Демон, собиравшийся отделаться от «своей девушки» в будущем парой сережек и на худой конец простеньким колье, опешил от того, с какой скоростью у новоиспеченной пассии росли аппетиты.

— А когда мы поженимся… — На этих словах Вил почему-то поперхнулся. — Твоих родителей мы сместим, и будем править сами. От братьев и сестер тоже придется избавиться, чтобы не было лишних претендентов на престол.

— А откуда ты знаешь, что у меня они есть?

— Дорогой, я же у тебя умница. — Девушка подмигнула жениху. — Ты думаешь я не навела справки о всех наследниках, которые здесь учатся. Пфф. Драконы хороши конечно, но больно умные, такими управлять сложно. А вот ты в самый раз будешь.

— Чего?

— Чего, чего… — Царевна уже стояла в позе руки в боки. — Согласная я. Когда свадьбу играем? И еще. Дети пойдут, сам их воспитывать будешь! Мне не досуг всякой мелюзгой заниматься!

Азарт и вожделение в глазах Демона давно пропал. Сейчас перед ведьмой сидел парень, жаждущий сбежать от столь настырной невесты, а лучше прямо вот раствориться в воздухе без следа.

— Ну, чего сидишь, гляделками своими хлопаешь? — Царевна ткнула кулачком в плечо Вила. — Вставай уже! Понимаю, что слова вымолвить не можешь. Оно и понятно, такое счастье привалило! Но болтать некогда, дела делать надо!

— Какие дела? — Демон медленно поднялся со стула.

— Жениться! — Лицо невесты озарила маньячная улыбка. — И чтобы небо в алмазах, и рабы! Ты обещал! — Василиса с облегчением вздохнула и выдала уже шепотом. — Ну, хоть этот попался!

— Чего? — Опять переспросил Вил.

— Ой, я это вслух сказала что ли? — Царевна выглядела растеряно всего лишь мгновение, а затем опять пошла в атаку. — Ну и что? Бывают же у нас, девочек свои капризы. Обиделся, чтосвадьбу не тебе первому предложила что ли? Да ладно! Ты же не такой трус, как те пятеро были?! А герой-молодец, и тем ни чета!

— Пятеро? — Парень сделал шаг назад.

— Ну, пятеро. — Девушка поковыряла скромно носочком туфельки пол, а потом лицо озарила торжествующая улыбка. — Я ж про Драконов забыла. Эти ящеры умело с крючка сорвались, чуть все снасти, то есть привороты не порвали. Но я потом отомщу. Когда императрицей стану, войну им объявлю, и шкуры на стенах в нашей спальне развешу!

— Чем ты собираешься спальню украшать? — Ледяной голос Дракона звучал негромко, но имел эффект разорвавшейся бомбы.

— Милый, — а вот обладательницу этого серебряного перезвона Василиса с удовольствием бы отправила на дальние болота Кикиморой работать, — мне послышалось, или эта человечка переворот в Даргонии готовит?

— Молча, завидуй! — Царевна зло огрызнулась, понимая, что выкручиваться теперь будет долго. Главное, чтобы без крови обошлось. — Мне твой милый и даром не нужен. Отмороженный он у тебя какой-то! Ты чем его кормишь-то вообще?!

На этих словах Исилиэль подавилась воздухом, ее несменяемые фрэйлины ахнули, прихлопнув ротики ладошками, а Драконы, кажется, зарычали.

— Не нужен, значит? — Вопрос Сапфира повис в воздухе.

— А мой — красавчик, — ведьма схватила Вила под руку, — горячий и страстный. Да я такого и на десять не поменяю. Им повезло, что сбежать смогли!

— Десять? — Демон слегка побледнел.

— Ну, ты в конец обнаглела, ведьма! — Лэнди заскрежетал зубами.

«Только бы не сломал, — пронеслось в голове Василисы, — а то лекари-стоматологи сейчас дорогие заразы. Всю жизнь на протезы драконьи работать придется».

— Лэнди, — Демон неожиданно ожил, медленно выпутываясь из хватки ведьмы, и продвигаясь к выходу, — я позаниматься зашел, а тут она… Ты же знаешь, что я для тебя все… Вот вообще мыслей против тебя никогда…

— А мне алмазы и рабов? — Нижняя губа царевны по-детски задрожала, словно у ребенка, которого лишили конфеты.

— Да чтобы я еще раз с такой ненормальной связался! — Демон уже стоял около выхода. — Исиль, ты сама теперь с ней разбирайся. Меня больше не вмешивай!

Очередной хлопок двери возвестил о том, что еще один боец покинул поле брани. А ведь битва еще продолжалась.

— Объяснись! — Сиреневые глаза полыхали холодным пламенем.

— Может, у своей благоверной поинтересуешься, чем я ей мешаю?! — Василиса наконец-то дала волю своему гневу, который заискрился по всему ее телу переливающимися волнами. — Она меня достала уже! Видно мало в смоле-то повозюкалась! Надо было еще проклятья какого-нибудь добавить, для разнообразия!

— Ах, ты человечка безродная! — Фыркнула эльфийка. — Лэнди, после всего, что она здесь натворила, ты просто обязан ее наказать! А лучше, выгони из Академии!

— Я бы сама ушла! — Ведьма тыкнула пальцем в магическую вязь на руке. — Только вот эта дрянь не пускает! Как только сумею от нее избавиться, переведусь! Хоть к гоблинам в Шардарские пещеры, лишь бы не здесь!

Василиса растолкала адептов и вышла.

На столе одиноко лежал незаконченный доклад.

Иван и Василиса не были близнецами, но происходящее друг с другом чувствовали. Магия рода, которой их еще в детстве наделила мать, позволяла отслеживать смену эмоций или физическое состояние. Семья — это святое. И чтобы помочь, необходимо знать, что произошло, и. самое главное, понимать необходимость вмешательства. Ведь бывают ситуации, когда человек вполне может совсем справиться сам, и неуместную помощь расценит, как попытку нарушения личного пространства.

Именно благодаря этой магии брат и сестра были в курсе, когда кому-то из них грозила опасность, болезнь или просто упадок сил или, наоборот эмоциональное перевозбуждение. И готовы были поставить в нужный момент свое плечо. Но не более того.

Царевич чувствовал, что гнев Василисы растет с каждым мгновением. Поступив в Академию, с сестрой такое происходило часто. Злость и усталость. Эти два состояния стали частью царевны. А ведь раньше она такое не была. Всегда спокойная, рассудительная, но при этом веселая и жизнерадостная. Ведьма освещала жизнь окружающих, внося в их существование искру радости и надежды.

В Даргонии же все стало с ног на голову. И Иван чувствовал свою вину, как никогда. Привязанность к Кикиморе, из-за которой наследники тридесятого царства покинули родные пенаты, притупились, благодаря новым впечатлениям. И все чаще приходило понимание того, что бывшая невеста специально сталкивала своих женихов, нареченного и побочного, лбами, разжигая международный конфликт.

Было тяжело доказывать свою правоту и объяснять очевидные вещи другим существам. Может потому что статус студентов тридесятого царства скрывался от окружающих? Ведь в не раз сменяемых школах наследники всегда оставались наследниками, и решения, ими принятые, принимались адептами как должное, и никем не оспаривались.

Глядя на поведение Драконов, Иван все чаще убеждался в истинности своего предположения. Что Первый, что Второй Круг, чувствуют себя хозяевами жизни, а их приспешники, не видя осуждения в глазах господ повторяют за принцами, или поступают хуже, соперничая между собой в низости своих выдумок. Может и он таким когда-то был? Нет. Не может такого быть! Он же богатырь все-таки.

Царевич направился в сторону библиотеки. Ему повстречалась Сура, бегущая в неизвестном направлении, вся в слезах. Демонесса даже не заметила парня. Ее пыталась догнать гневно пыхтящая орчиха. Тали окинула Ивана презрительным взглядом, но ничего не сказав, ушла.

Ваня приблизился к библиотеке и, спрятавшись в нише, применил заклинание «Большое Ухо» и «невидимости». Местечко было скрыто от чужих глаз не только тяжелой гардиной, но и статуей какого-то знаменитого дракона-философа, задумчиво сидящего над раскрытым фолиантом. В голове богатыря раздался голос ведьмы. И то, что говорила сестра, Ивана изрядно посмешило. Жаль, нельзя было увидеть выражение лица Вила, когда Василиса строила планы на многообещающее беспросветное будущее демона. Парень уже начинал посмеиваться вслух, когда в коридоре раздались шаги немалой такой группки существ.

«А вам здесь что понадобилось?» — Царевич задвинулся еще глубже в свое импровизированное укрытие.