Каролине с огромным трудом удалось скрыть свое удивление. Она оказала ему услугу?

– Что с ребенком? Вы не имеете права мучить его.

– Ребенок? Не беспокойтесь. Он вернется к своей матери. Я сам отвезу его туда. Вместе с вами, если вы будете разумны, – свет свечей делал его лицо еще более блеклым, чем обычно. – Кстати, должен сделать вам комплимент. Ваш план был умен. Вы даже меня одурачили на какое-то время. Я бы не смог похитить принца надежнее.

– Изволите смеяться?

Нери помедлил, но искушение насладиться своим триумфом было сильнее, чем его осторожность.

– Вы избавили меня от чрезвычайно трудного и опасного участка работы. И при этом отвели от меня все подозрения. Мы могли бы изъять вас из вашего укрытия во Фрежюсе. Но Пьомбино подходил нашим планам лучше. Лишь поэтому мы позволили вам добраться сюда. Мы все время следили за вами…

«Наши планы»? Что это были за планы? Какую роль играл в них ребенок? И какую он, Лоренцо Нери? Кто он, духовное лицо? Или политик? А его сутана – лишь маскировка?

Каролине опять вспомнилось письмо. Странное, адресованное настоятелю монастыря святого Марка во Флоренции. Инстинктивно она почуяла тогда опасность. И все же попалась в ловушку.

Нери подошел к накрытому столу и сделал приглашающий жест рукой.

– Вы преследовали меня до Пьомбино, чтобы поужинать со мной? – Каролина пыталась выиграть время.

Она все еще надеялась на Бату. Он исчез с того самого момента, как они вошли в гостиницу. Может, отправился за подмогой?

Она поймала взгляд Нери, наполовину настороженный, наполовину злорадный.

– Если вы беспокоитесь о вашем слуге… Так он поблизости от вас, как ему и полагается. – Он подошел к двери, которая вела в соседнюю комнату, и отворил ее.

Каролина заглянула в полумрак и не сразу различила безжизненно распростертое на полу тело. Бату! Нери оттянул се от двери и снова запер ее.

– Ваш слуга был настолько неумен, что оказал сопротивление. Надеюсь, вы сообразительнее его.

Он взял хрустальный графин и налил себе бокал красного вина. Его голос опять принял медоточивую интонацию.

– Я должен сделать вам предложение. Вы умны, смелы и хладнокровны. Качества, которые мы ценим. И к тому же принц полюбил вас. Он будет вас слушаться. – Нери повертел бокал в руках. – Это уникальное предложение.

Каролина была не в состоянии ни соображать, ни чувствовать, и она знала лишь одно: она у него в руках. На веки вечные.

– Что бы мне пришлось делать? – спросила она.

– Не спешите. Прежде чем я отвечу на ваши вопросы, я сам задам вам несколько. – Нери в упор посмотрел на нее. – По чьему приказу вы действовали? Я бы на вашем месте сказал правду – как доказательство вашей искренности. Итак, кто скрывается за всем этим? Наполеон? – Он прошелся по комнате, скрестив руки за спиной, в ожидании ее ответа. Половицы скрипели под его ногами. Он остановился перед ней. – Ну?

– Наполеон? – Она надеялась, что достаточно убедительно изобразила удивление. – Как вам пришло это в голову?

Нери не спускал с нее глаз.

– Это лежит на поверхности – разве нет? Четырехлетний малыш – будущий повелитель Франции. Тот, кто имеет власть над ребенком, будет иметь власть и над Францией.

Сознание, что ничто на свете не заставит ее сказать правду, наполнило Каролину ощущением триумфа.

– Вы идете по неверному следу, – произнесла она. – Император не имеет к этому никакого отношения.

Глаза Нери сузились.

– Молчание бывает зачастую лучше, чем ложь, но в вашем случае одинаково худо и то, и другое. Существуют средства заставить людей говорить – не слишком приятные, но действенные, – в его чертах появилось что-то сатанинское. – Однако я все еще верю в ваш ум…

В коридоре раздались голоса. Донесся крик. Крик ребенка, тут же задушенный, словно кто-то силой заткнул ему рот. Этого звука было достаточно, чтобы Каролина забыла об осторожности, о самообладании. Она бросилась к двери и распахнула ее. Мужчины были настолько огорошены, что даже не сразу среагировали. Она услышала голос Нери, но была уже на лестнице. Она стремительно летела по ступенькам, но все было напрасно – они были быстрее. Вот они уже настигли ее, схватили за плечи, за руки, за ноги. В тот же момент на нее упало что-то грубое. Она отчаянно барахталась, но жесткая ткань мешка, который ей накинули на голову, туго охватила рот, нос, чьи-то руки сдавили шею. Кровь бешено застучала в ушах… Мужские голоса доносились откуда-то издалека, странно нереальные. Прежде чем потерять сознание, в голове ее промелькнула лишь одна мысль, жгучая и исступленная: я хочу жить, я хочу жить!..

Жить!.. Жить!.. Она не знала, она ли это кричала. Она вообще больше ничего не знала. Каждый вдох причинял ей боль. Вдох? Она дышала. Она жила. Каролина открыла глаза и тут же снова закрыла их. Казалось, что помещение качается, дурнота подступала к горлу. Она попробовала дышать медленнее и вспомнить, где она. Руками нащупала вокруг себя грубую материю. На ней была рубаха из сурового полотна с длинными рукавами, жесткая ткань в кровь стерла ее шею. Ноги были босы. Все тело болело, в голове была глухая пустота. Она вновь попыталась открыть глаза. Помещение постепенно обретало очертания: узкое зарешеченное оконце высоко под потолком, через которое едва проникал свет, блестящие от сырости стены из больших тесаных камней, серый каменный пол, высокая тяжелая дверь с решеткой.

Она попробовала выпрямиться, но тут же снова упала на соломенную подстилку. Как давно она здесь? День? Месяц? Год? Время ничего больше не значило. Ее память, ее воля были так же парализованы, как ее тело, у которого, казалось, осталось одно желание: спать… Однако та искорка сознания, которая еще жила в ней, противилась этому. Отчаянно пыталась она выстроить в один разумный ряд клочки воспоминаний. Пьомбино. Гостиница в гавани. Нери. Ребенок, которого отняли у нее. Бату. Мужчины на лестнице. Потом все обрывалось. Куда ее привезли? Опять вспомнилось письмо. Монастырь святого Марка во Флоренции? Ее рука, вяло свисавшая с низкого ложа, нащупала кувшин и стакан, стоявшие на полу. Опершись на локоть, она налила себе чего-то в стакан. Молочно-белая жидкость имела тяжелый сладковатый запах. Она отпила глоток, и дурнота, мучившая ее, усилилась. Все в ней судорожно сжалось. Она упала на ложе и почувствовала, как все ее тело вдруг покрылось потом.