— Господи! Укрепи наш дух, дай нам силы преодолеть все тяготы пути и прийти к своей цели… — Пастор Салливан, очень серьезный, немного торжественно читал проповедь сильным голосом. Хотя в протестантизме толковать и проповедовать может каждый взрослый, пастор был потомственным проповедником не в первом колене, уважаемым всей округой. Его проповеди приезжали слушать даже из Джефферсон-Сити.

Айвен хорошо запомнил его слова: «У нас молитвословов нет в принципе. Мы полагаем, что нельзя молиться чужими молитвами, а нужно молиться своими словами, от сердца. Ведь Бог есть наш Отец, а разве хорошо с отцом разговаривать заученным текстом? Если Христос, Апостолы и все библейские праведники молились, как мы считаем, своими словами, то и мы должны также молиться. Наши отношения с Богом должны быть личными и живыми». На этот счет отец Уильям, кюре, проявлял мудрость и благоразумие, и никогда не устраивал споры на предмет совершения обрядов в различных ветвях христианской веры. Все теологические споры священники вели наедине, развлекая себя в путешествии.

— Шансов победить мы им не оставили. Только умереть! — заявил Джеро во время шумного ужина. Взрослые вели себя как дети, рассказывая, как они оборонялись в фургонах, а дети были вдвойне счастливы, что приняли участие в битве.

— Я ожидал тут увидеть кого угодно: команчей, сиу, шайеннов, кайова, но не апачей! — рассказывал в другом конце Дэвид.

— Я нисколько не сомневался в успехе предстоящей операции леди… — Это Рольф Арсвельд, торговец, как всегда уселся ближе к юным девицам Штерн и старался развлекать их, как мог.

В восемь часов Айвен отправился в караул с Имхером, четырнадцатилетним сыном супругов Маккинли. Их сменят в двенадцать часов. Через час к ним тихо присоединилась Ханна, и скромно попросила Айвена постоять с ней у реки, пока она будет стирать. Отошли подальше вверх по речке. Девушка сначала постирала вещи, а потом начала приставать к юноше.

— Нельзя мне, Ханна, покидать караул, и тем более, показывать дурной пример для молодежи…

— Тогда стукни мне в фургон после дежурства… Мои будут в это время спать, как сурки…

На том и порешили. Они впервые после прошлого сумасбродного действа смогут побыть наедине. Ханна первая начала этот разговор о свидании, завести который Айвену было бы затруднительно.

Сначала он немного смутился, после бесед с пасторами. Потом успокоился. Задумываться о чем-то сегодня не хотелось. А что? Она сама пришла. Села верхом на теплый камень. Сама притянула его и расстегнула пояс, потом зашуршала своей юбкой.

Какой мужчина может в такой момент сказать «нет»? Никакой. Вот и он не смог.

— Поздравляю вас, джентльмены! — торжественно провозгласил Дэвид на стоянке усталым мужчинам. Сегодня мы прошли водораздел и начинаем спуск на запад. Теперь все реки будут течь в Тихий океан.

Семнадцатого июня закончился второй месяц путешествия, когда караван прошел около двадцати километров по Континентальному разделу, и дорога, до этого шедшая на подъем, полого пошла на спуск. Айвен ожидал от перевала худшего, но проводник сказал, что худшее еще обязательно будет впереди. А водораздел они пересекли, двигаясь по ровной белой каменистой почве с отдельными пятнами травы. В одном месте пришлось преодолеть небольшой спуск с плато, притормаживая фургоны, затем опять шагали по ровной поверхности высокогорного плато.

Когда впереди показались обрывистые склоны скальной гряды, нижняя часть которой была белой, а верхняя рыжей и коричневой от цвета слоев осадочных пород, проводник повел их по тропе наверх.

— Здесь вдоль Грин-Ривер мы не пройдем, господа. Река петляет между скал, и берега крутые. С повозками не пройдем. Пройдем по верху плато пятнадцать миль, и спустимся к реке на участке, где есть брод.

— И это хорошо, — произнес Сэтору будничным тоном, который за эти два месяца проникся к проводнику великим уважением. — Это я под другим углом смотрю. Если двигаться внизу вдоль реки, мы все время будем на прицеле у нападающих, которые будут в свою очередь недосягаемы для нас.

— Придется бегать под пулями, как индейкам, господа! — ответил шуткой Джеро.

Дало в том, что здесь крутые склоны гор от русла реки на расстоянии выстрела, чего не было на всем пути ранее. Можно высовываться из-за камней и стрелять в путников внизу.

Пожалуй, впервые за два месяца всем пришлось много трудиться, преодолевая сложные участки. В отдельных местах даже отодвигали большие камни.

В остальном грех было жаловаться. Бочки в каждом фургоне ежедневно наполнялись свежей водой из ручьев, животные ни разу не заболели, и народ был бодр и весел.

Особенно приободрились после победы над индейцами. Все-таки слова — это одно, а сомнение у каждого путешественника присутствовало, насколько парень знал людей. Разговоров после этого боя хватило на три дня. Взрослые и дети стали по-другому относиться к оружию, больше держали его в руках и самостоятельно ухаживали под присмотром оружейного мастера Генриха. Мало того — начались произвольные тренировки каждого фургона по инициативе глав семейств.

Айвен и Сэтору шагали рядом с первым фургоном и радовались, глядя на подрастающее поколение. Дети шагали отдельно от взрослых и держались двумя стайками.

Женский пол держался отдельно и вел свои секретные разговоры. Никакие трудности не отвратят их от обсуждения сугубо женских вопросов.

Юноши в своей компании обсуждали оружие и индейцев. Сейчас Адольф Кох и Карл Циммерманн, умеющий играть на губной гармошке, делали музыкальное сопровождение, как могли. Пели свои марши. Дружно начинали припев:

«Надо больше заниматься германским языком с Салливаном. Особенно произношением», — подумал Айвен. Он кроме английского достаточно хорошо освоил французский. Еще латынь — вместе с пастором. А родной язык переселенцев из германских земель знал только на бытовом уровне. Сейчас этого стало не хватать, так как у оружейника вся литература была на германском. И много других интересных книг привезли колонисты из Германии.

— Слава богу, что погода стоит сухая и мало дождей, — воскликнул Дэвид, когда они начали, притормаживая фургоны, спускаться к реке. Здесь пришлось здорово попотеть, осторожно спуская фургоны по крутому склону. Пригодились и домкраты, и шесты для торможения повозок.

В этом месте река опять разделялась на рукава, но течение было достаточно сильное, чтобы отнестись к нему легкомысленно. Так что проход первого фургона мужчины страховали с длинными шестами, стоя в воде намного выше колена и найдя нормальную опору ноге. При переходе волам пришлось окунуться немного больше, но все обошлось без происшествий. Еще больше пришлось окунуться некоторым из мужчин, кто имел неосторожность оступиться. Зато взбодрились в холодной воде.

После переправы нашли удобное место у реки и стали расставлять фургоны. Определили где поставить дозоры. В этом месте их потребовалось три. Хотя Сэтору знал, что может Айвен, но предпочитал устраивать два уровня защиты. Мало ли что.