– Ну ты, Анька, дала! «Не приеду… Некогда!» Навешала мне лапши, а я и повелся!

Вжимаюсь носом в его шею, пахнущую дорогим парфюмом. Слезы выжигают глаза. Грудная клетка трясется, как у пойманной в клетку птицы. Я оказываюсь совершенно не готова к обрушившимся на меня эмоциям. Поднимаю мокрые ресницы и наталкиваюсь на взгляд Мата поверх отцовского плеча, и, кажется, не успеваю поймать свои эмоции. Потому как челюсть Матиаса каменеет. А на его щеках проступают желваки. Ох… Как все остро! Четыре года, да? А все как вчера…

– Как добралась, дочь? Это же сколько ты летела? Марта! Только посмотри, кто приехал! Ой, а кольцо – это… – отец берет меня за руку и вертит так, чтобы свет заиграл на гранях камня, – это то, что я думаю? Никак тебя замуж выдам? Уж думал, не доживу…

Поток излияний отца прерывает Марта.

– Аня?

– Здравствуйте, Марта. Как дела?

С тех пор, как я ясно дала понять, что не претендую на бизнес отца, эта женщина как будто ко мне… не потеплела, нет, скорей, я стала ей неинтересна. Поначалу она еще прилетала с отцом на наши встречи, но со временем, убедившись, что я не собираюсь плести за ее спиной никаких интриг, перестала. И тем самым сделала нам огромный подарок. Потому что без нее эти встречи проходили гораздо душевнее.

– Благодарю. Прекрасно. Ты как раз подоспела к праздничному обеду.

– Да? А что за праздник?

– Матиас, наконец, выкроил в своем плотном графике время, чтобы познакомить нас со своей невестой.

Только счастье в глазах отца удерживает меня от побега. Ну, ладно. Еще нежелание выглядеть в глазах его семьи дурочкой. На этом и держусь. Отвечаю что-то, рассказываю. Даже ем! Хотя окажись на месте сочного шашлыка глыба земли – вряд ли бы заметила.

– Банкет будет послезавтра. Марта половину города позвала.

– Шестьдесят пять лет бывает раз в жизни.

– Как и шестьдесят шесть, – закатывает глаза папа, но я-то знаю, что он в восторге от предстоящего. В обществе он чувствует себя как рыба в воде. Жаль, в этом смысле я не в него. Мне даже банальные питчинги даются непросто. И на совещаниях я без особой необходимости обычно слова лишнего не скажу. Благо к этому у нас привыкли. Среди людей, занимающихся наукой, много странненьких.

– Так, а чем конкретно ты занимаешься? – перетягивает на себя внимание Марианна.

– Развиваю один проект в сфере искусственного интеллекта.

– М-м-м, сейчас это модно.

– Модно – не то слово, дорогая. Аня скромничает, – встает на мою защиту отец. – На самом деле, если все получится, ее проект станет спасением для человечества.

Ого. Оказывается, это жутко приято. Когда отец так тобой гордится. Протягиваю руку через стол, осторожно, чтобы ничего не задеть, и с благодарностью сжимаю его пальцы.

– Звучит отлично, – смеется Марианна. – Но я понятия не имею, как красивые картинки нам в этом помогут.

– Искусственный интеллект не только картинки генерирует. Он может найти применение в самых разных сферах жизни. Команда, в которой я работаю, например, разрабатывает AI для поиска новых молекул. Если нам повезет, мы найдем формулы лекарств от редких болезней.

– И все будут жить вечно?

– Вечно – вряд ли. Но существенно дольше – точно.

– И что в этом хорошего?

– А что плохого?

– Ресурсы нашей планеты не бесконечны.

– АI решит и этот вопрос, – усмехаюсь я.

– Или ему ничего не придется решать, потому что он нас просто уничтожит, – фыркает Марианна, взболтнув в бокале вино. Очевидно, я ей не нравлюсь. Понять бы еще почему.

– Сложный вопрос. Но думается мне, гораздо больше нам стоит опасаться людей.

На самом деле в спорах о будущем искусственного интеллекта сломано столько копий, что мне не хочется ввязываться в еще один. Лучшие умы человечества день и ночь размышляют на эту тему. Не хочу показаться снобом, но вряд ли невеста Матиаса скажет мне что-то новое. Какой бы умницей она ни была.

Желая поскорее свернуть этот диалог, кошусь на умные часы. Те показывают, что за последнее время моя двигательная активность сильно снизилась. Ну, еще бы…

– Куда-то спешишь?

Замираю. Пораженная тем, как до сих пор действует на меня его голос.

– Нет. Просто никак не войду в норму. У нас разница во времени сколько? Восемнадцать часов? Пожалуй, пап, я поеду. Чтобы не ударить лицом в грязь на твоем празднике, лучше мне отоспаться.

– Куда? – возмущается отец. – Ну уж нет. Что, мы тебе комнату не выделим? Марта!

– Конечно, – сухо замечает та. – Можешь пожить у нас. Ты, кстати, надолго?

Губы кривятся в улыбке. Хорошее же предложение. Нет, правильно, что я поселилась в гостинице. Жить здесь? Увольте.

– Нет. На неделю. И в городе мне будет удобней…

– Мат, отвезешь Аню? – ворчит отец, недовольный моим уходом.

– Да ты что, пап? Сидите, я такси вызову.

– Я подкину. Нам тоже уже пора ехать. Завтра сложный день.

– Ты же знаешь, что мы теперь продаем франшизу? – отец вновь оживляется.

– Да, пап, ты хвастался, что ваши доходы подросли в связи с этим на двадцать процентов.

– Это все Матиас придумал. Правда, он у нас молодец?

– Конечно. Уверена, ваш бизнес будет и дальше процветать под его руководством. Матиас готов многим пожертвовать ради дела.

Последнее я добавляю, естественно, не подумав. Спасает только, что в последний момент я смягчаю сказанное улыбкой. Вроде как – я, конечно, помню, какой ты засранец, Мат, но зла на тебя не держу. Все с той же приклеенной улыбкой на губах поворачиваю голову, чтобы увидеть его реакцию. И та не заставляет себя ждать – взгляд Матиаса леденеет. Да что с ним не так?!

– Ты в какой гостинице остановилась? – сухо интересуется он, отодвигая стул.

– В Реддисоне.

– Погодите, а десерт? – спохватывается Марта.

– Да мы как слоны наелись.

– Это правда. Теперь спать хочется – просто ужас.

Я встаю следом за Матиасом. Отец провожает нас до машины. Матиас не изменяет своим привычкам – это опять мерседес.

К моему удивлению, первой мы высаживаем Марианну. Живет она в одной из новостроек, натыканных по городу где придется. Всю дорогу она щебетала, как птица. И теперь, когда мы с Матиасом остались одни, повисшая тишина ощущается особенно неуютно. Хорошо хоть я на заднем сиденье устроилась. Рядом было бы совсем невмоготу. Утыкаюсь в телефон, делая вид, что занята чрезвычайно. Ехать тут недолго, и уже минут через семь машина останавливается на забитой битком парковке. Матиас выскакивает первым, обходит капот, чтобы открыть мне дверь. Я вспоминаю, был ли он всегда таким галантным, или за прошедшие годы поднатаскался, когда он вдруг заявляет:

– Я ненадолго поднимусь.

– Зачем? – пугаюсь я.

Пожевав щеку, Матиас проходится по мне тяжелым взглядом.

– Затем, что нам надо, наконец, поговорить.

И ведь я с ним согласна по факту. Более того, я для этого сюда и ехала, но… Почему-то теперь, когда вот он, стоит рядом, говори сколько влезет, мне страшно. Оно ведь ни черта не отболело на самом деле. Вот и как мне быть? Идти на попятный?

– Ты прав, – вздыхаю. – Но давай не сегодня? Я действительно кошмарно устала.

– А так и не скажешь. Хорошо выглядишь.

– Ну, теперь-то да… – хмыкаю не без ехидства. Знаете какой была самая страшная мысль в те дни? Как он был со мной? Через отвращение? Эта самая мысль преследовала меня по пятам, дышала в затылок холодом, смеялась в уши, как душевнобольная. Как только я сама не сошла с ума?

– Ань…

– Не сейчас. Правда. Хочешь, завтра где-нибудь встретимся? – хватаюсь за это предложение, как утопленник за шею спасателя.

– Ну, если ты настаиваешь. Подъедешь в офис?

– Тот, что на Морской?

– Да. Мы все там же сидим. Тут все стабильно.

– К одиннадцати будет нормально? Или лучше в обед?

– Смотри, как вы с отцом договоритесь. Наверняка он захочет тебя ангажировать.

– А… Это да. Тогда запиши свой номер.