Рядом с Торасом застыла сутулая фигура Туралиона, под тяжестью ответственности, долга и забот, тянувшая плечи ещё молодого парня к земле.
Скупо улыбнувшись, бедолага качнул головой на приветствие и вместе с остальными служителями церкви отправился помогать солдатам Тол Барада. Его внешний вид сильно изменился и я не сказал бы, что в лучшую сторону.
Теперь образцовый послушник был одет в качественные доспехи. Настоящие рыцарские латы, которые под силу носить настоящим мужикам, наподобие Тораса и ему подобных. Мощная броня не скрипела и не издавала никаких звуков, плотно облегая тело и увеличивая сгорбленную фигуру ещё больше, выводя кондиции человека до небольшого орка.
-Неважно выглядит...
Бросив в воздух слова, я не ожидал, что получу на них ответ.
-Всем нам тяжело пришлось, — подавив печальный вздох, Торас приглашающе махнул рукой, уводя меня с места «посадки» Пивного Владыки, чтобы освободить место для беспокойных медиков, — по всему фронту растянулись тяжёлые бои и каждая победа даётся нам с трудом. Так мало того, эльфы из Кель Таласа отказались участвовать в конфликте полноценно.
-Какого хрена?
-Дааа, — отмахнувшись от, видимо, уже надоевшего вопроса, Торас поиграл жвалками, подавляя гнев, — их король — та ещё заноза в заднице. Старик считает, что границы их королевства неприступны и лишь редкие добровольцы, понимающие всю опасность сложившейся ситуации, примкнули к нам, редким ручейком покидая родные края.
-Зазнавшийся ублюдок, я конечно знал, что нельзя доверять знати, тем более эльфийской, но это! Правильно говорил мой дед, светлая ему память: «У эльфов нет чести! Ни пива, ни чести!».
-Ха-ха-ха, верно говоришь, дорогой друг, — хлопнув меня по плечу, Торас указал на подведённых коней, среди которых выглядывала удивленная козлиная морда Смэтчика, — седлай своего питомца, поедем в город. Нужно ещё многое обсудить.
-Надеюсь, ты уже подготовил для нас выпивку и еду, на сраном острове приходилось жрать всё подряд и если драконятина зашла на ура, то вот остальные харчи в ваших крепостях я даже черножелезнику не дам.
-Хе, — крякнув от насмешки, король подал молчаливые знаки и свита вокруг начала сбор, — будет тебе пиво, мастер Родгирн, а также хорошие новости, хотя тут как посмотреть.
Дёрнув Смэтчика за узды, выравнивая с гигантским конём Тораса, я приготовился. Нехорошее предчувствие сразу же дало о себе знать. Ожидая самого худшего, судя по нахмурившемуся лицу короля, сжал зубы покрепче, надеясь, что сила воли не даст ляпнуть какую-нибудь глупость, за которую мне отсекут башку.
-Стала известна судьба Стальгорна и всего западного Каз Модана, — подбирая слова, король Стромгарда стал на удивление тактичным, — Мурадин расскажет тебе все подробности, он возглавляет ваших сородичей...
Седло ушло из-под меня и я почувствовал, что падаю на землю. Только реакция и сила Троллебоя позволили удержать меня от столкновения с дорогой.
Мысли путались в голове и каждая из них была неприятнее предыдущей.
-Я должен поговорить с ним. Срочно!
Мой тон предупреждал, что если король будет упираться, то даже несмотря на всю нашу разницу в силах и статусе, я добьюсь своего.
-Эх, именно этого я и ожидал. Он в лагере, что построили для войны, там же и собралась большая часть дворфов.
Не дослушивая до конца, я пнул Смэтчика в бока, отправляя козла вперёд. Ощущая мой настрой, обычно дерзкий зверь сейчас послушно сорвался вскачь, унося меня от процессии короля.
Минуты ожидания тянулись долгими часами, пока я, оставляя за собою пыльный след, скакал вперёд. Мимо пролетали опустевшие деревни, а вдоль дороги сплошным потоком шли люди. Простые крестьяне, снятые с насиженных мест, вяло волокли свои пожитки, оглядываясь мне вслед. На их лицах было видно отчаяние, говорящее больше любых слов об успехах Альянса на войне.
Тысячи людей. Немощные старики, больные и калеки. Они вели совсем маленьких детей прочь от войны, уводя их подальше, в сторону Альтерака и Лордерона, где люди будут в безопасности, пока стальная поступь Орды не будет остановлена.
Несколько раз Смэтчику приходилось перепрыгивать особо ретивых людишек, что вставали на пути. Падая на задницу, они что-то верещали мне вдогонку, но сейчас не было времени для выяснения отношений, да и что взять со стариков и детей. Среди них даже баб не было, всех забрали для помощи фронту, лишь редкие лица старушек и женщин, что остались на сносях, или следили за оравами детей, мелькали в толпе.
«Жуткое дерьмо. Если уж Торас начал выселять людей, то дела совсем плохи».
Махнув рукой на призыв стражи остановиться, я проскочил через досмотровый пункт, пользуясь прыгучими ногами своего козла и чем ближе я подъезжал к лагерю, тем страшнее становились опасения.
Там были тысячи дворфов, может быть даже больше, и самое страшное, среди моих соплеменников было много молодых. На моих глазах мимо прошли пара женщин, держащих на руках младенцев, которых только оторвали от титьки.
И таких было слишком много. Столько признаков и мелочей, которые точно объяснят знающему, что это не просто помощь для войны...
-Беженцы.
Страшное слово набатом било в голове. Едва произнеся его вслух, я спрыгнул с козла из-за слишком большого потока дворфов и уже на своих двоих пробивался вперёд, слыша знакомые голоса и даже несколько раз различал собственное имя.
Только теперь не было былого задора и тепла. Не было дурашливой ругани и песен, весёлых историй и стариковских упрёков для молодых. Не говорили мастера, посвящая учеников, а старые войны не травили байки, чтобы побаловать юных и горящих глазами.
Только плач и тихие шепотки, словно волна расходящиеся от меня во все стороны. Всё больше и больше голов поворачивалось ко мне, произнося имя вслух, но я игнорировал их, продолжая свой путь, пока не выбежал на свободный пятачок возле самого крупного дома. Над его дверьми висел до боли знакомый символ, который прежде я видел только у кланового квартала и королевского дворца. Молот и наковальня с обрамлением в виде молний.
У входа стояла знакомая мне дружина, точнее, меньшая её часть и, судя по всему, это был не их собственный выбор. Покрытые ранами и свежими шрамами, они приветственно ударили в грудь, прикрывая глаза и отводя их в стороны.
Не став заострять внимание, я мигом ворвался внутрь и сразу же будто налетел на стену. Столь сильный и знакомый аромат больничных палат ударил мне в нос.
Мрак помещения освещался лишь парой свечей, зажженных на плотном дубовом столе, возле которого на кровати сидел и сам Мурадин.
Его золотая борода поблекла, а правый глаз был закрыт навсегда. Некогда могучие руки исхудали, покрытые повязками, через которые в разных местах сочилась кровь.
Замотанный, как тролльи мумии, он безучастно пялился в пустоту, поглаживая одной рукой обрубок ноги возле колена.
В голове помутилось. Суровые мужские слёзы просились наружу, но ещё не пришло время для скорби и грусти, сейчас я должен был узнать, что случилось... Как бы больно это ни было для нас обоих.
Мои тихие шаги привлекли внимание некогда великого воина. Его одинокий замыленный глаз перевёлся на меня и в этот момент из Мурадина словно выдернули последний стержень.
Скорчившись и повесив плечи, он склонив голову, зашёлся тихим хрипом, бормоча себе под нос.
Сорвавшись вперёд, я подхватил своего дорогого друга за плечи, удерживая перед собой осунувшееся и такое незнакомое лицо. Никогда прежде я не видел его таким, даже в самые горестные дни на его лице всегда мелькала улыбка, что дарила окружающим его силу. Силу пережить беды и идти дальше, но теперь... Это была лишь блеклая тень, оставшаяся мрачным напоминанием о том, кем когда-то был этот дворф.
-Расскажи мне всё. Всё без утайки.
Его веки на секунду дрогнули, но пелена так и не спала с них, оставляя моего друга наедине с собственными кошмарами.
-Uzbad(Военочальник), ответь мне. Что стало с нашим домом? Какую напасть пережил наш народ в горах Каз?
