— Поговори с ними, Кирюш, — шепнула мне на ухо Ольга и, мгновенно отстав, принялась увлечённо о чём-то щебетать с Елизаветой. Я же, убедившись, что мелкие вновь оказались под присмотром Бестужевых, нагнал идущих к впереди близняшек, вклинился меж ними и, подхватив опять о чём-то грустящих сестёр под руки, повлёк их к выходу.

— Рассказывайте, — потребовал я, а когда те затрепыхались и задёргались, словно не зная, чего им хочется больше — убежать или прижаться ко мне… или друг к другу потеснее, зафиксировал близняшек своей волей, что, впрочем, не помешало им довольно живо перебирать ногами. — Ну, так? Я внимательно вас слушаю, барышни. Мила, Лина?

— М-м, Кирилл… — начала первой Лина, но осеклась и, беспомощно взглянув на сестру, вновь умолкла.

— Кирюш, не бросай нас, пожалуйста… — тихо, на грани слышимости, произнесла Мила, глядя куда-то в сторону и нервно щёлкая суставами пальцев. Привычка, от которой она избавилась лет семь назад, если память Кирилла мне не изменяет… Дела-а…

— Что значит «не бросай»? — нахмурился я. — Куда не бросать? Зачем?

— Ну… — девушки переглянулись, и Мила заговорила вновь. — Ты же выполнил контракт, заключённый с родом Громовых. Мы теперь мастера, и ты не обязан больше… но…

— Пожалуйста, Кир, — подала голос Лина.

— То есть, вы решили, что раз у вас имеются эти бумажки, выданные какими-то старыми пердунами из некой иностранной организации, то больше вы мне не ученики? — уточнил я, постепенно начиная понимать, с чего вдруг их так разобрало.

— А… разве, не так? — тихо спросила Мила… и от безнадёги, сквозившей в её голосе, меня словно морозом по коже продрало. Дьявол, да что ж это творится-то, а?! Какого…

— Ты видела на этой бумаге мою подпись? — медленно выдохнув, проговорил я, стараясь сохранять спокойствие.

— Н-нет, — прошептала Мила, опуская голову.

— А ты? — я повернулся к бледной Лине, смотрящей куда-то выше моей макушки. Девушка резко мотнула головой и зажмурилась, да с такой силой, что слезинки заблестели на ресницах. Вот же ж… — Итак, делаем вывод. Я никаких документов не подписывал. Мастерство, соответственно, вам не присваивал, и, между прочим, ваши родичи, заключившие со мной контракт, не нанимали специалистов Федерации для проверки достигнутого вами уровня в изучаемых дисциплинах. Я нигде не ошибся?

— Нет, — после недолгой паузы отозвалась Лина напряжённым голосом. Но вот мышцы лица её постепенно начали расслабляться. Я посмотрел на Милу, но та моментально отвела взгляд, ещё и лицо в ладонях спрятала, да так, что только пунцовеющие ушки видны остались. И это те самые стервы, что тиранили бедолагу Кирилла?! Ёж вашу медь коромыслом и ухватом в три притопа да с присвистом через кривую сосну на выселки!

— И какой из этих фактов можно сделать вывод? — вновь успокоив дыхание, спросил я.

— Ты нас не… — пробормотала Лина, но тут же оборвала сама себя и, переведя дыхание, сказала совершенно иное. Но с такой надеждой в голосе: — мы остаёмся твоими ученицами?

— До тех пор, пока не решу, что вы достойны стать, как минимум, мастерами моей школы, — щёлкнув по носу расцветающую в робкой улыбке Лину, подтвердил я. Лина и робкая улыбка… Лина?! Я сплю или это какой-то сюр. Глюк.

— А глюк на хохдойче — счастье, — буркнула куда-то мне в подмышку прижавшаяся всем телом Мила. М-да, это называется: «мы в ответе за тех, кого приручили». Чёртов Маленький Принц, чёртов Экзюпери… Ольга меня прибьёт.

Разговор с сёстрами изрядно выбил меня из колеи. Да так, что окончательно я пришёл в себя лишь к концу часовой прогулки, на которой настояли наши дамы, не желавшие плюхаться а аквапарке на сытый желудок. По-моему… Собственно, только очутившись на пороге «Солнечного Водопада» я, наконец, справился со своей вновь шалящей сверх меры эмпатией, бесившейся от шквала сумбурных эмоций, которыми вовсю фонтанировали Мила с Линой, плещущейся через край радости мелких… и бурления эмоций будущих Бестужевых, тихо трепавшихся всю дорогу о своём, о частном.

На их фоне слегка грустившая о чём-то, точнее, о кое-ком вполне конкретном, Лиза оказалась просто островком спокойствия в бушующем урагане эмоций, захлёстывавшем меня с головой. Именно она, своей безмятежностью, да Оля, прекрасно понявшая, что со мной происходит, помогли мне, наконец, обуздать сходящую с ума эмпатию и кое-как прийти в себя.

Как бы то ни было, но нужно признать: репетиционный поход в аквапарк удался на славу. А самое главное, получив заверения, что завтра мы обязательно навестим этот аттракцион снова, Анна с Ингой, на волне радостного ожидания повторного визита, не стали даже изображать недовольство от необходимости участвовать в грядущем выступлении рунистов. В общем, как я и рассчитывал.

Честно говоря, удовольствие от посещения самого большого аквапарка Европы получили не только мои младшие ученицы. Старшие от них не отставали, да и мы с Леонидом хапнули свою долю адреналина, прокатившись пару раз с «чёрных» спусков, явно созданных не без помощи той же руники. Потому как без неё, в финале, из труб в бассейн должны были бы вылетать не матерящиеся в весёлом ужасе любители риска, а кожаные мешки с перемолотым в фарш мясом и перебитыми в труху костями.

В отель мы вернулись довольными, но уставшими, а потому решили отложить празднование получения мастерских свидетельств моих учениц… Против этого предложения не протестовала даже «младшая группа». Инга и Анна умаялись настолько, что начали клевать носами ещё за ужином, а после него и вовсе вырубились, едва оказавшись в отведённом им номере, так что Лизе с Машей пришлось их раздевать и укладывать в кровати. Ну, зато ни о каком волнении перед выступлением артефакторов-рунистов и речи не было. А утром у девчонок просто не оказалось времени на переживания. И тут уже постарались довольные прошедшим днём близняшки.

Мила с Линой в таком темпе прогнали младших через все утренние процедуры — от зарядки-медитации до умывания и завтрака, что те опомниться не успели, как оказались в просторном зале городского совета в ратуше, где, собственно, и должен был проходить конкурс. Да я и сам, признаться, не заметил, как мы добрались до места. Правда, по другой причине. После треволнений прошедшего дня и почти бессонной ночи я пребывал в куда более сумрачном состоянии. Иными словами, был невыспавшимся, отчего тормозил и злился.

Но, к тому моменту, когда близняшки притащили нас к ратуше, я вроде бы расходился, а уж после того, как взбодрил себя дедовой техникой, и вовсе почувствовал прилив сил… вместе с растущим раздражением. Наверное, поэтому, оказавшись в толпе гостей и будущих участников выступления артефакторов, я плюнул на вежливость и, на ходу чуть придавив окружающих Эфиром, чтоб не мешались и не застили дорогу, ринулся на штурм судейской бригады. Нужно было зарегистрировать Ингу с Анной.

В отличие от стихийников и эфирников, состязание рунистов-артефакторов не нуждалось в полигонах и демонстрационных площадках, поскольку было больше похоже на теоретический экзамен. Чему, кстати, способствовал и вид зала городского совета, ныне превращённый в некое подобие школьного класса с расставленными по нему одноместными партами. Правда, вместо жёстких ученических стульев к ним были приставлены куда более удобные мягкие полукресла, а на столешницах парт нашлись не только стопки чистых пронумерованных листов с комплектом разноцветных гелевых ручек, но и литровые бутылки с водой. Всё же, за работой конкурсантам предстояло провести не меньше четырёх часов без возможности даже подняться со своего места, а потому организаторы позаботились о некотором комфорте для них.

Участникам предлагалось несколько задач различной сложности, рассчитанных на разный уровень знаний. Здесь одновременно состязались и начинающие ученики-рунисты, лишь недавно создавшие свои первые полноценные схемы-рунескрипты, и молодые специалисты, желающие заявить о себе погромче или обратить на себя внимание цехов, вроде той же Любечанской гильдии. Не обходили своим вниманием это состязание и уже состоявшиеся мастера, для которых участие в нём давно стало своего рода занимательной игрой для ума, в случае победы обеспечивавшей им неплохую рекламу. Уж очень интересные задачи повышенного уровня сложности подыскивали организаторы для фестиваля Встречи Середины Лета. Настолько интересные, что большая их часть непременно попадала в известнейшие профильные журналы вместе с решениями, представленными конкурсантами. Причём не всегда это были решения победителей. Изданы могли быть не только самые оптимальные, но и самые остроумные варианты решений.