Судя по улыбкам в мою сторону, я уверенно голосую за то, что это моя привлекательная внешность… по крайней мере, так говорит моя гордость. Черт знает, мне нужна уверенность в себе, когда мой мир слегка пошатнулся из-за этой девушки и моей странной потребности попробовать ее на вкус.

Айви тоже замечает взгляды и с любопытством смотрит на меня, но ничего не спрашивает.

Как только мы оказываемся на улице, я достаю телефон и набираю номер своего водителя Гастона.

— Где ты? — требую я, когда он берет трубку. — Я жду снаружи.

— Буду через минуту, мистер Уэст, — отвечает он со своим французским акцентом.

Чувствую, как Айви сверлит взглядом дыры в моей голове. Я игнорирую это, когда черный «Бентли Мульсан» въезжает на стоянку перед нами. Жестом приглашаю ее следовать за мной, и она следует. Мы загружаем наши сумки в багажник, а затем я открываю для нее заднюю дверь. Ее глаза расширяются от этого знака внимания, как будто это так невероятно необычно для мужчины — делать для нее что-то приятное. Я слегка хмурюсь, когда она забирается внутрь. В моей голове снова звенит сигнал тревоги.

Я сажусь рядом с ней, и машина трогается с места. Прошу ее дать Гастону свой адрес, и она диктует его. И тот просто кивает, но ничего не говорит ни мне, ни ей, даже ни намеком не показывает, что я с кем-то. Он такой хороший водитель, вот почему ездит туда же, куда и я.

— Итак, — начинает Айви, пытаясь нарушить молчание, — ты слышал о тех метеоритных дождях, которые прошли на прошлой неделе над Россией? Довольно безумно, да? — У нее такая обнадеживающая улыбка, будто это беседа двух старых друзей.

— Не могу сказать, что мне не насрать, — рассеянно отвечаю, глядя на нее в темноте. — Я хочу знать, почему ты ввела меня в заблуждение.

Улыбка слетает с ее губ.

— Я не вводила тебя в заблуждение.

— Опустив статус твоих отношений, ты ввела меня в заблуждение.

— Ага, ну, ты же не спрашивал.

Я стискиваю зубы и наклоняюсь к ней на кожаном сиденье. И чувствую, как ее обнаженная кожа трется о мой костюм и бормочу:

— Значит, это моя вина? Это то, что говорит твой хорошенький маленький ротик?

— Нет, я уже все объяснила и уже извинилась. Наш разговор перешел от одного к другому, и я опомниться не успела, как ты захотел… прелюбодействовать.

— Прелюбодействовать? — Я сдерживаю смех. Черт возьми, что за девушка. — В одну минуту ты ругаешься, как сапожник, а в следующую — используешь заумные слова, будто ты учитель воскресной школы. Но тут ты права. Я говорил о том, как мне хотелось трахать тебя, глупышка.

Айви поворачивается в сторону Гастона. И сильно краснеет, вероятно, чертовски смущенная тем, что открыто говорю ей, кто я есть, перед кем-то другим. Но мне все равно. Она так взволновала меня, и я от всего сердца виню ее за то, что сегодня вечером за закрытыми дверями мне придется довольствоваться синими яйцами.

Когда она видит, насколько равнодушен Гастон, снова наклоняется ко мне и сердито шепчет:

— Когда ты сказал, что хочешь меня подвезти, я не думала, что это кодовое слово для обозначения, что ты будешь тем еще членом.

Я сокрушенно хихикаю.

— Членом? Айви, я буду с тобой помягче. Если бы был тем еще членом, я бы назвал тебя дразнилкой.

Ее рот распахивается, и что-то похожее на боль пересекает ее черты.

— Я не дразнилка!

— Это то, что ты говоришь себе?

Ави замирает, ее голубые глаза расширяются, когда она резко вздыхает и складывает руки вместе. Потом смотрит на свои колени, и я замечаю, что ее грудь начинает подниматься и опускаться быстрее. Что-то не так. Я задел ее за живое. Совершил серьезную ошибку, сказав это.

Дерьмо.

— Хорошо, — быстро исправляюсь, разъединяя руки и обхватывая ее ладонь своей. — Ты не дразнилка. Забудь, что я это сказал. Это было низко с моей стороны. Я гребаный член, верно? Ты сама только что сказала это. Меня просто… чертовски безумно влечет к тебе, Айви. На самом деле, я стараюсь прикусить себе язык, чтобы не умолять тебя поехать ко мне, и если есть одна вещь, которую тебе стоит знать обо мне, Айви, это то, что я никогда не умоляю.

Айви снова дрожит, и я замечаю, насколько ее разрывают противоречия. Она внутренне борется с чем-то большим. Я это вижу. В добавок ко всему, ее домашняя жизнь с мужчиной, с которым она технически не вместе, видимо совсем нелегкая. Мне не стоило предлагать ей отвезти ее к себе, но у меня такое чувство, которое передается от нее, что она предпочла бы быть здесь со мной, чем с ним.

— Ты пережила боль, — тихо говорю ей. Я вижу, как в ней еще таится боль. Поэтому дотягиваюсь до ее лица другой рукой и убираю ее прекрасные волосы за ухо, прежде чем даже успеваю подумать о том, чтобы остановить себя.

У нее перехватывает дыхание, и она смотрит на мою руку поверх своей.

— Я бы никогда не смогла играть чьими-то эмоциями, я не такая, — тихо говорит она. — Меня обмануло достаточно людей, чтобы я хорошо усвоила этот урок. Это не я.

Щекотливый разговор. На мгновение закрываю глаза и пытаюсь отогнать гнев, который испытываю сам к себе. Я снова сделал это. Поставил себя в одно положение рядом с женщиной, способной достучаться до меня. Черт возьми, меня беспокоит сочувствие, которое я к ней испытываю. Мне должно быть все равно. Я должен просто пожать плечами и сказать: «Такова жизнь, сладкая. Людей обманывает практически кто угодно». Но не делаю этого. Я не способен на это. Не хочу быть причиной еще большей боли.

Вместо этого убеждаю себя, что то, что я делаю, безвредно. Я никогда больше не увижу ее после этой ночи, так что не имеет значения, что я вот так держу ее за руку или пытаюсь утешить. Это безвредно.

Конечно же, я лгу себе.

— Я верю тебе, — торжественно говорю ей. — Ты не похожа на ту девушку, которая будет дразнить или дурачить. Я знаю это. Просто я разозлился.

— Прости, Эйдан.

— Прекрати извиняться. Как я уже сказал, я тебе верю. И сам виноват, в том, что сказал, Айви.

Она внимательно смотрит на меня, пытаясь понять, говорю ли я правду или нет. Будто ей нужно знать, что я не вешаю ей лапшу на уши. Затем Айви наклоняется ко мне, ее лицо в нескольких сантиметрах от моего, и шепчет:

— Просто чтобы ты знал, ты меня тоже безумно привлекаешь.

Моя грудь сжимается, и я не в силах вспомнить, когда в последний раз меня так интриговала женщина. Может и не так давно, но даже тогда это было при совершенно других обстоятельствах.

Айви… откровенная. Есть в ней что-то такое… восхитительное.

Я отпихиваю это чувство и ухмыляюсь ей.

— Конечно, я безумно привлекаю тебя. С тобой было бы что-то не так, если бы не привлекал.

Айви не смеется, но медленно улыбается. Хотя улыбка едва изгибает ее губы. Она слишком занята, наблюдая за мной с этой высасывающей душу тоской в глазах.

У меня чертовски серьезные проблемы с этой девушкой.

***

Машина останавливается перед прилично выглядящим многоквартирным домом. Я выхожу вместе с Айви и вытаскиваю ее огромную сумку из багажника. На мгновение замолкаю. Это все ее вещи. Никакого другого багажа, только эта ручная кладь. Я хмурюсь про себя. Сбежала ли она, когда уезжала отсюда в последний раз? И если все, с чем девушка ушла — эта сумка, значит ли это, что она чувствует, что должна вернуться?

Айви нервничает рядом со мной, глядя уставшими глазами через мое плечо на квартиры. Я прослеживаю за ее взглядом, но в здании нигде не горит свет.

Еще один намек на то, что происходит что-то странное.

Ей не хочется быть здесь.

— Позволь мне проводить тебя до двери, — предлагаю я.

Айви снова смотрит на меня и застенчиво улыбается. Я провожаю ее до входной двери, и она достает ключи из одного из карманов своей огромной сумки. Жду, пока она откроет дверь, сдерживая приступ гнева, который чувствую из-за того, что на самом деле собираюсь уйти и никогда больше не увижу ее. Но девушка стоит несколько мгновений, уставившись на стеклянную дверь, будто в чем-то сомневается.