— В чемодане. Вместе с формулой.

Я кивнула, поднялась и строго сказала:

— Никаких лишних телодвижений! Сидеть дома, ждать меня. Я постараюсь обернуться как можно скорее.

Идя к порталу, слышала шаги за спиной, но не оглядывалась — не хотела видеть как бы себя, огорчённой до крайней степени. Опасалась, что это погасит злость и поубавит решимости. Ничего! Девчонка посидит, обдумает всё и согласится, что прийти в исходное — правильное решение.

Дверь в кладовку — она же портал — оставалась открытой. В просвете маячило любопытное лицо Паулы. Глаза её быстро перебегали с меня на следующую за мной незнакомку. Подруга пыталась определить: кто из нас кто. Сомнения разрешила Милаина, хмыкнув за моей спиной:

— У тебя, смотрю, и пристань уже имеется.

— Это соседка по комнате, — ответила я, так и не обернувшись.

Паула радостно подпрыгнула и распахнула объятья:

— Инна!

Я переступила порог и захлопнула дверь, не желая слушать недовольное бурчание: лисичка, занявшая чужую избушку, высказывала неудовольствие тем, что я видите ли разболтала кому попало нашу тайну. Лишь оказавшись прижатой к телу подруги, почувствовала, как раздражение уходит, уступая место спокойствию и уверенности. Обняла Паулу в ответ, потёрлась о её плечо, осушая выступившие на глазах слёзы, и отстранилась:

— Нужно много чего сделать, прежде чем окончательно прощаться.

— Ох, — разочарованно вздохнула подруга, беря меня под руку, — а я подумала, что ты навсегда остаёшься.

— Ну, уж нет, — сердито нахмурилась я, — эта вертихвостка такого натворила! Надо как можно скорее выдворить Вэллар из моего мира.

Аромат лилий почти исчез, зато отчётливо ощущался запах пожухлой листвы и хвои. Мне было приятно его вдыхать. Вообще вынужденное возвращение в уже знакомый коридор почему-то не казалось досадной отсрочкой. Где-то глубоко я даже чувствовала радостное возбуждение. Подумать только! Химическая лаборатория, собственноручное изготовление зелья, ночные вылазки… Где ещё я найду такие умопомрачительные приключения?

Как бы ни заработать адреналиновую зависимость.

Я с улыбкой слушала щебет Паулы, умудрявшейся одновременно сокрушаться из-за моего скорого ухода и радоваться тому, что я всё ещё остаюсь в академии. Эх, и почему в родном мире мне не везло с подругами? Здесь живу всего ничего, а уже встретила такого верного и любящего человечка! Быть может, причина в том, что на Земле я постоянно обитала среди тех, кто значительно старше?

— Ты слышишь? — спросила Паула и, отпустив мою руку, ускорилась.

В холле неподалёку всхлипывали. Я тоже побежала. Мы выскочили из коридора и увидели скукожившуюся у двери с табличкой «магистр Олеандр» девичью фигурку.

— Жалея, — узнала я однокурсницу.

Та подняла заплаканное лицо и потянула руки к Пауле, которая опустилась на колени и стала одёргивать и застёгивать пребывавшую в беспорядке одежду девушки.

— Он… он… Я думала, как в прошлый раз, просто пощупает, а он… — губы Жалеи дрожали, по щекам одна за другой скатывались слезинки.

Я взяла сокурсницу под руку и потянула, побуждая встать:

— Пойдём-ка отсюда.

Мы не успели нырнуть в арку. Обернулись, услышав шорох открываемой двери. В проёме стоял магистр. Он замер, удивлённо подняв брови:

— Да ты со свитой явилась, Пышка! — его шальные глаза скользнули по мне: — О! Уж не ревнует ли меня моя рысь? Сама виновата, нечего пропадать неизвестно где, когда предмету страсти нужна ласка.

Что за бред? Какая страсть, какая — ё моё — ласка? Я прибавила шагу и вскоре выволокла девчонок в лифтовый холл. Здесь Жалея как будто очнулась. Она с силой оттолкнула меня, вцепилась в Паулу и гневно закричала:

— Она! Она во всё виновата, эта подлая выскочка.

— Тише, тише, дорогая, — утешала сокурсницу Паула, подмигивая мне, мол, не подходи, бедолаге нужно успокоиться.

Да, пожалуйста! Не очень-то и хотелось. Я дождалась следующей платформы. Коснулась цифры «семь» и закрыла глаза. Не много ли переживаний для одного человека? Дайте, наконец, привычную, спокойную жизнь! Пусть Милаина права: нет у меня супруга и даже жениха. Пусть не получилось по-настоящему подружиться ни с кем. Пусть родня считает меня сухарём, и ограничивается формальными разговорами по телефону и поздравительными эсэмэсками. Пусть на кафедре я не имею достаточной поддержки. Ну и что? Зато единственным сколько-нибудь эмоциональным переживанием становится списывание студентов на экзаменах и отстаивание своего права заваливать разгильдяев, оставляя их без стипендии. Мелко? Нет! Меня бесят халявщики, получающие диплом для одного статуса и позорящие университет.

Переливчато звякнуло предупреждение, я приближалась к нужному этажу. Пришлось открыть глаза и сосредоточиться. Хватит заниматься самоанализом, приоритеты расставлены! Моя насущная проблема: изготовление зелья. Повезло, что Паула отлучилась, могу обыскать чемодан Милаины, никому ничего не объясняя.

Кто обещал, что всё пройдёт гладко?

Вот уже четверть часа я сидела на полу гардеробной в куче вываленных из чемодана вещей и последними словами крыла свою мучительницу. Никакого кармашка в чемодане не обнаружилось! Первой мыслью было помчаться обратно, открыть портал и хорошенько поколотить Милаину. Да что ж это за издевательство? Я ведь ей поверила…

Что-то такое слышала о том, что люди с высоким интеллектом очень правдоподобно врут. И всё же неприятно чувствовать себя в дураках.

На что она рассчитывала? Думала, так просто спущу ей эту ложь?

Снова и снова ощупывала я подкладку, всё ещё надеясь, что кармашек сделан незаметным на пёстром фоне.

Уф… кажется, что-то есть. Пальцы почувствовали твёрдую пластину и рядом с ней проминающийся цилиндр. Однако доступа к ним не находилось. Резать ткань? Я осмотрелась, припоминая, где искать что-нибудь острое. Кажется, в ванной видела маникюрный набор. Уже собиралась вставать, но нащупала ещё кое-что. Чуть выше пластины едва заметно выступала спрятанная под подкладкой пуговка. Интуитивно приложила к ней большой палец и подождала. Послышался треск, под бугорком возник разрыв с чётким, будто оплавленным краем. Вот как! Карман открывается отпечатком пальца? Предупреждать надо! Я тут едва не поседела от волнений.

Ключ оказался стальным прямоугольником с выгравированным на нём знаком — что-то типа иероглифа. По узкой стороне имелось утолщение. Я, довольная победой, спрятала его в кармашке брюк и раскрутила записку. Она оказалась довольно длинной, и вмещала в себя написанную убористым почерком подробную инструкцию по изготовлению зелья. Прочесть я не успела, услышала, как соседка заходит в гостиную. Лучше Пауле оставаться в неведении, всё-таки обмен телами — запрещённая магия, не стоит вербовать сообщников.

— Ты чего это? — удивилась подруга, наблюдая, как я складываю в чемодан подобранную с пола одежду.

— Так. Психанула немного.

— А-а-а…

Паула присела рядом и стала помогать, рассказывая о том, во что влипла Жалея. Злилась она на меня не просто так. Олеандр, не найдя нас с Паулой в аудитории, попросил сокурсниц передать, что ждёт адептку Вэллар у себя. Жалея с дуру позавидовала и отправилась на встречу сама. Хотела выгадать льготы, а напоролась на грубость. Магистр посчитал толстушку лёгкой добычей.

— Почему же она рыдала, если сама пришла к нему? — удивилась я, не собираясь оправдывать Олеандра, просто пытаясь понять мотивы самой девушки.

— Ты не в курсе? — снисходительно посмотрела на меня Паула, поднимаясь на ноги. — Уважающий себя сталкер не только себя блюдёт, но и пристать ищет целую. В этом случае их связь будет надёжнее. Кто возьмёт замуж адептку с подпорченной репутацией?

Меня эти пояснения нисколько не удивили. Что-то такое имелось в памяти тела. Или в моей памяти? Я теперь почти не различала, где старые воспоминания, а где приобретённые.

— И что теперь с ней будет?

— К счастью, магистр не добрался до сокровенного, Жалея сумела вырваться, хотя здорово перепугалась.