— Конечно, такого носа даже у Буратино нет — ответил я, и поплатился за это. Мою магию сдуло мощным потоком ветра, и оставшись голяком, я снова нырнул в тёплые воды озера. «Никак не угомоню» — снова подумал я, и вынырнул из воды в коконе из плавникового пузыря, который пришлось одолжить у карася. Довольный собой, я с превеликим удовольствием поплыл в сторону противоположного берега. Но меня ждал сюрприз. На другом берегу, меня уже с милой улыбочкой ждал Вениамин. «Перекура не будет» — сказал я сам себе и начал ждать подвоха от самого жёсткого учителя.

— Наплавался, рыбий любимчик? — спросил он, высекая огонь из ладони, чтобы поджечь воду. Она не заставила себя ждать, и вспыхнула ярким голубым огнём. Я порвал зубами пузырь, и не задумываясь о магии, опять нырнул. Удовольствия не получил от слова совсем, так как вода была очень горячая. Ближе к поверхности, она уже закипала. Нырнув поглубже, я успокаивал обитателей озера тем, что скоро всё закончится. Они экстренно спасались от жара тем, что ныряли максимально близко ко дну, ну и попутно костерили меня почём зря.

— Димка, етить тебя колотить! Твои уроки не доведут наш дом до добра. Чтоб ни дна тебе, не покрышки — булькала на меня щука.

— Не ори, сам боюсь — оправдывался я, и плыл изо всех сил ближе к прохладе. Когда я увидел, что мои любимые рыбки уже начали белеть, чтобы превратиться в уху, я включил мозг. Оттолкнулся об песок дна озера ногами, обернулся два раза вокруг себя, и схватив свою собственную ногу, закольцевал себя. Магия начала получаться с третьего раза. К этому времени, я уже почти умер от отсутствия кислорода. Помогал друг сом. Давал дышать мне с помощью пузырей, которые выпускал из себя. Наконец, у меня получилось, и по воде побежала прохлада. Вытесняя горячую, она мгновенно справлялась с задачей, даря обитателям и мне надежду, что мы выживем. Мне нужно было подышать, и я начал слабеть. Но ужас, который меня охватывал, при виде кипящей поверхности озера, придавал мне силы.

— Дима, давай — кричали рыбы. И я «дал». Ещё одно кольцо, и нам стало холодно. А потом я нечаянно заморозил воду. Пробивал я кольцо для выхода из него уже ударом кулака.

— «Прозрачный», ты пока всё не выучишь, больше к нам не приходи — орали раки с разных сторон. Я вылезал из проруби, и на ходу объяснял им, куда я положу их тушки, когда рыбачить приду. Чтобы не расслаблялись.

Когда уроки на сегодняшний день закончились, и я, сначала обварившись, а потом замёрзнув, всё-таки не умер от кислородного голодания, не смотря на желания моих учителей закончить с моим существованием, я довольный, оделся и пошёл домой. «Да фиг вы угадали, педагоги. Посмотрим, кто кого, буквально через месячишко» — думал я и жаждой мести был окрылён.

II

Лёжа в кустах смородины, листья которой уже изрядно поредели, я мечтательно наблюдал за ланью. Она мирно жевала траву, и ничего не имела против. Повернув голову в мою сторону, она проглотила последний кусок и с ленцой в голосе поинтересовалась:

— Долго собрался на мой зад любоваться?

— Тебе жалко? — спроси я.

— Конечно нет. Только мне тут на прошлой неделе нашептали, что ты в корень обнаглел, и решил прям в озере уху сварить. Я конечно не против, сама бы отведала, но сдаётся мне, ты опасен сейчас для нас, беззащитных — произнесла она и округлила глаза, показывая, как напугана.

— Это кто здесь беззащитный, хотелось бы мне знать? Ты? Сама то в это веришь? — шипел я и аж весь зашёлся от гнева.

— Пока этих, своих, упырей не уберёшь, которые педагоги, дружбы между нами не будет!

— А Фёдор? Тоже убрать? — спросил я.

— Не, его не надо. Он мне в том году такое клёвое имя придумал, я счастлива прямо.

— Ну и какое такое имя тебя осчастливило?

— Дырданида — вот какое — поднимая морду к небу, с гордостью произнесла лань. Я начал смеяться от души, но про себя. Обидеть такую красотку, не имел право.

— Действительно, классное имя. Ну тогда Фёдора оставим, пусть учит — сказал я и начал подниматься с земли, понимая, что задание выполнить не удастся.

— Ты мне рога не заговаривай. Ты чего в кустах валялся? — наклонив голову, поинтересовалась она.

— Я уроки учу. А ты мне мешаешь.

— И зачем тебя в лес потащило? На озере не на кувыркался? Имей в виду, я на страже леса. Если что, брата хозяина позову. Он этого «серебряного» с этим каменным, вмиг накажет. Удумали, блин, на нас тренироваться.

— Да это не на вас. На мне. А как ещё меня учить?

— Ничего не знаю, иди на пустырь, где никого нет, и тренируйся. А то забодаю.

— Чего с тобой разговаривать, с пятнистой. Ешь давай, свою траву — сказал я и всё-таки сделал своё домашнее задание в самый последний момент. Взмахнув левой ладонью, я сотворил магию. Тут же на крупе у Дырданиды появилась фиолетовая звезда.

— Это ты чего наворотил, недоделанный? — орала лань и крутила головой, пытаясь рассмотреть свою филейную часть.

— Это моё задание, не ори, — смеялся я уже на весь лес, — мой учитель — ветеринар два года за тобой бегает, а ты всё никак замуж не соберёшься. Вот он и велел тебя пометить. Теперь не спрячешься, а то так мамкой никогда и не станешь.

— Оно мне надо? Мамкой? Ну вас, глупые все — с обидой в голосе произнесла лань, и повернулась ко мне фиолетовой звездой. Буквально через секунду, я услышал треск за спиной. Прыгнув на верхнюю ветку сосны, я посмотрел вниз, пытаясь рассмотреть, что меня испугало. И ошалел. Прямо на моих глазах, земля, на которой только что росла зелёная трава, очистила саму себя от неё, и круглый пятачок её, сухой и потрескавшейся, начал расти.

Я внимательно наблюдал за молниеносным ростом высушивания земли, прекрасно понимая, что в лес пришёл Сергей. Он абсолютно не имел представления об этике и деонтологии, и пользовался этим незнанием вовсю. Вместо «Здравствуйте» — град. Вместо «До свидания» — потоп. Хорошо, что я не слышал, что орала Дырданида внизу, иначе бы покраснел. Она била копытом сухую землю, и пыталась понять, что происходит, периодически отпрыгивая от увеличивающегося пятна.

Земля сохла каждую секунду. В трещину между ней можно было просунуть кулак. Я сидел на ветке, и лихорадочно думал: «Где найти правильную магию. Не помню, как предотвратить. Ну не проходил ещё этого. Ну что делать?» Ища выход, и заставляя думать голову, я спускался вниз. Спрыгнув на землю, потрогав сухую поверхность, и не найдя ни одной подсказки в своих знаниях, огляделся. Ага. Стоит берёзка, недалеко от меня. Беленькая, почти голенькая, и с огромным, как будто обрубленным суком.

— Сергей, ты опять решил меня внепланово побаловать знаниями? Природы не жалко? — обращаясь к дереву, спросил я.

— Ты не об этом думаешь, «прозрачный». Бегом исправлять, пока магия не убила всё живое, в радиусе сотни километров — сказал он, и транспортировался в серый камень. Правда, на камне, как и на всех других невоодушевлённых, в которых он превращался, по-прежнему торчал его нос.

— Я большую «дрыну» получу от обитателей леса. Со мной рыбы до сих пор не разговаривают — кричал я на камень.

— Не о том думаешь — говорил мне учитель.

Я злился, бегал по лесу, пытался посадить траву на всех сухих пятаках. Но она умирала, отвергая магию.

— Не жди пощады, это плохо закончится — продолжала вещать серая глыба.

Я закрыл глаза, сосредоточился, присел на корточки, и…Провалился под землю. Трещина, высушенная магией, открыла свой беззубый рот, и запросто проглотила меня. Когда я летел в неё, видел корни деревьев, которые корчились от отсутствия влаги, и не помогали мне. Наконец, один вековой дуб, решил сжалиться надо мной, и протянул свой глубокий корень, чтобы помочь. Ухватившись, я рванул наверх. Вылетев из ямы, я приземлился на корточки. Увидев степень разрушение леса, со страху, понял, что нужно делать. Магия пришла сама, как будто и не уходила. Подняв глаза в небо, произнёс: «Дождь».

Холодный, осенний ливень не заставил себя ждать, замывая трещины в земле. Засохшие проплешины, которые далеко уже зашли в лес, начали превращаться в грязный кисель. Конечно, траву уже не вернёшь, но всё-таки это лучше, чем сухая катастрофа, расползающаяся по земле.