Не то чтобы я был против, просто не ожидал. А форма мне понравилась, да. Простенько, удобно и без выпендрёжа… чего я, признаться, слегка опасался, особенно «налюбовавшись» на разноцветно-попугайские, а то и просто безмерно вычурные образчики форм некоторых школ, что порой встречались нам по дороге к отелю.

— Обувь у кровати, — подсказала Ольга, проскальзывая в только что освобождённую мною ванную комнату. И, уже закрывая перед моим носом дверь, протараторила: — кроссовки или кеды по стилю не подходили, поэтому мы с девчонками заказали мягкие ичиги… Да, не забудь знак гранда! Я положила его на рубаху…

Хлоп. Дверь закрылась и из-за неё донёсся шум включившегося душа. Я перевёл взгляд с захлопнувшейся створки обратно на кровать и, вздохнув, протянул руку к кожаному гайтану, на котором мрачно поблёскивал обрамлённый в серебро обсидиановый символ моего статуса. Ну, хоть так… всё не на ленте-удавке под самым подбородком его таскать.

Одевшись в приготовленную для меня Олей форму и натянув рыжие ичиги из мягкой кожи, я подошёл к зеркалу и… довольно хмыкнул, в очередной раз порадовавшись простоте своего наряда. Повторюсь, моя жена — ангел! Ни на секунду не сомневаюсь, что только благодаря ей форма моей будущей школы выглядит именно так. Знает же мою нелюбовь к вычурным нарядам и официозу. Умничка. Хм… вот, интересно, а как она обыграла свой вариант? Ну, не верю я, что девчонки удовлетворились столь же непритязательным кроем одежды.

И ошибся. Когда Ольга закончила свой заплыв в ванной и выбралась в спальню, я имел возможность убедиться, что её наряд практически не отличается от моего. Разве что вместо широкого «боевого» пояса, на котором крепились мои кхукри, Оля затянула на своей талии широкий алый кушак с хитро заплетёнными концами… в узле которого я заметил знакомое кожаное кольцо-навершие недавно появившегося в арсенале Оли боевого хлыста из оружейки Бестужевых.

— Ты же с ним не тренировалась толком, — заметил я.

— И давно, — печально вздохнула она и, увидев мой недоумённый взгляд, пояснила: — Времени не хватает. Но до знакомства с тобой я занималась с Хлопком каждый день с девяти лет. Дядька Аристарх учил.

— И молчала! — хлопнул я себя ладонью по лбу. — Я тут голову ломаю над выбором личного оружия для тебя, а ты…

— Ну, извини, — невозмутимо пожала плечами жена. — Ты не спрашивал, я не знала…

— Теперь спросил и узнал, — заверил я её и улыбнулся. — Ищи полигон, милая. Не зная, как ты управляешься с этим «хвостом», таскать его с собой я тебе не позволю. Во избежание странных эксцессов, так сказать.

— Полигон? Сегодня? — растерялась Оля.

— Сейчас, — отрезал я под расстроенный стон жены.

С полигоном пришлось потерпеть… к радости Ольги и остальных учениц, тут же усвиставших на прогулку по Хехингену, точнее, по его лавкам и магазинам, и оставивших нас с Леонидом разбираться с регистрацией в местной ратуше, взявшей на себя труд организационного сопровождения фестиваля Встречи Середины Лета, собравшего в маленьком городке несколько тысяч гостей с половины света. Собственно, именно из-за наплыва гостей, временно увеличивших население маленького городка чуть ли не вдвое, моим надеждам сразу проверить умения Ольги в обращении с боевым кнутом не суждено было сбыться. Уж больно много оказалось желающих воспользоваться здешними полигонами. Кто-то хотел продемонстрировать свои умения, засветившись перед наблюдателями от разных школ, кто-то не хотел сбивать привычный ритм тренировок, а кто-то просто желал продемонстрировать свою удаль… и юную дурь. Учитывая же, что подавляющее число бойцов, заявившихся на участие в фестивале, было много младше двадцати пяти лет, недостатка в единомышленниках задиры не испытывали, а потому многочисленные полигоны Хехингена в эти дни не пустовали ни единой минуты. В общем, тренировку и проверку столь неожиданно вскрывшихся умений моей жены пришлось отложить на вечер, когда подойдёт наша очередь посещения полигона.

Ну, а до тех пор мы все нашли себе занятия по вкусу. Именно поэтому, пока ученицы в полном составе разоряли местные лавки и магазинчики, мы с Леонидом пробежались до ратуши, где потолкались среди таких же вновь прибывших на фестиваль гостей, а после регистрации своего участия в предстоящем действе переглянулись и, не теряя времени, устремились в расположившийся на той же площади бирхаус, мало уступающий размерами каменному зданию самой ратуши. Да и не только размерами…

За время жизни в этом мире я привык к «историческому» облику здешней Москвы, не изуродованному бетонно-стеклянными коробками новоделов, но, не знавшая переноса столицы в северные земли, она активно строилась во все времена, и бояре с князьями, равно как и государевы люди с тугой мошной, не ленились «перекраивать» свои столичные владения в соответствии с веяниями архитектурной моды разных лет, отчего центр российской столицы теперь выглядит несколько эклектично. Тем ярче отличие Хехингена! Архитектура центральной части этого древнего города словно застыла в средневековье. Здесь изъязвлённый временем каменный герб над входом в ратушу выглядит не старше названия столь приглянувшейся нам с Лёней пивной, выбитого на каменном карнизе старинного особняка, обосновавшегося на рыночной площади, в трёх минутах ходьбы от той же ратуши.

К счастью, пиво здесь варят не по «древним освящённым веками» рецептам, чего я, признаться, подспудно опасался. Был, был у меня в прошлой жизни неприятный конфуз, связанный как раз с этими самыми «традиционными и старинными» рецептами, на замануху с которыми так легко и просто ловились доверчивые туристы. Три дня тогда из комнаты задумчивости не вылезал… м-да. Вот и оказавшись в «пряничном» Хехингене, я дул на воду. Повёлся на схожесть стиля и такое же бурление приезжего народа. Зря, как оказалось. И еда, и пиво в старинном бирхаусе были выше всяких похвал. Леонид даже немного осоловел, выдув под настроение добрых три литра пенного… но, под моим взглядом опомнился и, с тяжким вздохом применив на себе немного адаптированную технику из арсенала Елизаветы, поплёлся на поиски нужника. Чтобы через десять минут вернуться за стол, хмурым… зато абсолютно трезвым. А вот не надо было терять над собой контроль. Держал бы технику с первого глотка пива, и не пришлось бы звать Ихтиандра, а так… сам себе злобный доктор, хех!

Здесь, в цокольном этаже старого бирхауса, за заставленным тарелками и кружками столом нас и нашли мои ученицы. Довольные и усталые, они с наслаждением рухнули на не такие уж и мягкие лавочки и тут же, озадачив подлетевшего кёльнера огромным заказом, принялись грузить нас с Лёней описанием сделанных покупок и увиденных достопримечательностей… почему-то непременно располагавшихся рядом с самыми интересными моим ученицам магазинчиками. Ж-женщины!

— И где же ваши покупки? — лениво поинтересовался Лёня, незаметно, как ему казалось, подвигающийся поближе к невозмутимой Вербицкой, в ожидании заказа молча полировавшей ногти своей «вечной» пилочкой.

— Ну, мы же не лошади, чтобы таскать на себе воз пакетов, — фыркнула Мила.

— Вы что, решили скупить здесь все магазины? — удивился я.

— Ой, да не слушай ты её, Кирилл, мы всего-то по паре покупок сделали! — фыркнула Лина и кивнула в сторону окна, за которым по-прежнему бурлила рыночная площадь. — … Но, не таскаться же нам с пакетами и свёртками в этой толпе! Так что, мы всё сразу отправляли в отель.

— По паре покупок, да? — протянул я и вздохнул. Уверен, в гостинице нас ждут просто терриконы купленных ими вещей. Да чёрт бы с ним! Деньги есть, а дел пока нет. Пусть девчонки развлекаются. В конце концов, они больше года пахали, как проклятые, имеют право отдохнуть и оттянуться!

Об этом я им и сообщил, под общий довольный писк учениц. Даже Леонид, вон, растянул губы в радостной улыбке…

— Оттянуться — это хорошо! Я только «за», — произнёс он, а в следующий миг на моё плечо упала чья-то тяжёлая ладонь и Лёня ощерился. — А вот и повод!