После утомительного путешествия Каролина прибыла во Фрежюс. Здесь она села на борт английского судна, которому предстояло доставить ее на Эльбу. Это было ее первое морское путешествие, и весь день от восхода солнца до глубоких сумерек она провела на палубе, а заснула как опьяненная. И вот уже опять с раннего утра она стояла у штевня парусника.

Париж, Фуше, Винсенн, Мальмезон – все это лишь названия. Настоящей реальностью было море, таинственная жизнь корабля, тихое поскрипывание мачт, хлопанье парусов, удар волн, безграничные просторы. В море она открыла что-то созвучное своей душе.

Вибрирование палубных досок вывело ее из мечтательного состояния. Пассажир-англичанин, профессор из Кембриджа, подошел к ней с подзорной трубой в руке. Установив и настроив ее, он прильнул к окуляру. Вновь выпрямившись, он торжественно изрек:

– Эльба! Вон там она появится из моря. Надо же, величайший человек своего времени сослан в кротовую нору! Трагедия, достойная пера Шекспира. Мадемуазель! Вы должны быть счастливы, что вы француженка. Вы его когда-нибудь видели?

– Да, я видела императора, – тихо ответила она.

В ее интонации проскользнуло нечто, разбудившее любопытство собеседника. Он вытащил из кармана черную тетрадку в осьмушку листа, а из другого выудил грифель.

– Когда вы его видели? И где?

– То, что я могла бы рассказать, покажется вам скучным, – попыталась Каролина уйти от ответа.

– Для ученого нет ничего скучного. История должна черпать из живых источников.

Каролина почти не расслышала его последних слов. В ярко-голубой дали показался силуэт корабля.

– Разрешите? – Она встала к подзорной трубе.

Сначала ей были видны лишь пенистые гребешки волн. Она подкрутила окуляр и различила узкий корабль, на всех парусах летевший в их сторону. С каждой секундой он становился больше. Она могла уже разглядеть черный корпус, красные паруса, а на них символ – белого голубя. В этот момент за ее спиной раздались крики:

– Корсары! Все в трюм!

Каролина не двинулась с места. Будто черная птица с красными крыльями, летел к ней корабль, все ближе и ближе. В воздухе послышалось шипение. Абордажные крюки с треском вонзились в борт. Два корпуса со скрежетом стукнулись друг об друга. Каролина во все глаза смотрела на капитанский мостик корсарского судна.

Широко расправив плечи, там стоял высокий статный мужчина с бесшабашно повязанным вокруг головы ярко-красным платком и с черной повязкой на левом глазу. Он поднял руку. Матросы на черных мачтах корабля показались свалившимися с неба. С дикими воплями они по канатам перелезали на взятое на абордаж судно и спрыгивали на палубу. Каролина была так заворожена этим зрелищем, что вовсе не испытывала страха. К ней подскочили матросы и погнали к остальным пленникам, которые, уже связанные, толпились у мостика. Ей грубо заломили руки за спину и связали запястья. В нескольких шагах от нее, широко расставив ноги, на палубе стоял корсар. Изредка бросал он скупые и жесткие фразы. Каждый из его команды, похоже, точно знал, что делать. Напоминая муравьев, они быстро и деловито разбежались по кораблю и, перерыв его от кормы до киля, подтаскивали ящики, корзины, дорогой багаж пассажиров и переправляли на пиратский корабль.

Не прошло и четверти часа, как они управились со своей работой, и английское судно было разграблено. По знаку корсара разбойники покинули корабль. Сам он подошел к группе пленников. Два негра-исполина, обнаженные по пояс, неотступно следовали за ним.

Корсар остановился перед капитаном.

– Весьма разумно, сэр, что вы не оказали сопротивления. Я оставил вам достаточно провианта, чтобы вы смогли добраться до цели.

Он уже развернулся, чтобы уйти, но вдруг опешил. Сделал едва заметное движение рукой, однако оба черных телохранителя, не сводившие с него глаз, сразу все поняли.

Каролина увидела, что они приближаются к ней. Она закричала, попыталась было дать отпор, но все было бессмысленно: мощные руки уже подхватили ее. Пираты разразились дикими криками и хохотом, когда негры на высоко поднятых руках перенесли ее на переднюю палубу своего корабля. Казалось, что красные полощущиеся на ветру паруса над ней горят в белом мареве средиземноморского солнца. Там, где были свалены в кучу вещи, награбленные на английском линейном корабле, негры остановились и опустили ее на шершавую палубу.

Каролина находилась в каком-то оцепенении. Вокруг нее полукругом толпились мужчины в красных рубахах, черных штанах и черных, обмотанных вокруг головы платках. Это были парни со всего света, а с нижней палубы подходили все новые и новые, стена вокруг нее смыкалась плотным кольцом. На лицах мужчин читалось все, что ее ожидало. Она была добычей, и больше ничем. Беспомощно оглянувшись, она увидела далеко в море английское судно, на всех парах уходившее прочь. Неожиданно шум смолк. Толпа почтительно расступилась. К ней подошел корсар, рослый, загорелый, с перевязанным глазом. Вытащил из-за пояса нож. Негры схватили Каролину и рывком повернули ее. Она почувствовала, что ее путы разрезаны, и услышала, как упала на пол веревка.

По его знаку негры отпустили ее. Она была свободна, свободна, как пойманный зверь. Она чувствовала себя униженной, оскорбленной; взгляд, которым корсар рассматривал ее, как вещь, как свою добычу, разъярил ее. Она молниеносно нагнулась, схватила веревку и замахнулась на похитителя. Два черных кулака оттянули ее руку назад. Полунасмешливая полудовольная улыбка на лице корсара стала еще шире.

– Похоже, мы поймали пантеру! – Команда разразилась гомерическим хохотом. Корсар вытащил из-за голенища сапога плетку и принялся артистично поигрывать ею. – Отпусти ее!

Негр повиновался.

Каролина швырнула веревку корсару под ноги. Она сунула руки в карманы своего белого пальто. Ее правая рука нащупала пистолет, который на прощание дал ей с собой Симон. Она знала, что это совершенно бессмысленно; даже если она его убьет, это не вернуло бы ей свободу. Но Каролина ничего не могла с собой поделать. Она вытащила оружие и прицелилась. Корсар рванул вверх ее руку, и выстрел прогремел в воздухе. Его кулак так сжал ее кисть, что она вскрикнула от боли. Пистолет упал на пол, он отшвырнул его ногой.