый голос, ломаный французский.

Каролина уставилась на мужчину. Борода изменила его, но она узнала это толстое лицо оливкового цвета с жесткими узкими глазами и шрамом от виска до рта. Никакого сомнения, перед ней стоял Махмуд, надсмотрщик за гребцами на корсарском судне. Значит, он все-таки спасся тогда? Махмуд сжал ее запястье железной хваткой, так что от боли она опустилась на колени.

– Вот так-то, моя голубка. Ты еще будешь молить о пощаде.

– Отпусти ее! – Это был Нери. Монсеньор взял Каролину за руку. – Пойдемте! – Закрыв за собой дверь, он остановился перед ней. – Похоже, вы не так страстно ожидали нашей встречи, как я. – Лоренцо Нери подошел к накрытому белой скатертью столу, на котором стояли холодный ужин, хрустальный графин с вином, два прибора и высокие четырехсвечовые фарфоровые канделябры. – Как видите, я подготовил маленький праздник, потому что вы оказали мне огромную услугу, графиня.