После кровавого инцидента местные, осознав, что скрывать уже нечего, начали без тени смущения забирать самых упитанных. Иногда их начинали резать прямо на улице на глазах у всех, вызывая неистовый ужас у остальных. Они просто издевались на нами. Но самое страшное открытие для меня было немного позже. Если мужчин просто убивали и ели, то женщин и девушек вначале часами, а то и днями насиловали, иногда прилюдно, специально нагоняя жути. Страх парализовал каждого, особенно когда нас осталось всего десять человек. Четыре щуплых парня и шесть девушек, среди которых была и Лера, просто не могли дать отпор вооруженным разожравшимся на человечине тварям, а жить хотел каждый. Некоторые даже были готовы породниться с ублюдками ради спасения своей никчёмной шкуры — они были съедены первыми.
Так в страхе и отчаянье прошло ещё пару недель пока мы с Лерой не остались вдвоем. Я боялась каждого шороха и с ужасом ждала своей участи забыв про сон и еду, а Лера… Она смирилась с участью быть униженной и съеденной и последние спокойные дни просто спала или просто молча лежала, пялясь в потолок. Это и сыграло с ней самую страшную шутку, ведь когда за нами пришли, то она,в отличии от меня, была полна сил, сопротивлялась до последнего, но все то, что они с ней делали она четко осознавала и страдала, вполне осознанно доводя себя своими криками до сумасшествия. Вот только что она могла сделать им? Я же после отсутствия сна, истощения и жалких попыток сопротивляться монстрам в людском обличии просто провалилась в беспамятство, вспоминая произошедшее лишь короткими обрывками.
Все закончилось с приходом группы Медведя и Давида. Они вырезали всех до последнего, включая женщин и детей вкусивший человеческой крови, сказав, что болезнь нужно уничтожать в зародыше.
Очнулась я в медблоке под тихий голос профессора Скорникова. Я почти ничего не помнила и все время молчала опасаясь каждого входящего в помещение мужчину, но страх в отличии от недоверия быстро прошел, а ощущение опасности быстро устранили медикаменты.
А вот с Лерой все было иначе. Она немного тронулась умом и пыталась убить каждого, кто к ней приближался или не дай бог прикасался. Я думала она будет навсегда потеряна для общества, но Скорников вколол ей транквилизатор и пока она была в отключке поставил чип блокирующий большую часть воспоминаний и она начала жизнь практически с чистого листа. Правда лишившись памяти подсознание все равно воспринимало любых мужчин как угрозу и пренебрежение с отвращением у нее так и осталось, а единственным близким человеком для нее стала я. Ну а дальше, учитывая, что мы обе не могли никому доверять, то оно как-то само вышло. Вначале вместе заселились, потом вместе стали спать, а потом… В общем, ты понимаешь…
Мда... Услышав историю Алисы, я как-то сразу понял мелочность своих переживаний. Тоска по хоть и вымышленному кем-то, но дому это, конечно, тяжело, но на фоне судьбы этой хрупкой девушки вся моя «сложная» ситуация идет лесом.
Но кое-что в рассказе меня сильно поразило. Это была даже не сама жизненная ситуация в которой оказалась Алиса, нет — это было спокойствие. Безмятежное, холодное, равнодушное спокойствие, которое пропитывало всю историю. В моем понимании это должно было вызывать бурю эмоций: слезы, крики, ненависть, но этого не было. Был только монотонный тихий голос, будто это все абсолютно нормально и в этом нет ничего такого. Может быть просто старая душевная травма со временем начала меньше беспокоить, а может спасли лишь осколочные воспоминания.
— И сколько времени ты держишь это в себе? — спросил я немного переварив услышанное.
— Почти два года. Я думала мой рассказ вызовет у тебя ко мне неприязнь или отвращение из-за того что меня... Пару дней… Непонятно кто… Но ты так спокойно на это реагируешь, будто ничего и не произошло.
— Алиса, прошлое есть у каждого, от него не убежишь и забыть его тоже не просто. А то что произошло с тобой и Лерой… Это ужасно, отвратительно, бесчеловечно, но это не твоя вина, понимаешь? А значит и неприязни быть не должно. Да ее и нет.
— А что есть? — с надеждой в голосе спросила Алиса.
Я задумался в попытке подобрать слова. Ещё эти глаза… Глубокие, чистые, будто знакомые… Такой знакомый взгляд… Ждущий чего-то…
— Что есть? Есть я, Алис, есть ты, есть эта ночь и вечно холодное сияние великого Зилота. Разве этого мало?
— Спасибо, — произнесла Алиса дрожащим голосом и уткнувшись мне в плечо начала не плакать, а просто рыдать, порою переходя на нечеловеческий крик.
В этот момент внутри меня будто что-то умерло, оставив ощущение, что мир уже никогда не будет прежним. Может это минутная слабость, а может я всегда был таким, способным чувствовать чужую боль, но сейчас ее крики будто резали и кромсали мою душу, оставляя на ней глубокие кровоточащие линии. Все что я мог сделать в этой ситуации это просто прижать ее к себе и тихонько поглаживать густые, длинные волосы. Иногда она вздрагивала, когда моя рука невзначай проходилась по ее спине чуть ниже линии волос, ощущая слабое тепло ее тела сквозь тонкую, лёгкую ткань. Но она не убегала и одергивала мою руку, а просто вжималась в меня, будто стараясь слиться со мной, и просто плакала. И чем сильнее я прижимал ее к себе, тем сильнее она вжималась в меня и тем тише становился ее плач.
— Холодно, — произнесла она еле слышно, и я ощутил как под моей рукой вздрогнуло ее тело. — Что-то я сегодня не по погоде оделась…
Расстегнув куртку я уж было хотел накинуть ее на Алису, но меня остановили.
— Не снимай, просто расстегни, — после этих слов девушка аккуратно забралась на меня и укуталась в мою теплую одежду, прижавшись ко мне холодной спиной. — Как хорошо… — промурлыкала Алиса, немного подрагивая.
— Может пойдем внутрь, если ты замерзла?
— Нет. С тобой тепло. Давай ещё немного так посидим. А то там эти… Люди… Они не дадут поговорить нормально.
— А ты хочешь поговорить?
— Я хочу услышать твою историю. Ты ведь тоже сюда как-то попал, — я ухмыльнулся после того, что я услышал мне даже рассказать особо нечего.
— Знаешь, даже не знаю с чего начать… Я ведь кроме последних двух недель и VR жизни ничего не помню.
— А VR? — немного вздрогнув Алиса сильнее закуталсь и прижалась ко мне. — Кем ты там был?
— Задротом, — улыбнулся я. — Простым семнадцатилетним задротом. Любил, знаешь ли, пострелять во всяких себе подобных. У меня была своя команда кибер войнов, а мне лишь приходилось ими управлять. Хотя нет. Скорее координировать. Говорят неплохо получалось.
— То есть ты был мозгом своей команды. Теперь я понимаю твое поведение на играх — опыт.
— Опыт? Нее… На незнакомой локации возможна только импровизация, — Алиса улыбнулась. — А кем была ты? Ну там, в VRе…
— Студенткой мединститута. Дура, боясь крови, хотела стать хирургом.
— Лёгких путей ты не ищешь, как я посмотрю. А что насчёт увлечений? Музыка, спорт, может живопись?
— Давай не будем об этом. Не лучшая тема… Каких-то значимых высот в этом направлении я так и не достигла.
— А не значимых? К тому же последствия моих увлечений ты уже видела в альбоме. Будет справедливо, если расскажешь о своих.
— Вот именно поэтому я и не хочу рассказывать… Если сравнивать твой уровень мастерства с моим, то я едва ли дотяну до половины.
— И что с того, Алиса? Я с трёх лет с карандашом в руке. Естественно, за четырнадцать лет я чему-то да научился.
— Чему-то?! — возмутилась Алиса. — Если бы мое «что-то» хоть примерно равнялось твоему «чему-то», то меня можно было бы смело ставить в один ряд с Пушкиным и Лермонтовым…
— То есть ты пишешь стихи?
— Черт… Откуда ты… Мы, видимо, и жили в одно и тоже время, раз ты о них помнишь… А то большая часть из местных или «покорителей иных миров» лишь непонимающе округляют глаза…
— Я хочу это слышать. Хотя бы коротенькое.
— Нет.
— Но почему?
— Потому что!
— Ну, пожалуйста.
— Все равно нет!
После категоричного ответа я решился на крайние меры, а именно на шантаж. Ткнув на ком и открыв папку с полученными от альбома изображениями, я нашел пару пикантных рисунков с Лерой и Алисой в главной роли и сказал:
