— Я понял, святой отец, — после недолгого молчания Анджей склонил голову перед священником, а когда вновь встретился с ним взглядом, договорил с намёком не менее явным, чем озвученный его собеседником минутой ранее: — Я собираюсь вернуться в Речь Посполитую. Будет ли у вас какое-то послание для главы моего рода?

— Благодарю за предложение, сын мой, — кивнул священник. — Я понимаю, что вы желаете как можно быстрее покинуть Московию и присоединиться к своему отцу, но прошу вас немного повременить. К вечеру я подготовлю письмо для пана Витовта, а мои люди тем временем проработают вопрос вашего беспрепятственного выезда из страны.

— Благодарю, святой отец, — с явным облегчением вздохнул лейтенант. Всё же, одно дело — ехать к будущему главе герба Корибут с устным предложением от Папского престола, и совсем другое — доставить отцу некие письменные гарантии представителя консистории, облечённого властью не меньшей, чем у иных папских легатов. Учитывая же намёки этого самого представителя… Нет, без письма отец Анджея их всерьёз не воспримет, какие бы блага и преференции не сулил скромный третий секретарь посольства Речи Посполитой в Москве. Уничтожить православные ветви герба и отдать его верность церкви в обход короля… без внятных письменных гарантий того, что Збаражские, возглавив герб Корибут, вернут себе утерянный два века назад княжий титул?! Ха! Отец не настолько наивен, чтобы купиться на голословные обещания.

К тому же отсрочка, запрошенная святым отцом, свидетельствовала о том, что и ему самому нужно запросить у начальства новые инструкции. Всё же, никто не ожидал, что война, объявленная Вишневецкими этому московитскому щенку, будет проиграна столь стремительно и… бездарно. Вот как?! Как старинный боевой род, славящийся своими традициями, стихийными умениями и мощью гвардии, мог просрать всё и вся в одном-единственном сражении?!

— Итак, дорогой муж! — ворвавшаяся на кухню нашего дома в Сокольниках, Ольга так и полыхала энтузиазмом и жаждой деятельности. — Кто-то обещал составить и озвучить план наших действий на ближайший месяц. Не помнишь, кто это мог быть?

— М-м… даже не догадываюсь? Ты наняла массовика-затейника? — изобразил я задумчивость, но был вынужден тут же прекратить театр, отвлёкшись на угрожающе зашипевшую на плите джезву.

— Кирилл, — в интонациях Оли появились угрожающие нотки. Ну да, ну да… я так боюсь котят… Кошмар и ужас!

— Ваш кофе, любезная моя жёнушка, — перед присевшей у стола Ольгой появилась чашка с ароматным чёрным напитком, а в следующее мгновение рядом с ней оказалось блюдо с ещё горячими рогаликами из слоёного теста, которые здесь никто не называл круассанами, и маслёнка. Хлопнула дверца холодильника и сервировка стола пополнилась вазочкой с абрикосовым вареньем. Ну и… стакан воды, содержимое которого под моим воздействием довольно споро превратилось в ледяной цветок. Полюбовавшись на дело рук своих, я удовлетворённо кивнул и договорил: — С добрым утром и приятного аппетита!

— Мр-р! — проголодавшаяся после тренировки, Ольга тут же вцепилась в рогалик и… — Шпашибо!

Но полюбоваться завтракающей женой мне толком не удалось. Не прошло и полминуты, как у меня под ногами засуетились четыре шерстяных клубка, требующих внимания, ласки и еды. Блюфросты, как всегда, появились бесшумно и абсолютно незаметно, но скрываться дольше необходимого не стали, и теперь так и фонили предвкушением, путаясь у меня под ногами.

— Отставить суету! — приправленная эмоциональным посылом, команда заставила щенков замереть на месте, и на меня уставились четыре выжидающих взгляда. — К мискам, животные!

Шурх. Уже. И глазками зырк-зырк. На меня, на пустые миски. На меня… Вымогатели! А я ведь их перед тренировкой подкормил… проглотов эдаких.

— Завтрак — это, конечно, хорошо, — протянула Ольга, расправившаяся с парой рогаликов и чашкой кофе и теперь наблюдавшая за вознёй зверёнышей у полных мисок. — Но я, всё же, напомню свой вопрос. Кирилл?

— М? — я устроился на подоконнике и, открыв окно, взялся за первую утреннюю сигарету. Жена наблюдала за моими действиями с лёгким недовольством.

— Я жду ответа, — сложив руки на груди, произнесла она.

— Ох… — я отхлебнул из чашки кофе. — Вот что тебе не отдыхается, а?

— Лучший отдых — смена деятельности, — улыбнулась Оля.

— Во-от как? — я прищурился. — Ладно. Тогда, чур, не жаловаться. Итак. Пункт первый: проверка имущества. Последовательно: база «Апецка», здание школы в Костроме, имение Скуратовых-Бельских. Пункт второй: путешествие в Европу… в гости к синим львам горы Штауфенберг, так сказать.

— А по-русски? — деланно грозно нахмурилась жена.

— Встреча Середины Лета будет проходить в Баден-Вюртемберге, в городке Хехингене под присмотром его покровителя рейхсграфа Шенка фон Штауфенберга, на гербе которого изображены два синих льва, — пояснил я.

— Это не тот Штауфенберг, что был на приёме в честь нашей свадьбы? — поинтересовалась Оля. — Высокая такая орясина с желчной мордой…

— Он самый, экселенц Виктор Шенк фон Штауфенберг, имперский князь и личный поверенный рейхсканцлера Священной Римской империи германской нации, — подтвердил я.

— Ясно. А что будет третьим пунктом? — осведомилась Ольга.

— Тебе мало? — изумился я и, чуть помедлив, улыбнулся. — Хорошо… Тогда как насчёт небольшого путешествия по стране после возвращения с турнира? Спасплатформа в качестве средства передвижения, ты, я и дорога до Владивостока… что скажешь?

Но вместо ответа жены, я услышал сердитое попискивание блюфростов.

— И эти четверо, — заключила Ольга, глядя на столпившихся у её ног шерстяных нахалов, сверливших мою жену требовательными взглядами. Я вздохнул, и блюфросты тут же отреагировали, синхронно повернув морды в мою сторону. Оля рассмеялась.

— Да куда ж мы без вас, — кивнул я. Миг, и животины вновь у своих мисок. Разумные, чтоб их… — Но не дай вам боги испортить нам отдых! Будете бежать за машиной на своих четырёх!

Ответом на моё заявление было тихое чавканье. Ну да, мясо — это важно, а что там двуногий бухтит… да и чёрт бы с ним, лишь бы кормить не забывал.

— Честно говоря, я думала, что ты предложишь продолжить путешествие по Европе после турнира, — заметила Оля.

— А тебе бы этого хотелось?

— Нет, — она покачала головой. — Не сказать, что я так уж часто выбиралась за рубеж, но работа папы… В общем, приходилось бывать и в Голландском королевстве, и в Рейхе, и во Франции. Даже в Норвегии побывала. Вот в Италии и Испании я не была, там не слишком хорошо относятся к одарённым. Фанатики… не все, но многие. У отца в Приказе даже специальная инструкция имеется, запрещающая выезд сотрудников с семьями для работы в Средиземноморском регионе. Исключение только Османская порта и Греция. Но там скучно… хотя, греческие монастыри красивые.

— В Порте скучно? — удивился я. — А как же восточный колорит, базары, римская архитектура, в конце концов?

— Громко, крикливо, но… всё равно скучно, — вздохнула жена. — К тому же без охраны по городам Порты приезжим лучше не гулять. Всякое случается, особенно, если гости не правоверные или не имеют защитной тамги султана. Пять лет назад, например, в пригороде Стамбула исчезла целая группа туристов. Государю пришлось Второй Преображенский полк в ружьё поднимать и Средиземноморскую эскадру на рейд Стамбула выводить. Только тогда бостанджи[16] султана зашевелились. Похищенных нашли и вернули, живыми и относительно здоровыми, а сам султан вынужден был откупиться золотом и казнью своего бостанджи-паши.

— М-да, таких приключений нам не надо, — почесав затылок, пробормотал я. — Нас, как говорится, и здесь неплохо кормят.

— Кстати, о приключениях, — протянула Оля. — Что за свёрток ты отправил в польское посольство сегодня утром?

— А ты откуда знаешь? — удивился я. Жена печально вздохнула и, демонстративно покрутив запястьем с браслетом коммуникатора, ткнула пальцем в сторону шайбы фиксатора, устроившейся под потолком в углу кухни.