— Я боевой маг! — треснул по столу кулаком он, когда мы оказались один на один в палатке. — Боевой маг, Бабай! Почему отец так поступает со мной? Бережет? Не верит в меня? Парни там, за Прутом! Розен, Нейдгардт, Козинец, Талалихин, Док — все там! Громят врага! А я тут…

— Не надо паники, Фукс! — сказал я. А потом почесал затылок: — То есть, какой, нахрен, Фукс? Почему — Фукс?

На секунду затормозив и стараясь понять, что происходит с моей нервной системой, если я вспомнил картежника из капитана Врунгеля, я оглядел младшего Воронцова с головы до ног. А что — хорош! Тяжелая черная броня, двуглавый орел на плече, волосы длинные, лицо бледное, аристократическое. Характер стойкий, нордический. Не женат.

— Га-а-аспадин Ва-а-аранцов! — рявкнул я. — А-а-атставить панику! Как старший по званию — приказываю обозначить боевые задачи ЧВК «Орда» и предложить варианты по их выполнению!

Он аж каблуками щелкнул от удивления. И выдохнул:

— В смысле — старший по званию⁈ Ты же не военный!

— Креативный директор и собственник ЧВК «Орда», походный атаман Бабай Сархан к вашим услугам! — мотнул шевелюрой я, почему-то вспоминая «Свадьбу в Малиновке» и едва сдерживаясь, чтобы не добавить ко всему этому великолепию именование «Таврический».

Надо будет над какой-то фамилией адекватной подумать, что ли… Такой же звучной. Через тире с Сарханом.

— Походный атаман… А я, выходит, как боевой маг — эстандарт-юнкер, а значит… Действительно, ниже по званию рангов эдак на семь! Стремительная у тебя карьера! — удивленно смотрел на меня Коля.

Он ведь был примерно моего возраста, тоже — двадцать, двадцать один год.

— Так что там с приказами? — нетерпеливо пошевелил пальцами я.

— Да вот — тут все отмечено, — он извлек какой-то толстый, чуть ли не бронированный планшет чудовищно-армейского образца и вывел на экран карту. — Вот тут и тут — Хтонь. Три Аномалии, один Прорыв. Их нужно зачистить.

— Ярловац, Бакота, Таракановский Прорыв, Сколевские Бескиды… — присмотрелся к карте я. — Ого! Расстояния приличные! Нужно разделять Орду, оперативно охватить все не успеем. А дробить силы сейчас бы не хотелось, не притерлись еще… Какие там сроки?

В голове моей уже стрикали шестеренки: что я знал об этих Хтонях, какие твари там водились, какие ингредиенты можно было достать?

— Вот, крайний срок — три недели. Но, Бабай, скажу откровенно: на фронте сейчас резня, а я тут с вами… — начал Николай.

Но я его безбожно перебил:

— Резня — значит, потери. Значит — много раненых. Значит — нужны медикаменты и эликсиры. Значит, друг мой — чем больше мы убьем тварей и чем больше добудем ингредиентов, тем больше жизней спасем! Хочешь спасать жизни — помогай. Уверен, ты знаешь, кто сможет выкупить оптовые партии… Плюс ко всему — почти все наши объекты находятся в непосредственном тылу действующей армии. Обезопасим тылы — приблизим победу. Представь только: упыри провоцируют Инциденты, твари атакуют коммуникации, места постоянной дислокации войск, госпитали, склады… Ты ведь знаешь, что эти гады устроили в Сан-Себастьяне полтора года назад!

— Ого! — Коленька был явно впечатлен. — А я-то думал, за каким чертом такой правильный парень, как Бабай, решил откосить от армии, почему в Гренадерский Корпус не пошел, когда порохом запахло… ЧВК какое-то снажье, фургоны с шаурмой…

— Коля, — сказал я житейским тоном. — Еще раз поднимешь эту тему — и я засуну тебе твою башку в твою же жопу, веришь? И не посмотрю на то, что ты опричник, боевой маг и сын Георгия Михайловича, которого я несказанно уважаю.

— Но… — он явно не привык к такому обращению, но, кажется, воспринял мои слова вполне серьезно, даже на шаг назад отступил.

— Башку-то твою я потом из жопы выниму и подлечить тебя — подлечу, но жизнь твоя после этого точно не будет прежней! Моя, однозначно, тоже. Но ты ведь правильный парень и не будешь больше говорить такие неприятные вещи, да? — широко улыбнулся я. — Потому что я очень и тебя уважаю тоже, и мне не хотелось бы принимать такие радикальные меры. А хотелось бы мне вместе с тобой делать крутые дела. Так что давай-ка мы сейчас сядем за планшеты и обзвоним Пироговых, Боткиных, Лестоков. Думаю, этим ты займешься, как аристократ. Клановые целители тебя охотнее выслушают, чем такое чудовище, как меня. А я свяжусь в Верой Павловной, ее точно никакими чудовищами не напугать, она в Сан-Себастьяне всей экономической базой Орды рулит и сможет посоветовать и подсказать, кто из буржуев-простолюдинов сможет нам организовать приличный сбыт. Заодно скажет, на какие именно ингредиенты стоит обратить самое пристальное внимание. Она на этом деле собаку съела…

— Зачем? — удивился Коля, проникаясь всё больше.

— Что — зачем? — настало мое время удивляться.

— Зачем собаку съела? — искренне спросил Воронцов-младший.

— А… Поговорка такая… — откликнулся я. Никогда Штирлиц не был так близок к провалу. Тут что, никто не использовал такого оборота? — Корейская поговорка! Так говорят, когда человек или не человек в чем-то досконально разобрался. Мол, собаку съел!

— А-а-а… Странная поговорка. Давай планшет обратно, Лестокам наберу. У них точно фармакология — на первом месте! Нет, каково — планировать войсковые операции, исходя из объемов возможного сбыта гипотетической добычи! Надо будет отцу рассказать! — кажется, младший Воронцов на меня не обиделся. Его тон был вполне доброжелательным и полным жизни. — Я начинаю понимать, зачем он меня к тебе приставил!

— Учись, студент! — усмехнулся я. — Если не помру — в старости книжку напишу: «Как помочь богохранимому Отечеству одолеть супостатов, спасти солдатские жизни и набить карманы!»

Мы шли в Ярловац — странное местечко в Подолии, недалеко от привычной мне границы с Румынией, а тут — соответственно — с Балканской Федерацией.

На кой хрен мы туда пёрлись? Да потому, что из каких-то тамошних болотных кольчатых червей можно было добыть вытяжку, на которую обнаружился бешеный спрос. Из этой жижи делали кроветворное средство с просто космической эффективностью. Стимуляция каких-то там хреновин костного мозга позволяла обойтись без переливания крови даже в самых тяжелых случаях. А в совокупности с регенеративными зельями, протеиново-витаминно-минеральными комплексами и достаточным количеством водички — и вовсе поставить человека на ноги, не вылезая из блиндажа.

А теперь представим, что мы воюем с противником, который, сукападла такая, только и норовит, что отсосать у солдат. Крови отсосать, понятное дело. Упыри, мрази эдакие, целые выпитые батальоны оставляли, если наваливались крупными стаями в ночное время суток! Во взрослом мужике сколько крови? Литров пять. Желудок новообращенного упыря мало чем отличается от человеческого, выхлебать он может примерно полтора литра за раз. И вот после удачного упыриного налета на полевой лагерь или располагу воинской части можно получить пятьсот или тысячу солдат со страшенной кровопотерей, но при этом — вполне перспективных для лечения или реабилитации. Но где единовременно взять столько препаратов для переливания? Это же невероятные объемы!

Сам не видел, но знающие соратники рассказывали: засечь жаждущего крови упыря, особенно — ночью, особенно — в полнолуние, если он не злоупотребляет техническими прибамбасами и одет в натуральные шмотки, практически нереально. Если не знать, куда и как смотреть — мрачная тень вдруг появится из мглы, мигом настигнет, оглушит и ка-а-ак начнет сосать со страшной силой!

При этом добивать своих жертв новообращенные не особенно любят. По сути это ведь обычные люди (иногда — эльфы или кхазады, почти никогда — орки). Их психология сродни образу мышления алкашей, этим болящим просто дико хочется выпить. Далеко не сразу и далеко не у всех происходит слом сознания, когда жажда перевешивает моральные принципы и рассудочность! Многие, кстати, пытаются вылечиться! Кстати, лекарство магического свойства имеется, упыризм тут излечим, правда, терапия дороговато обходится, и на тех же Балканах найти грамотного специалиста очень непросто. Но, тем не менее, варианты есть. При этом соблазн стать матерым паразитом-кровососом и продлить за чужой счет свою жизнь, получить удовольствие и достичь могущества — весьма велик! Особенно для простолюдинов, которым никогда не светит стать магами или хотя бы пустоцветами. Поддавшись этому соблазну, новообращенный рано или поздно приходит к мысли, что оставлять живыми тех, кто знает о его пагубной страсти к отсасыванию — по меньшей мере небезопасно. Окружающие не слишком хорошо относятся к подобным извращениям, с чего бы это, да? Так что тех упырей, кто готов убивать, путь-дорожка обычно приводить или в гайдуки на службу к носферату, или — на осиновый кол. Или и то, и другое — по очереди. Хотя в последнее время вместо осиновых колов для казни упырей в Государстве Российском используют асфальтоукладчики, а в Речи Посполитой — рубилки для щепы. Тоже неплохо работает.