— Вот, кстати, — подал я голос. — А эти родственники не будут претендовать на титул Вишневецких и главенство в гербе? Не получится ли так, что через год-другой боярским дружинам вновь придётся идти к ним в гости, чтобы снова щит перевернуть? Во исполнение ранее принятого решения, так сказать…

— Знаешь, Кирилл, ещё лет триста назад, наверное, так и было бы, — с готовностью отвлёкся на теоретизирование Бестужев. — Но с тех пор, как в Речи Посполитой были приняты Августовы ордонансы[14], закрепившие иерархию в гербах, этой проблемы можно не опасаться. Главенство в гербе Корибут будет передано следующему по старшинству роду, скорее всего Несвицким, но претендовать на титул и имя рода они не смогут. Всё, кончились князья Вишневецкие.

— Это хорошо, — вздохнул я. — Осталось убедиться, что вместе с ними закончатся и похищения.

— А мы проследим, Кириллушка, мы проследим, — хищно ухмыльнулся тесть. — Поверь, мои люди недаром хлеб едят.

На этой «оптимистичной» ноте и закончился наш ужин, после которого меня нашёл взъерошенный, но довольный, словно обожравшийся сметаны кот, Вячеслав.

— Ты чего такой… — спросил я ввалившегося в библиотеку Вячика. Тот обвёл обстановку шалым взглядом, взъерошил и без того находящиеся в беспорядке светлые лохмы и хохотнул.

— Какой «такой»? — спросил он, усаживаясь в кресло.

— Суматошно-ошалевший, — кое-как сформулировал я свои впечатления.

— С ба-абушкой познакомился, — растянул губы в широкой улыбке вечно серьёзный Вячеслав. — Завтра Анютку к ней повезу. Будет старой битва при Ватерлоо. Полюбуюсь!

— Стоп-стоп-стоп, — замахал я руками. — Какая, к синим дьяволам, бабушка?! Откуда?

— Да не моя же, — фыркнул Вячик. — Лизина бабушка! Ух, монстра! Фрау Малице[15] у неё учиться и учиться…

— А, так ты с Великой Мегерой знакомство свёл, — понимающе протянул я. — И жив остался, здоров и при памяти… Понравился, значит.

— Э-э… — затормозил Слав и, чуть помедлив, осторожно поинтересовался: — а если бы не понравился?

— Смешала бы с дерьмом, поиздевалась бы вдоволь, да и спалила в пепел, — пожал я в ответ плечами. — Елена Павловна у нас дама серьёзная, весь московский свет в кулаке держит. Единственная женщина — глава боярского рода в Русском государстве, чтоб ты знал. С ней даже государь наш старается не ссориться. Во избежание, так сказать…

— Может быть, наоборот? — пробормотал Вячеслав.

— В смысле? — не понял я.

— Ну… поиздевалась бы, спалила в пепел, а потом уж… это самое… смешала бы. Нет? — кое-как пояснил Слав.

— Отвечу в её же стиле, — рассмеялся я: — Так неинтересно.

— Похоже. Очень, — согласился наш артефактор и тут же удивлённо покачал головой. — Нет, но какая мощная женщина. Натурально, капитал фрау!

— Это да, впечатление Елена Павловна производит неизгладимое, — согласился я и, прочитав только что пришедшее на коммуникатор сообщение от боярыни Посадской, перегнулся через журнальный столик и хлопнул приятеля по плечу. — Поздравляю, муж любечанский. Можешь считать, что смотрины прошли удачно и карт-бланш на дальнейшие ухаживания за любимой внучкой боярыни Посадской-Филипповой ты получил.

— А? Любимой внучкой? — зачем-то уточнил Слав.

— Ага. Одной из. Раз встречу с Великой Мегерой пережил и даже в психушку не угодил, значит, смотрины удались, и Елене Павловне такой зять пришёлся по сердцу, — ухмыльнулся я, но тут же изобразил печаль на физиомордии. — Ну а мне под это дело придётся теперь выкуп невесты обеспечить. А Анюту с ней познакомь обязательно. И меня на ту встречу позвать не забудь, хочу видеть, как они друг другу мозг вынесут.

— Подожди, Кирилл Николаевич! — встрепенулся Вячеслав. — Какой-такой выкуп?! Почему ты?

— Ну, как же! — веселился я. — Родичей кроме сестрички, понятное дело, у тебя нет, но ты состоишь в моей свите. Так кому, как не мне, платить выкуп за твою невесту?

— И… большой выкуп? — посмурнев, осведомился Вячеслав.

— М-м… давай посчитаем. Четырежды тридцать, да умножить на три… — пробормотал я, откровенно издеваясь над собеседником.

— Чего трижды, чего четырежды? — не понял он. — Кирилл!

— А… да, — я кивнул. — Триста шестьдесят тысяч рублей. Ну, при удаче можно будет скостить цену на четверть. Не более. И то, при удаче.

— Ни хрена ж здесь цены на боярышень, — ошалело проговорил Вячеслав, глядя на меня круглыми глазами. И я не сдержал смеха.

— Да не переживай ты, ни о каких деньгах с нашей стороны здесь речь не идёт, — отсмеявшись, сообщил я ему. — Это Елена Павловна прислала предложение, от которого я не могу отказаться.

— Не понял, — честно признался Слав.

— Да просто всё, — махнул я рукой. — Посадская только что уведомила меня, что с сентября переводит своих младших внучек на домашнее обучение, и тогда же пришлёт их ко мне для натаскивания в Эфире. Сам понимаешь, после вашей встречи с ней, отказать в такой просьбе Елене Павловне я не вправе. Вот и получается такой себе «выкуп» за Лизу.

— А что ты тогда считал? Ну… триста шестьдесят тысяч, это что? — с явной настороженностью спросил уже совсем хмурый Вячеслав. Ну, его можно понять. Мало того, что неким выкупом за невесту огорошили, так ещё и сумму я назвал для молодого артефактора совершенно неподъёмную. Ладно, пошутили и будет. А то ещё хватит нашего мужа любечанского родимчик, а мне потом с Посадскими объясняться. И ладно бы с Лизой, но Елена Павловна, за обиду внучки, да при поддержке той остальными моими ученицами… Сожрут же! Не-не-не, ну его на фиг!

— Обучение Лины и Милы у меня обходится роду Громовых в тридцать тысяч рублей за каждую из близняшек в год. А у Посадской внучек аж четверо. Причём младшие ещё в школе второй ступени учатся. Им сейчас, если память мне не изменяет, одиннадцать и двенадцать лет соответственно, — пояснил я. — Так что вести этих четырёх девиц к мастерству придётся дольше, чем тех же сестрёнок Громовых или Ольгу с Лизой. Тут одним годом не обойдёшься, минимум три уйдёт, прежде чем им статус мастеров присвоить можно будет. Хотя, старшие… Вера с Ниной, им по пятнадцать, так что срок обучения можно сократить до пары лет, но это не точно.

— И ты будешь их учить? — разобрать, чего в голосе Вячеслава было больше, удивления или надежды, я не смог. И даже моя сходящая с ума эмпатия здесь не помогла.

— Я? — для верности я даже пальцем себя в грудь ткнул. — Не-не-не, мне уже имеющегося цветника хватает. А вот мои ученицы… Те же Мила с Линой вполне с этой задачей справятся. Ну и я помогу, если что. Всё же, близняшки ещё никого ничему не учили, так-то… Но, это старших. А вот с младшими придётся повозиться. Впрочем, тут у нас у всех уже есть опыт, а, Вячеслав? Ингу же с Анной учим, значит, и с мелкими Посадскими справимся.

— Кирилл, ты это сейчас серьёзно? — переварив мои слова, спросил Вячеслав. В ответ я пожал плечами.

— Серьёзней некуда. Нет, насчёт выкупа — это всё, конечно, шуточки-прибауточки. Но… скажу так, Елена Павловна очень хорошо знает, когда, что и кому сообщить, спросить или предложить. И да, внучек её в обучение я возьму обязательно. Мне школу свою продвигать надо, и такое предложение дорогого стоит. Там, глядишь, следом за ней и другие бояре подтянутся.

— Ольга, Мила, Лина, Лиза, Мария, Инга, Анна… теперь вот Посадские-младшие. Не боишься, что школу твою девичьей обзовут? — усмехнулся немного успокоившийся Вячеслав.

— Да пусть хоть горшком зовут, лишь бы в печь не ставили, — отразил я ухмылку собеседника. — Но, вообще-то, ты забыл себя, Гдовицкого, Лёню Бестужева и…

— И?

— Не позже того же сентября к нам должен ещё один человек присоединиться, тоже мужеска полу. И его я намерен довести до магистра, не меньше… и не больше.

— Что за человек? — заинтересовался Слав. Любопытный.

— Единственный в Москве не именитый ярый. Хромов Аристарх Макарович, воевода дружины моего тестя. В общем, не такая уж и «девичья» школа получается.