Локация из моей памяти сильно преобразилась. Обломки стен, горы покорёженных тел и куча всякого хлама вокруг хаотично заполняли все пространство. Я немного побродил среди кровавого месива и отыскал своих товарищей, точнее то, что от них осталась. Покалеченные и переломанные они лежали в абсолютно неестественных положениях дополняя собой весь ужас сложившейся ситуации. Судя по тому, как они выглядели проверять живы они или нет было абсолютно бессмысленно. С такими травмами не живут. Мысленно прощаясь с ними я бродил по этому склепу в поисках выхода пока случайно не напоролся на свой сильно потрёпанный, грязный бушлат. Надеть его было той ещё задачей, но проклиная себя за весь этот поход я наконец ощутил долгожданное тепло. Вот только радость была совсем не долгой…

Ком не работал, проводника у меня теперь не было, и то, как добираться домой я не имел не малейшего понятия. Довериться интуиции? Попытаться вспомнить дорогу? Если бы я знал, что все так будет, то наверняка бы попробовал запомнить ориентиры, но я не помнил ничего кроме тупиков и единственной ночной остановки. Добраться до туда было бы уже счастьем, на которое я даже и не смел рассчитывать…

Среди хлама с трудом нашел свою LP-650. Она была в активном убойном режиме, но индикаторы заряда были разбиты, да это было и не важно — боезапас был исчерпан, а оставаться совсем без оружия было бы фатальной халатностью. Пришлось потратить ещё кучу времени, чтобы отыскать хотя бы парочку уцелевших орудий для извлечения энергетической обоймы. Даже этот в общем-то простой процесс оказался истинным геморроем, ведь рассчитан он был на две руки, а не на одну.

Проклятые катакомбы! Я думал, что они никогда уже не кончатся. По пояс в ледяной воде, продрогший, ненавидящий весь мир за этот грёбаный поход, я цеплялся за грязные стены изодранными в кровь руками. Внутри все кипело от ярости, но снаружи я был абсолютно беспомощен. И лишь долгожданный источник света в конце подъема, приятно слепящий глаза, и дуновения свежего ветра приятно ласкали изувеченные уставшее тело. И только ноги омрачали этот прекрасный момент. Их словно ледяными иголками прошивало насквозь с каждым шагом, и это при сильно сниженной чувствительности…

Шел я медленно, а уникальное грозное оружие теперь использовал в качестве костыля. Надеюсь оно переживет сегодняшнюю вылазку, а ещё больше надеюсь, что оно больше и не понадобится. Никогда… Вот только место бойни альфа-волков, на которое я вышел прямо-таки кричало об обратном.

Я оглянулся по сторонам… Вокруг все было, как и прежде. Те же руины и многовековая пыль осыпающаяся с уцелевших зданий, растерзанные тела некогда гордых и грозных хищников. И ничего больше. По крайней мере мне так казалось. Правда, когда я проходил здесь в прошлый раз, то так же никого не видел. И это сильно пугало.

Проходя мимо груды камней, я случай запнулся и, потеряв равновесие, свалился на нее сверху, матеря все окружающее пространство от чудовищной боли в спине, ребрах и сломанной руке на которую я так удачно свалился. В глазах потемнело и я ощутил как проваливаюсь в забытье и лишь усилием воли смог перевернуться на другой бок и не отключиться. Вырубаться здесь, по среди белого дня мне не хотелось…

Перехватив поудобнее свой «костыль» я уж было хотел встать и идти дальше, но вдруг сзади себя услышал жалобное поскуливание. Кое-как развернувшись, посмотрел в сторону исходящего звука. Из под небольшого завала камней торчала чья-то пушистая мордочка. Заметив меня она скрылась в глубине. Я медленно подошёл ближе и с большим трудом присел, заглядывая внутрь. Мохнатая морда приблизилась и зарычала, оголив свои белые клыки. Это был волк, точнее волчонок, видимо, он каким-то чудом выжил, забившись в эту небольшую пещеру, а потом его завалило и он так и не смог выбраться. Наверное, это и спасло его.

— Эй, малыш, — сказал я ласковым голосом, в надежде, что он меня поймет. — Ты там один?

Волчонок заскулил.

— Я тоже вот тоже один остался...

Он наклонил голову набок, посмотрел каким-то осмысленным взглядом и снова заскулил.

— Я могу освободить тебя, ты ведь не станешь кусаться?

Задавая ему вопрос я по непонятной мне причине воспринимал его как разумное существо и внимательно смотрел на него, пытаясь уловить реакцию на мои слова. Наверное, это все стресс, да и последняя тварь была явно разумнее, чем многие люди. Но вот простое дикое животное не может понимать человека. По крайней мере не должно.

Я протянул руку и попробовал отодвинуть закрывающий проход камень. Он был не легким и мне пришлось приложить максимум сил для того, чтобы он сдвинулся с места. Зверь сразу подошёл ближе и высунул голову наружу, осматривая все вокруг. При взгляде на него создавалось впечатление добродушного существа, но стоило мне поднести к нему руку как его челюсть с рыком сомкнулась у меня на кисти, я дернулся и прислонил к себе окровавленную руку. И о чем я только думал, это ведь не милый домашний пёсик, коим он мне казался, а дикий свирепый зверь, хоть и очень молодой.

— Ай, — вскрикнул я и посмотрел на руку. Кровь тоненькой струйкой текла из небольших рваных канавок, травма была не серьезная, но все же неприятно ныла и дергала в месте укуса. — Я ведь помочь тебе хотел, а ты кусаться… Ты свободен, беги, малыш.

Я медленно встал и направился в прежнюю сторону, ругая себя за глупость при встрече с диким животным и лишь отойдя от места метров на десять оглянулся услышав протяжный вой. Волчонок озадаченно бегал среди тел павших собратьев, тыкался в них своим черным, маленьким носом, а иногда, глядя в сторону бесконечных развалин, замирал, прислушивался и ощетинившись начинал рычать. И то что я там никого не видел не значило ничего ровным счетом.

Увидев реакцию зверя я спешно заковылял по своему маршруту, очередная встреча непонятно с чем меня совсем не привлекала, ведь сейчас у меня даже контакт с голодной крысой мог закончиться весьма плачевно, не говоря уж о каких-нибудь плотожерах с которыми я уже успел познакомиться.

Как бы смешно это не звучало, но именно встречу с ними я считал для себя максимально не реалистичной в этом походе и дело бы уж точно не в словах Давида, а в том, что их, в моем понимании, должно было быть совсем немного. Они ведь как вымирающий вид красной книги, по крайней мере так о них писалось. Я читал про них достаточно много в местном бестиарии — это жуткая, неприспособленная к жизни мутация человека, была обречена на вымирание, но вопреки здравому смыслу и логики они смогли не только выжить, но ещё и эволюционировать в нечто новое. Их происхождение доподлинно не известно, да и за всю историю существования на опыты в лаборатории удалось отловить всего несколько особей, ввиду небольшого размера популяции. Жуткое, убогое человекоподобное существо с острыми наростами вдоль позвоночника и на сгибах конечностей обладало высокой подвижностью и крепкими когтями, но совсем не имело шерсти для защиты от холода и нормальной жизни в условиях редких солнечных дней. В общем все так и было, и человек превратившийся в это существо хоть и мог стать временно опасным хищником, но ввиду неприспособленности был вынужден постоянно прятаться и редко переживал зиму.

Однако все изменилось с появлением первых альфа-особей. Высокая температура тела, иммунитет к болезням и вирусам сделали из падальщиков прекрасных охотников с развитым интеллектом, которые то и дело собираясь в стаи уничтожали на своей территории всех, кого только было можно от мелких крыс до крупных хищников и меняли место своего обитания. А потом, прямо на пике своей популяции, они просто исчезли, словно и не было их никогда. И лишь редкие особи редко попадались людям на глаза, но никогда не нападали, а лишь только терпеливо ждали и прятались… До сегодняшнего дня…

Я спустился вниз и огляделся по сторонам, ощущая всем телом приступ паники от неизвестности. Мы очень торопились и времени запомнить дорогу было совсем немного, лишь редкие места кадрами всплывали внутри сознания, но для построения безопасного маршрута Давида этого было явно не достаточно. А вот для того чтобы потеряться окончательно хватало вполне.