С этим словами миловидная девушка с униформе спа-центра опускает перед нами поднос с шампанским и фужерами. На этикетке витиеватыми французскими буквами выведено: Дом Периньон.

— Ох, вы гляньте, какой щедрый ухажер! — тянет Света, наблюдая, как милая сотрудница спа-центра неторопливо разливает шампанское по бокалам. — Ну, Люба. Мы все во внимании, ждем подробного рассказа.

— Да я как-то и не знаю, с чего начать. — Я все еще не могу перестать улыбаться. Ай да Жданов. Умеет заставить женское сердце затрепетать.

— А ты начни с начала, — подсказывает Вита, подхватывая наполненный фужер. — Как познакомились, сколько времени общаетесь, был ли секс?

— Был конечно, — уверенно хмыкает Света. — И видимо неплохой, иначе бы мущ-щ-щина на такое дорогое пойло не расщедрился.

Мне не нравится ее тон. Из шутливого он превратился в саркастичный. Словно Света по какой-то причине на меня злится или осуждает.

— Ну почему же, — деликатно возражает Вита. — Видно же, что он обеспеченный. Может себе позволить шампанское малознакомым дамам подарить.

Желания откровенничать с каждой секундой становится все меньше. Однако, Света настойчиво продолжает требовать подробностей, и после пары глотков шампанского я все же рассказываю приятельницам путаную историю взаимоотношений со Ждановым. От момента знакомства до финальной ссоры в моем кабинете.

— Сколько раз, ты говоришь, он был женат? — переспрашивает Света, оценивающе разглядывая мои ноги.

— Я об этом не говорила. Но, насколько помню, был дважды.

— Ну все понятно. — Потянувшись, она наполняет себе бокал. — Бежать от такого надо, теряя тапки.

— Вот как? — сдержанно переспрашиваю я, все больше утверждаясь в ее негативном настрое. — И что такого ужасного в двух разводах? Я и сама один пережила.

— Есть большая разница: два развода или один, — веско заявляет приятельница. — Твой Жданов — богатый инфантил, не способный на отношения. Его потолок — вот такие детские ухаживания. Когда есть деньги, быть щедрым легко.

— Ну да, — неожиданно подхватывает Вита. — Для него бутылка Дом Периньона — как для рядового мужчины хлеба в магазине купить.

Я хмурюсь. Что вообще происходит? С каких пор стало в чести костерить человека за глаза и красивые жесты?

— Я так не считаю. — С этими словами я заглядываю в телефон, проверить, не истекло ли время, отведенное на спа-программу. Жизненный опыт подсказывает, что своевременный уход бережет силы и нервы.

— Дело твое, Люб, — говорит Света уже мягче. — Но имей в виду, что от такого типажа верности ждать не стоит. Так и будет скакать от одной молодой юбки к другой. Мужики с деньгами — те еще фрукты. Лучше уж кого-нибудь попроще найти, но понадежнее.

— Такого же надежного как твой Петр? — не выдержав, уточняю я.

Только крайняя степень возмущения могла сподвигнуть меня на такую бестактность по отношению к давней приятельнице. Обидно за полиграфического магната, главная вина которого заключается лишь в том, что оказался более успешным и щедрым, чем мужья тех, кого он так опрометчиво угостил шампанским.

— Люба, ну зачем ты так? — Тонкий голос Виты исполнен упреком. — Она ведь и так переживает.

Света действительно выглядит крайне задетой — ноздри трепещут, лицо раскраснелось. Но я отчего-то не испытываю и толики вины за сказанное. Уж слишком разгневалась.

— Прошу прощения. Но думаю, не стоит навешивать на людей ярлык «негоден», исходя из количества заключенных ими браков и высокого достатка. Мужу Светы средний достаток и наличие единственного штампа в паспорте почему-то не мешает прыгать по пресловутым юбкам. Также замечу, что Игорь Вячеславович лучше большинства известных мне мужчин, и я считаю крайне несправедливым называть его «инфантилом», преспокойно распивая подаренный им алкоголь.

Теперь рот открылся и у Виты. Прекрасно. Я снова в центре внимания. Можно с чистой совестью уходить.

— Спасибо за приглашение на девичник. — Забрав со столика телефон, я поднимаюсь. — Думаю, вы не слишком расстроитесь, если я вас оставлю. Шампанское у вас есть, тема для обсуждения тоже.

Произнеся все это, я гордо удаляюсь под ошарашенные взгляды теперь уже бывших приятельниц. В том, что ни на какой спа-девичник меня больше не позовут, нет ни малейших сомнений. А если и позовут, то я откажусь. Нужно признать очевидное: недаром наше многолетнее приятельство со Светой и Витой так и не переросло в дружбу. Ведь одно из важных составляющих последней - умение искренне радоваться за других.

— Еще недавно слышать ничего о нем не хотела, а сейчас на свидание собирается и песенки напевает себе под нос, — иронично комментирует Ника, глядя, как я, склонившись над зеркалом, старательно обвожу рот красной помадой. — До чего ты ветреная особа, мама Люба.

— Я не говорила, что не хочу ничего слышать об Игоре Вячеславовиче. Сказала, лишь, что между нами возникли непримиримые противоречия.

— На твоем языке это одно и то же. Ты и когда с папой разводилась, говорила то же самое. Простила, значит, красивого дяденьку?

— Все, Ника. — Я театрально воздеваю глаза к потолку. — Не мучай мать расспросами. Если свидание пройдет хорошо — сама все расскажу.

— То же самое ты и в прошлый раз говорила, — с укором произносит она, надувая губы. — В последний раз поверю тебе на слово. Мне жуть как интересно, как там у вас все в этом возрасте происходит.

— Через двадцать лет сама все узнаешь. Все, я побежала. — Взявшись за дверную ручку, я посылаю дочери воздушный поцелуй. — Михаил уже подъехал.

Лицо Ники вытягивается.

— Какой еще Михаил? Эй, мам!! — выкрикивает она, выскакивая за мной на лестничную клетку. — У тебя разве не с тем олигархом свидание? Я уже запуталась в твоих ухажерах.

— Михаил — это водитель Игоря. — Не в силах перестать улыбаться, я нажимаю кнопку вызова лифта. — Не переоценивай мое женское обаяние.

— Ну как уж тебя переоценить. — Дочь одобрительно оглядывает меня с головы до ног. — Ты вон какая красивая. Пусть свидание пройдет на пять баллов и окончится жарким сексом. Кстати, в его возрасте еще стоит?

Одарив Нику снисходительным взглядом, я захожу в раскрытые двери кабины.

— Твоему Глебасе точно есть чему поучиться.

Ее восторженное улюлюканье сопровождает меня вплоть до первого этажа. Настроение у меня замечательное. Вот что делает с женщиной хороший ВИП-спа.

____

Поблагодарив Михаила за то, что любезно довез до места, я захожу в ресторан. Узнав мое имя, приятный мальчик-администратор сразу же провожает меня к столу, за которым меня ждет полиграфический магнат.

— Ты сегодня прямо фемм фаталь, — объявляет Жданов, задержавшись взглядом на моей яркой помаде.

— Не каждый день за мной машину с водителем присылают. Пришлось соответствовать.

— На это-то ты не осерчала, грозная инженерка? — Его глаза искрятся озорством. — Мол, что не уважаю я тебя ни грамма, если сам не изволил приехать.

— Здесь у меня никакого эмоционального противоречия не возникло. Думаю, у тебя на то были уважительные причины.

— Были конечно. Деловой обед с братьями нашими меньшими[П1] . Всю душу, блядь, вытрясли. — Жданов устало морщится. — И на хер не пошлешь. Оборудование у них покупаю.

— Не совсем понимаю, о ком идет речь? — решаю деликатно переспросить я.

— О китайцах, о ком же еще? Неделю с этой косоглазой делегацией вожусь. Аж кошмары стали сниться. Будто фрицы автомобильные поставки прекратили, и мне с гелендвагена пришлось какой-то электрический мур-лянь пересесть. Ладно, — он устало машет рукой. — Договор вроде подписали. Нет повода не отметить в твоей компании.

— Я польщена, — говорю я, кивком поблагодарив его за выдвинутый стул. — Но полагаю, что нам сначала нужно кое-что обсудить.

— Дотошная ты женщина, Люба, — ворчит Жданов, опускаясь напротив. — А я-то думал, что вчерашнее шампанское растопило твое суровое инженерское сердце. Но, ладно, оставим шутки. И чтобы долго эту тему не мусолить, сразу скажу, что тебя я услышал и впредь постараюсь относиться к твоему личному пространству лояльнее. Но теперь и ты меня услышь. Угодливым каблуком я никогда не был и не буду. Случатся у нас с тобой еще конфликтные ситуации и, наверное, не раз. Ты главное, чуть что хвостом гордо не маши. Мы с тобой взрослые люди. Всегда можем рты открыть и спокойно все обсудить. Меняться, положим, я ни для кого не готов, но становиться лучше для тебя конкретно — вполне.