– То-то, я вижу, мой почти не отдает мне зарплату. Недавно он забыл закрыть сейф, и я заглянула в его партбилет. Там взносы с такой зарплаты, какую отродясь не видела…

– У меня такая же история, только я знаю давно. Я нажала на него, и теперь он мне отдает ровно половину.

– Я так не могу!

– Пригрози жалобой и он станет шелковым. Они там все как пауки в банке.

– Мне лучше оставить его.

– Еще чего! Осиротить дочь, лишиться положения… Лучше не будет! Я уже приспособилась. Заведи себе любовника на работе. Очень удобно и для карьеры полезно.

– Нет, это не для меня. И потом, есть поговорка: не воруй, где живешь, и не блядуй, где работаешь, иначе неминуемо попадешься.

– Хочешь, возьму тебя с собой в следующий раз. Подберем тебе молодого жеребца, которого еще не испортили девицы… Не пожалеешь!

– Нет, нет! Я не готова для таких приключений.

– Будешь готова, скажешь…

Спустя неделю Вероника согласилась. Толчком послужила не только неудовлетворенность, но и любопытство, желание познакомиться с той стороной жизни, которая была ей совершенно неведомой. Она выросла в очень благополучной семье. Она была уже замужем, когда совершенно неожиданно развелись родители. Отец получил назначение в Красноярск. Мама сразу с ним не поехала, а спустя полгода вообще отказалась ехать. Отец сгоряча потребовал развод и немедленно получил его. Вскоре женился на женщине, моложе его на десять лет. Та родила ему двоих подряд, и он поневоле забыл первую семью…

Марта повезла Веронику на квартиру, где предполагалась вечеринка, и где на их долю были обеспечены партнеры.

Вероника сбежала через час. Мужчины быстро напились и затеяли шумный спор, якобы в шутку, по поводу того, кому достанется Вероника. То тот, то другой хватали ее потными, липкими руками и пытались усадить на колени…

Марта позвонила на следующий день и рассказала, сопровождая рассказ идиотским хихиканьем, что ей пришлось обслуживать двоих, но она успешно справилась. С тех пор Вероника почему-то утратила к Марте интерес, и они постепенно отдалились друг от друга.

Наконец, настал день, когда Вероника объявила мужу, что разводится с ним. Олег как раз ушел из горкома в кресло управляющего банком, был в приподнятом настроении и даже не сделал вид, что удивлен. Сначала она почувствовала себя уязвленной, но вскоре успокоилась и обрадовалась – не будет проволочки с формальностями.

Труднее было со свекром. Тот прислал за ней служебную машину, когда услышал такую новость от сына. Ее провели без всякого пропуска на оборонный завод. Они разговаривали в его директорском кабинете.

– Вера, дорогая! Что случилось?! Никогда бы не мог подумать, что у вас с Олегом такое возможно… Блестящая любящая пара и вот…

– Блестящая, любящая… Это все в далеком прошлом!

– Но мы не заметили, как это произошло!

– Что вы не могли заметить?! Что мы даже к вам стали ходить порознь: он один, а я с дочкой, как мать одиночка… Наш брак фикция уже давно…

– Согласен, плохо, что он уделяет мало времени семье. Но мы ведь живем в жестоком мире, и мужчине, чтобы реализовать свои амбиции ради той же семьи, приходится многим жертвовать…

– Интересно, чем он еще жертвует, кроме нас с Оксаной?!

– Что все-таки случилось? Он изменил?

– Не то слово.

– Ты должна знать, что мужчины сплошь и рядом делают это для самоутверждения или «по должности». Он никогда не променяет тебя на другую… Где он еще найдет такой бриллиант?!

– Он меня не менял, а просто забыл в чулане как пустую стеклотару… Мне неудобно говорить, но чтобы вы сказали о том, что он не спал со мной как муж уже полгода…

– Боже мой! Возможно, он болен и боится признаться. Нужно срочно показать его врачам…

– Его болезнь называется разврат, самая низкопробная пьянка и разврат.

– Не может быть!

– Мало того, он почти перестал давать деньги на хозяйство. Мы живем на мою зарплату. Теперь я сама стираю белье. Нет десятки на прачечную…

– Почему ты мне раньше не сказала о своих материальных затруднениях? – свекор подошел к сейфу в стене, открыл его и достал пачку денег. – Здесь пятьсот. На ближайшее время тебе хватит, потом еще подброшу…

– Не могу я взять ваши деньги!

– Почему?! Разве мы тебе чужие!

– Не чужие, но деньги я брать не стану!

– В чем причина?

– Я твердо решила подать на развод.

– Где же ты собираешься жить? Ты должна подумать о дочке.

– Разменяем квартиру.

– Как! Это невозможно! Квартира принадлежит нашей семье с двадцатых годов. Ее получал мой отец, как один из первых красных директоров…

– Я имею право на жилье по закону. Вы получили вторую квартиру, используя мое право как молодого специалиста на жилье. Пусть это был для вас чисто формальный повод…

– Ты могла бы поехать к твоей маме. Насколько я знаю, она живет одна в трехкомнатной квартире. А мы могли бы компенсировать деньгами.

– Мне нужны не деньги, а собственное жилье!

– Если жилье получишь в твоем родном городе, согласишься уехать?

– Да, если квартира будет сразу.

– Мне нужно время, чтобы проработать варианты.

– Много времени я дать вам не могу.

– Речь идет о неделе, другой…

– Это можно!

В действительности Вероника ездила к матери, чтобы обсудить с ней свой развод и возможность переезда к ней. Однако та задумала выйти замуж за профессора кафедры философии Логуненко из военного училища, где мать работала в бухгалтерии. Профессор уже переселился к ней. Сбылась ее мечта стать профессоршей. Отец не дотянул до профессорского звания. Теперь она пела дифирамбы своему новому мужу, возможно, чтобы оправдать как-то свой поступок в глазах Вероники. Все восторгалась его эрудицией и манерами.

– Василий Аверьянович пишет монографию, ему нужен кабинет…

Вероника не выдержала:

– Зачем ты привела в наш дом этого тайного алкоголика? Раньше он проповедовал марксизм-ленинизм, теперь – американский неопозитивизм.

– Ты несправедлива! Он преподаватель, и передает студентам свои знания, а не убеждения

– Ему нужен кабинет в квартире, которую получил мой отец и на меня, в том числе. Две свои квартиры он оставил, одну дочери, другую бывшей жене. Там его кабинеты!

– Боже! Вероника! – воскликнула мама, театрально заламывая руки и делая ударение на втором слоге в имени дочери. – Ты так изменилась! Стала такой черствой, даже жестокой. У тебя не сложилась жизнь, и ты не можешь простить мне, что я, наконец, обрела покой и семейное счастье…

– Поговорим о твоем покое и счастье через некоторое время. У тебя хоть хватило ума, не прописывать его в своей квартире?!

– Наши чувства выше каких-то меркантильных интересов!

– А из каких интересов ты не поехала с отцом?

– Он не смог удержаться здесь из-за своего характера, который ты, к сожалению, унаследовала…

Вероника прекратила бесплодный разговор. Она поняла главное, на мать нельзя рассчитывать.

Свекор решил вопрос быстро, как и обещал. В министерстве, где она работала экономистом, после заявлений, которые ее попросил написать свекор, появился приказ о ее переводе на завод радиоэлектроники в ее родном городе. Это крупное оборонное предприятие подчинялось другому министерству, поэтому в том министерстве появился соответствующий приказ о приеме с немедленным предоставлением квартиры.

Когда Вероника приехала оформляться, то остановилась в заводской гостинице, а не у матери по двум соображениям. Во-первых, не хотела видеть профессора, во-вторых, это была форма давления на администрацию и профком, чтобы поскорее дали квартиру, так как по министерскому приказу за гостиницу платил завод.

В профкоме ей сказали, что нужно выполнить одну формальность: на ближайшей профсоюзной конференции записать ее на квартирную очередь. Ждать нужно было всего неделю. Вероника успела оформить все документы и пропуск. В пятницу – конференция, а в понедельник она приступает к работе старшим экономистом отдела внедрения новой техники и технологии.