— Кирилл, я взял на себя смелость связаться с Еленой Павловной, и она обещала проверить эту информацию через своего старого друга, предводителя тульского боярства, некоего Владимира Демидовича Пенко, — проговорил Самурай, откидываясь на спинку жалобно скрипнувшего кресла. — Кстати, сама боярыня была совсем не в восторге от наших новостей. Что, в свою очередь, полагаю, уже не придётся по вкусу её тульскому приятелю.

— Скажу честно, Владимир Александрович, — проговорил я в ответ. — Мне дела нет до того, насколько рад будет господин Пенко беседе с Великой Мегерой. Куда больше меня беспокоит присутствие неизвестных лиц с неустановленными целями на территории моей базы. И я бы очень хотел исключить любые неожиданности с их стороны. Да хоть в одном из свободных боксов их запереть, до выяснения!

— Понимаю и разделяю твоё беспокойство, — кивнул Гдовицкой, — но я бы не рекомендовал торопиться. В конце концов, по отзывам командиров, воюют эти бойцы не хуже прочих. От боя не бегут, пулям не кланяются, и других дружинников прикрывают, как своих. К тому же, до сих пор никаких проблем они нам не доставляли, если не считать попытки добраться до мастерских, ни одна из которых, между прочим, так и не увенчалась успехом!

— Будем ждать, пока они туда всё же доберутся? — натянув самый радушный из своих оскалов, мирно осведомился я. Ну, постарался… да.

— Ну… это было бы идеально, конечно, — протянул начальник нашей службы безопасности, а у меня дёрнулся глаз.

— Владимир Александрович, вы это всерьёз говорите или просто хотите меня разозлить? — спросил я, когда смог перевести дух и чуть-чуть успокоиться. Тот молча вздохнул, но взгляда не отвёл. — Если всерьёз, то я сейчас кусаться начну, для полной абсурдности картинки. А если хотите разозлить… Поздравляю, у вас уже это получилось. Только один вопрос, прежде чем я начну буянить и самодурствовать: а зачем вам это?

— Кирилл, ну, в самом деле! — вступила Мария. — Надо же нам разобраться, кто это такие и зачем им понадобились наши мастерские?

— А если это люди Вышневецких, — фыркнул я в ответ, — то мы узнаем, что им нужно в боксах, когда Апецка взлетит на воздух. Так что ли?!

— Для этого им нужно снаряжение и взрывчатка, — ровным тоном отозвался Гдовицкой. — А всё вооружение дружинников по твоему приказу находится в запертых оружейках под присмотром «Гремлинов». Чем, кстати говоря, наши гости до сих пор недовольны.

— Проблемы негров шерифа не… — я осёкся, глянув на Машу. — На моей базе вооружёнными могут быть только люди, которым я доверяю… или плачу деньги за охрану. И как показывает нынешняя ситуация, это правильное решение.

— Я не спорю, Кирилл, — тяжело вздохнул Гдовицкой. — Если помнишь, я был первым, кто поддержал это твоё решение.

— И то хлеб, — фыркнул я. — Но вот только что высказанная вами идея…

— Да что могут сделать безоружные подсылы в наших мастерских? Заснять процесс сборки СЭМов?! Велик секрет! Даже на Гром-заводах сборочные цеха боевых комплексов так не секретят. Боевых, Кирилл! А не безбронных игрушек для мажоров! — неожиданно вспылил мой собеседник. — А нам их визит, зафиксированный соответствующим образом, даст возможность для манёвра в дальнейшем.

— Я понял вашу позицию, Владимир Александрович, — в противовес разъярившемуся Гдовицкому я как-то неожиданно успокоился. — А теперь слушайте моё решение. Ловлю на живца запрещаю. Игры в шпионов с подсылами тоже. От вас жду усиления наблюдения за всеми выявленными фигурантами, а так же восстановления… слышите меня? Поминутного восстановления всех их перемещений по базе и вокруг неё. И ещё одно: сегодня же довести до всех наших «гостей» информацию об ужесточении контрольно-пропускного режима. Можете даже объяснить им, кому именно дружинники за это обязаны. Так вот, отныне любое постороннее лицо, обнаруженное за пределами разрешённых к пребыванию «гостей» территорий и помещений, будет помещено под арест до выяснения причин нарушения запрета. И постарайтесь их убедить в том, что я ОБЯЗАТЕЛЬНО выясню эти самые причины. Любыми доступными мне методами!

— Поссоримся со служилыми, — хмуро заметил Гдовицкой.

— Их проблемы. Гостеприимство — это хорошо, но и гости должны совесть иметь, а у них она явно атрофировалась. За ненадобностью, очевидно, — ощерился я в ответ и, встав с кресла, двинулся к выходу. Но на пороге на миг задержался. — И да, Владимир Александрович, по готовности жду от вас доклад по всей этой ситуации.

— Слушаюсь, — глухо отозвался тот, и я уж было хотел выйти за дверь, когда та отворилась и на пороге возникли Мила с Линой. Злые, растрёпанные и чуть ли не искрящие.

— Вла… Кир, и ты здесь! Удачно! — воскликнула Мила.

— Замечательно! — присоединилась к ней сестра, но тут же переключила своё внимание на Гдовицкого. — Владимир Александрович, прошу вас, закройте наш полигон для посещений посторонними. Достали!

— О как, — протянул я и, подхватив близняшек под руки, подвёл их к столу нашего безопасника, — Ну-ка, подруги, рассказывайте.

И они рассказали. Собственно, от жалоб Ольги их повествование отличалось только тем, что сегодня был всего лишь третий случай визита гостей на полигон для отработки стихийных и эфирных техник. Но если предыдущие два раза дружинники ограничивались молчаливым наблюдением за тренировками сестёр Громовых, то сегодня кто-то из них решил принять участие в этом действе. С предсказуемым итогом, конечно.

— Надеюсь, они живы? — не сводя взгляда с Гдовицкого, спросил я Милу.

— Лиза уже латает, — отмахнулась та.

— Нет, в самом деле, там ничего страшного, Кирилл, — пояснила Лина. — Просто пара-тройка поверхностных ожогов, не больше. Они даже сами до медблока добрались.

— Вот так, Владимир Александрович, — протянул я, — А теперь представьте, что случилось бы с этими… смертниками, попытайся они влезть в мою тренировку? А если бы я в это время вёл занятие?

— Я понял, Кирилл, понял, — скривился Гдовицкой. — Сегодня же оглашу новый распорядок.

Нет, я тоже понимаю нашего безопасника. Одно дело — сидеть и ждать, пока противник сделает ход, и совсем другое дело самому сделать шаг ему навстречу, поймать на живца, так сказать… Второе, конечно, куда как интереснее, а порой и выгоднее. Вот только и возможность проигрыша в этом случае растёт пропорционально. В общем, к чёрту эти игры, пока у нас не нарисовались лишние трупы. А судя по безбашенности действий любопытных «гостей», вероятность такого исхода значительно превышает допустимый предел.

Нет, ну это ж надо было додуматься лезть на полигон, где тренируются два, сразу два, мать их, гридня с чудовищной наследственной склонностью к Пламени?! И-ди-о-ты!

— Владимир Александрович, — тихо позвала шефа Мария, когда бедовые сёстры покинули кабинет в сопровождении Кирилла.

— Что? — устало отозвался тот.

— А зачем на самом деле вы задержали доклад? — спросила Вербицкая, и её начальник неожиданно довольно улыбнулся.

— Догадалась, да? Молодец, — похвалил он.

— И всё-таки? — упрямо спросила она.

— Хм… — Гдовицкой с силой провёл пальцами по лицу и словно в момент скинул маску смертельно уставшего человека. — Скажем так, в последнее время Кирилл стал ощутимо отдаляться от дел «Гремлинов», а это нехорошо. Как боярин и атаман, он должен быть постоянно в курсе всех дел. Более того, он обязательно должен в них участвовать. Понимаешь? Вот я и решил его немного встряхнуть, пусть даже и окажусь в итоге виноватым… как собственно, и получилось, а?

— М-да, — Мария достала свою любимую пилочку и, покрутив её в руках, тут же убрала обратно в кармашек камуфляжной куртки. — Получилось, конечно…

— Но? — прищурился начальник службы безопасности.

— Вот вы, вроде бы, должны знать Кирилла лучше всех нас, а такую глу… Лучше бы вы с ним прямо объяснились, честное слово, — после небольшой паузы проговорила Мария и, заметив заинтересованный, ничуть не рассерженный или недовольный взгляд наставника, поспешила объясниться: — он терпеть не может, когда его пытаются играть втёмную. Однажды даже с Ольгой по этому поводу поссорился. Крупно. Это была одна из худших их размолвок с момента знакомства… В общем, помня, как это было, и учитывая тот факт, что в отношении вас Кирилл вряд ли испытывает хотя бы на четверть столь же тёплые чувства, какие питает к своей невесте…