Правда, этому храбрецу не повезло. Не успел он скользнуть в сторону, как по нему отработали сразу три турели, а в довесок громыхнувший откуда-то из-за вершины горы, миномётный залп распластал тяжёлый тактик на вытоптанном до каменного состояния плацу базы. А следующий залп обрушил море огня на подползшую к стене боеплатформу. Впрочем, той ещё хватило сил, чтобы, пылая от кормы до носа, пробить металлическое ограждение и, ввалившись на плац базы, разразиться потоками стали из двух крупнокалиберных стреломётов, пока влетевший под днище платформы, реактивный снаряд не заставил её замолчать окончательно.

Миномёты обороняющихся продолжали месить полонину за территорией базы, накрывая близкими разрывами тактики и ещё оставшиеся на ходу две боевых платформы, ведущие огонь по многочисленным турелям и единственной уцелевшей зенитке, как и её сдохшая напарница, сменившей амплуа, и теперь упорно бившей прямой наводкой по залёгшей в траве пехоте. Но численное преимущество всё ещё было за атакующими, так что уже совсем скоро турели базы, столь опасные для рядовых бойцов, умолкли окончательно. А следом за ними перестала поливать железом округу и зенитка, устроив напоследок мощный фейерверк в тёмном ночном небе.

Настала пора работы лёгких тактиков и пехоты. Бойцы отряда ворвались на территорию базы, щедро паля из стреломётов по любой тени… Сопротивление Апецки и отряда «Гремлины» можно было считать сломленным окончательно.

Техника? Потери? Трофеи окупят всё. А ведь кроме них есть ещё и гонорар от заказчика! Так что Джованни Сора имел все основания довольно ухмыляться, с предвкушением поглядывая в сторону задраенных металлических ворот, ведущих в подземную часть базы, за которыми его и ждали те самые вожделенные трофеи. А ворота… что ворота? Тут ведь главное взять «открывашку» помощнее… Ха!

А вот его заместитель по прозвищу «Полонец» был явно чем-то недоволен и сейчас, сидя под защитой брони командно-штабной машины, нервно покусывал чёрный ус, не сводя взгляда с экрана тактического планшета, развёрнутого над столом.

— Марк, не трясись, — Джованни хлопнул по плечу своего начштаба. — Видишь же, мы почти закончили. Всё в порядке. Сейчас бойцы подойдут, вскроем ворота, да прочешем внутренности этого орешка. А там, кого в расход, кого в плен и на продажу. Дел-то!

— Не нравится мне происходящее, майор. Совсем не нравится, — Новак помотал головой. — Слишком всё просто. Слишком быстро…

— Перестраховщик, — вздохнул Сора и, потянувшись, воззрился на сосредоточенно вглядывающегося в экран планшета Марка. — Ну что тебе здесь не так?

— Слишком легко мы прошли, — отозвался тот. — Вверх по склону, практически без огневого противодействия. Всего две минных закладки на пути встретили… Не должно такого быть.

— Угомонись ты уже, параноик! — хмыкнул Джованни. — Будь против нас профи, я бы с тобой согласился, а здесь… не забывай, «Гремлины» эти — технари, а не бойцы. Штафирки гражданские. Так что ничего удивительного в том, что они так быстро сложились, нет. Заметил же, против нас только автоматические системы работали? Охранники, и те, едва мы поближе подошли, смылись с позиций… Да и тактики до упора работать не стали, ушли следом за их «голышами». Ну… Да они даже миномётные автоматы запустили, только когда мы уже под стены базы подошли! Идиоты…

— И всё-таки… — протянул Марк, — что-то здесь не так. Задом чую, командир.

— Кончай панику наводить, Полонец, — не выдержал Сора. — Вот увидишь, начнём вскрывать ворота, эти уроды первые на связь выйдут и будут просить пощады. А то и сами нам двери откроют… Вот, смотри! Что я говорил?!

Майор ткнул пальцем в экран планшета, на котором было видно, как неожиданно поползли в стороны тяжёлые створки ворот, ведущих в подземную часть базы. А Марк вдруг почувствовал, как его по спине продрало холодом. Могильным.

Гул в зале, стихший было во время нашей беседы со шляхтичем, вновь наполнил помещение, но от былого спокойствия и вальяжности присутствующих не осталось и следа. Нет, гости не стали возмущаться или в голос обсуждать происшедшее. Они по-прежнему неторопливо перемещались по залу, беседовали и угощались закусками, расставленными на фуршетных столах, но повисшее в помещении напряжение нет-нет да прорывалось, то в слишком порывистых жестах иных господ, то в натужных смешках в ответ на шутки записных остряков, то в излишне резких движениях вееров в руках некоторых дам. А ещё блеск в глазах и предвкушение. Ну, как же, это же такой повод для бесед… и не только.

О да, несмотря на то, что на приёме практически не было светских «пустоцветов», подавляющее большинство гостей, тем не менее, охотно принимало правила их круга, суть которого составляли интриги ради пущего влияния, своего или своей партии. И новости, вроде той, свидетелям которой они стали только что, ценились гостями Бестужева весьма высоко, как знания, что могут стать крепким кирпичиком в здании очередной интриги, или, как минимум, могут повлиять на расклады в иных партиях и играх. А уж как встрепенулись зарубежные посланники!

Как бы то ни было, долго наблюдать за этим бурлением мне не пришлось. Едва лейтенант и ксёндз, устроившее это представление, спешно покинули наше общество, я по совету жены завершил очередной «круг почёта» по залу и в свою очередь поспешил убраться с глаз гостей. Тем более, что те особо и не задерживали ни меня, ни Ольгу, понимая, что после таких новостей у нас появились весьма срочные, можно сказать, неотложные дела.

Впрочем, учитывая довольно ранний час, сами гости расходиться пока не собирались, так что Валентину Эдуардовичу и Леониду пришлось остаться в зале. Зато следом за нами это великосветское сборище покинули Анатолий Семёнович Вербицкий, Елена Павловна Посадская-Филиппова и… отец Илларион, тишком просочившийся на приём и даже не сразу мною узнанный в цивильном платье-то. Монах уничтоженной Аркажской обители первым и подал голос, когда наша компания собралась в библиотеке Бестужевского особняка.

— Мы готовы действовать, Кирилл Николаевич, — проговорил он, едва высокие резные двери захлопнулись за нашими с Ольгой спинами. — Круги готовы, ждём отмашки.

— Замечательно, — я растянул губы в улыбке и повернулся к Вербицкому. — Анатолий Семёнович, надеюсь, вашим людям не нужно будет объяснять, кто командует этой операцией?

— Не нужно, — усмехнулся Вербицкий и, чуть помедлив, катнул по лакированной столешнице забранный в титановый корпус кристалл. — Здесь командный код. Отправьте воеводам дружин. С ним ни один из прикомандированных людей моего ведомства не посмеет им перечить… до окончания боевых действий.

— Благодарю, — я передал кристалл Посадской и, дождавшись, пока та подключит его к своему коммуникатору, развернул со своего браслета видимую всем окружающим схему Апецки и её укреплений, повисшую прямо над круглым столом, а сам вошёл в созданную Ольгой и Георгием сеть, объединившую все участвующие в действе дружины. Секунда, другая, и на экран передо мной высыпали многочисленные подтверждения приёма кода. А едва отозвался последний из идентификаторов, как тут же появилось уведомление о начале первой фазы операции.

Теперь пришла пора отца Иллариона работать со своим коммуникатором. Видеть, что происходит на развернувшемся перед ним экране, мы не могли, но монах голосом дублировал видимое им.

— Первый круг — готовность два. Дружины Воловича и Бессмертных на старте, — бормотал он. — Второй круг, есть готовность два, дружины… третий круг… четвёртый… седьмой… девятый… одиннадцатый…

— Кирилл, а что за круги-то? — тихо прошептала Ольга мне на ухо.

— Потом, — мотнул я головой и вопросительно взглянул на Вербицкого. Тот невозмутимо кивнул.

— Мои люди получили предупреждение, — произнёс он и, сверившись с информацией, развёрнутой на его коммуникаторе, договорил: — и приняли приказ о подчинении вашим воеводам. Готовность два подтверждают.

— Дружины готовы, — неожиданно мягким низким голосом произнесла боярыня Посадская.