— E-е-е-еto est' nash poslednij

I reshitel’nyj boj!

Za nashim atamanom

Podnimemsya ordoj!!!

Лязг железа и дикий мат взлетели к небесам. Два фантасмагорических войска, как будто вышедших прямо из кошмарных снов, столкнулись в жесточайшей рубке, кровь полилась рекой. Роксана медленно выдохнула и, взглянула на толпу сражающихся сквозь воздушные линзы, вычленяя среди них фигуры носферату, укрытые плащами из багрового мрака. Волшебница воздела руки к небесам и резко взмахнула ими:

— Получите, суки, — грубо сказал она.

И в тот же миг сверкнула молния и грянул гром.

Когда Ртищева стала управлять молниями с неба, я, честно говоря, даже подумал что мы сможем победить. В смысле — перемолоть их всех тут алебардами, завалить собственными телами, втоптать в землю, пользуясь численным превосходством и эффектом неожиданности… Хрена с два они ожидали тут встретить представительную делегацию по встрече в составе многих тысяч злых орков, людей и гномов с заостренными тяжелыми железками в руках!

Мы поначалу им крепко наподдали, поймали хороший боевой азарт и устроили новообращенным молоденьким утыркам мастер-класс по изготовлению шаурмы! Вжарили по полной, со всей яростью, душой и огоньком!

Но, черт бы их побрал, этих кровососов, они были действительно невероятно быстрым, сильным и регенерирующим противником! Мы умылись кровью с ними, а они — с нами. Резня была просто чудовищная, в первые полчаса боя погибло несколько сотен воинов с обоих сторон, наши работали алебардами как заведенные, и орали «Интернационал», упыри перли вперед, и когда им удавалось вломиться в боевые порядки — устраивали настоящее месиво… Если на пути балканцев попадался татуированный есаул, или кто-то из ветеранов-инвалидов урук-хая, или — опытный боец из старой гвардии Орды, который помнил еще как «Орда» называлась «Едой и Напитками» — прорыв удавалось локализовать, врагов — вбить в землю и порубать в фарш. А если нет — то нет. Отряд обращался в бегство или погибал весь. Или и то, и другое сразу. И на его место выдвигался новый квадрат из переполненных слабоумием и отвагой чэвэкашников.

Мы с Бахаром работали в качестве пожарной команды — кидались туда, где положение было самым опасным, и в девяти случаях из десяти у нас получалось воодушевить стушевавшихся ордынцев. Они в нас верили!

Два войска — орочье и упыриное — являли собой как бы карикатуру друг на друга. У наших клыки торчали из нижней челюсти, у эти — из верхней. Наше фантастическое упрямство во многом держалось на харизматичных, усиленных татау опытных есаулах и эмоциональной накачке, их бешеный напор не спадал из-за злой воли носферату, которые толкали своих слуг на алебарды. Их боялись и ненавидели, но они путем демократических выборов поставили раком все Балканы и теперь использовали тамошний народ в качестве питательной среды… Нас — презирали и не понимали, и опасались, не без того. И мы решили встать в полный рост, вылезти из своих помоек и… И доказать всем, что можем поставить раком саму Хтонь, и тех, кто поставил раком Балканы — тоже.

Если бы не носферату — у нас бы получилось. Но эти падлы… Да что там — кое-кому из них удара молнии было недостаточно! Завидев, что ситуация на поле боя вот-вот качнется в нашу пользу, примерно полдюжины из этих дам и господ, которые до этого укрывались в последних рядах своего воинства, трансмутировали. То есть — приняли боевую форму.

Я бы обосрался, если бы не был уруком, если честно.

Как выглядит носферату ДО трансмутации? Как шикарные, раскрасивые бледные дяди и тёти без возраста, в стильных готичных одеяниях, с серебряными и золотыми украшениями, полные чувства собственного величия и небывалого гребаного превосходства над всем и вся. Как выглядели те же дяди и тети в боевой форме? Как ублюдочный Джиперс Криперс и ацкий сотона в одном флаконе! Серо-зеленая кожистая страшная дьявольская рожа с дырками вместо носа, острыми ушами, наростами на башке и полным ртом острых, как иглы, зубов! Плюс — перепончатые крылья, перевитые тугими жгутами мышц когтистые конечности, сумасшедшая скорость реакции и сила как у… Как у пары троллей, не меньше! И этим тварям не нужно было пить кровь напрямую — вампиризмом они занимались при каждом смертельном ударе. Эманации уходящей из холодеющего тела жизни — вот чем они питались! И восстанавливались, и укреплялись за счет них. Вот эти летучие воплощения смерти и атаковали Орду в самый неподходящий для нас и подходящий для них момент…

Я, как назло, был занят: гайдуки в красных доспехах прижали меня вместе с отрядом Щербатого, их было двенадцать — и для орочьей полусотни этого хватало за глаза! Если новообращенных при помощи алебард наши крошили довольно ловко, то эти — профессиональные воины, доставляли проблем, и наравне с ними схлестнуться можно было только татуированным. Так что я старался вовсю, и лез на рожон, и матюгался по-балкански, стараясь выманить на себя как можно больше гайдуков.

— Дэти-н кизда мытий, попонеци! — орал я и неизменно имел успех: работы для карда хватало!

Гайдуки на такой словесный псевдо-балканский понос реагировали неизменно агрессивно. Похоже, мне удавалось задеть их болезненное самолюбие не смотря на акцент… А вот носферату — тем было насрать. Увлекшись рубкой с двумя молодчиками в красных доспехах, я упустил момент, когда подобно реактивному снаряду один из этих крылатых монстров спикировал на сводный отряд людей и снага, укомплектованный выходцами из Камышинской Вольницы, сходу проломив строй алебардистов и оказавшись внутри, распрямил крылья с костяными острыми наростами, и закружился, подобно лопастям мясорубки, превращая моих долбоящеров в кровавые ошметки…

А потом атаковали и другие носферату — еще и еще! Их всего-то было не больше десятка, этих тварей, и парочку из них конкретно поджарила Роксана, пусть и не до смерти, а еще одного — приложил файерболом Текели, но… Но удар пяти таких живых пушечных ядер в стоящие рядом ордынские отряды качнул фронт! Носферату знали, что делали: они в первую очередь убивали моих есаулов, одного за другим, и в течение каких-то десяти минут погибло семеро татуированных вожаков, которые были становым хребтом Орды. Снага, которые плевать хотели на смерти даже тысяч своих соратников, очень болезненно отреагировали на убийство командиров…

Они не бежали, нет, мои славные, храбрые и тупые долбоящеры. Но там, за их спинами ведь была вторая линия, и почему бы в таком случае не сделать пару, тройку, двадцать шагов назад, это ведь не трусость, это желание ощутить поддержку, снова увидеть того, кто знает, что делать, кто сильнее, умнее и значительнее! Обескровленная, потерявшая тысячи бойцов первая линия прогнулась, а следом за ней — и вторая, в которой стояли уже потрепанные и выведенные в тыл части, или — неопытные, не нюхавшие запаха стали, крови и пороха…

Проходом в ноги я опрокинул одного из гайдуков, того, что пострадал в схватке сильнее, навалился сверху, ухватил его за башку и несколько раз крепко ляснул затылком о камень, а потом перехватил за ноги тяжеленное тело в красной броне, с силой крутанулся вокруг своей оси — и запустил во второго гайдука, который уже побирался ко мне с бичом в руках. Их обоих унесло куда-то за кучу наваленных тут же окровавленных трупов, а я подхватил кард и помчался следом за своими отступающими войсками.

— Заманивай их, братцы, заманивай! — заорал я во всю глотку, с разбегу подпрыгивая, опираясь ступней о плечо коренастого гнома и перелетая при помощи такого трамплина через головы бегущих. — К машинам!

Мне даже удалось сделать эпичную сальтуху, и, оказавшись впереди всего воинства, возглавить совершающих обманный маневр (а никак не панически спасающихся, вот такой внезапный выверт!) ордынцев! Даже лица моих снага просветлели, а люди и гномы и вовсе заорали наш «лок-тар огар» чуть ли не радостно!

— Дава-а-ай!!! — я крутил кардом над головой и бежал огромными прыжками, надеясь, что Хурджин и Лаврик Нейдгардт заметят меня и всё сделают правильно.