Переводчики: Ленуся Л.

Редактор: Анна Л., Катя Л.

Вычитка и оформление: Юлия Ц..

Обложка: Алёна К.

Эйдан

Я — мудак.

Но знаете что? По крайней мере, я готов это признать. Я не такой, как все те самозванцы, разгуливающие по улицам, выставляя на всеобщее обозрение свои фальшивые личности. Они надевают свои деловые костюмы и притворяются разумными честными людьми в мире беспощадного бизнеса. Эти придурки наебут тебя, как только повернешься к ним спиной.

Но не я.

Я буду трахать тебя, глядя прямо в твои глаза, и сделаю это без колебаний.

Единственный способ добиться многого в жизни — быть сильным, прямым и владеть ситуацией. В ту минуту, когда вы позволите хотя бы одному человеку переступить через вас, остальные людишки, составляющие население этой жалкой планеты, заселенной сбродом, которую мы называем Землей, сделают тоже самое. Именно так это происходит в жизни. Вот почему большинство людей не продвигаются вверх. Просто они недостаточно сильны. Недостаточно толстокожи. Не жаждут лучшей жизни настолько, чтобы долгое время жертвовать своим благом. Они думают только о настоящем, что приводит к их величайшему падению. И затем, компенсируя свою неуверенность, эти людишки любят думать, что я какой-то одинокий богатый мужчина, окруженный лишь деньгами.

Несчастный.

Подавленный.

Тайно замышляющий покончить с собой, потому что я так одинок.

Это в значительной степени то же самое переработанное дерьмо от «Холлмарк» типа «Счастья за деньги не купишь». И бла-бла-гребаное-бла. В общем, это просто неправда. Мне нравится быть богатым. Я люблю свои деньги. Они делают меня счастливым, и одиночество — последнее, что я чувствую. Меньше чем за минуту я могу оказаться в компании красивой женщины. Или в окружении столь же успешных людей. Или могу наслаждаться своим временем, проводя его с теми немногими членами семьи, которые у меня остались, гарантируя, что я дал им все, чего они желают, зная, что именно моя тяжелая работа позволяет обеспечить их безопасность и здоровье.

Нет, я не несчастный. Не в депрессии. И, безусловно, не одинок. Но вот какой я прямо в эту самую секунду?

Взбешенный.

— Слушайте, я не прошу Вас посадить меня в эконом-класс, я требую этого.

Невероятно медленная девушка, отвечающая за регистрацию, смотрит на меня так, будто я сошел с ума.

— Но Вы можете расположиться в бизнес-классе, мистер…

— Не говорите мне, что я могу, — резко обрываю ее. — Я стою здесь, трезвый, полностью контролируя себя, и говорю, что хочу место в эконом-классе. Я уверен, что его нужно заполнить. В любом случае, сколько людей летит через всю страну?

— Много, на самом деле…

— Это был риторический вопрос.

— Но авиакомпания хочет, чтобы Вы летели с комфортом, мистер Уэст. Ваше впечатление очень важно для нас, и как только Вы получите место при регистрации, его нельзя будет поменять в последнюю минуту.

— Как мило, что Вы заботитесь о моем мнении.

Это все, что я говорю. И по-прежнему пристально сверлю ее взглядом, ожидая.

Она, наконец-то, делает, как я велю, хотя на ее лице написано замешательство. Когда мне, слава тебе Господи, резервируют заказанное в последнюю минуту место в экономе, я направляюсь к нужному выходу. Ругаюсь себе под нос, свирепо глядя на всех, кто попадается на моем пути.

Я не в том настроении, чтобы общаться, если меня узнают. Пребывание здесь — в Ванкувере — поспособствовало этому. И явно не поможет то, что я окажусь в задней части самолета без какого-либо намека на конфиденциальность, что наверняка приведет к катастрофе, если меня обнаружат.

«Успокойся», — говорю сам себе. — «Томас просто хочет забраться тебе под кожу. Не позволяй ему это, черт возьми».

Нет, я ему не позволю.

В любом случае, как он сказал с ехидной ухмылкой на лице, что такое шесть часов полета среди «плебеев»?

***

Я почти забыл, насколько тесным может быть пассажирский самолет. С трудом пробираюсь через по-варварски узкий проход к своему крохотному месту в дальнем конце самолета. Прямо рядом с гребаными туалетами. Фантастически. Я смотрю на два места, радуясь, что мне не придется сидеть в среднем ряду между двумя другими людьми. Не то чтобы тут было просторно или что-то в этом роде, но, по крайней мере, я буду сидеть у окна и не буду зажат с двух сторон.

Все дело кроется в мелочах. В микроскопических мелочах.

Я люблю пространство. Пространство — это хорошо. Оно заставляет меня забыть о ночах, когда в детстве мне приходилось спать в подворотнях и стоках. И пространство — последнее, чего я сейчас удостаиваюсь.

Открываю багажное отделение для ручной клади и не торопясь убираю внутрь свой сделанный на заказ кожаный дипломат. Это подарок, который я получил по окончанию моего первого успешного слияния, поэтому не могу допустить, чтобы тот болтался у меня под ногами вместе с важным барахлом, что находится в нем.

— Эй, чувак, мы ждем тебя!

Смотрю на длинную очередь, собравшуюся за мной. Людишки нетерпеливо ждут, пока я займу место, чтобы они могли добраться до своих. Презрительно оглядываю подростка с нелепыми волосами, покрытыми гелем, будто он принцесса из бойз-бенда.

— Да, ты ждешь меня, — парирую я ледяным голосом. — Это означает, что, когда я закончу, тогда и настанет твоя очередь. И я закончу быстрее, если ты будешь ждать как можно тише.

Надеюсь, я не использовал слишком много сложных слов для этого маленького дерьма. Аккуратно опускаю портфель на место, не отрывая взгляда от внезапно смутившегося подражателя Джастина Бибера. Затем медленно пробираюсь к сиденью у окна, побуждая переростка отвернуться и поспешить по проходу. Когда очередь начинает двигаться, я достаю свой телефон и проверяю электронную почту.

Томас Дорф

Тема: Приятного полета

Эй, чемпион, просто хочу, чтобы ты знал, никаких обид. Ты же не можешь выиграть все, верно? Иногда тебе следует вспоминать, что ты всего лишь человек и что мир не подчиняется твоей воле. Имей это в виду, и, возможно, в следующий раз ты выиграешь по-крупному — или хотя бы что-то вообще — на победившей лошади.

Наслаждайся местом в эконом-классе. Я слышал, что еда там… колоритная.

Томас

Мой глаз дергается.

Я сразу же удаляю сообщение, не желая, чтобы мне напоминали о моем унижении. Затем просматриваю несколько других, изо всех сил стараясь мысленно блокировать внезапно раздавшийся детский крик, наполнивший салон. У меня начинает стучать в голове.

Закрываю глаза и пытаюсь успокоиться. Я необычайно зол. Злее, чем чувствовал себя за очень долгое время. Это неправильно. Знаю, что веду себя неразумно, но, черт возьми, у меня был адски дерьмовый день, и последнее, что мне сейчас нужно — это еще лишиться сна. Вся ситуация гложет меня больше, чем обычно. «Я не такой», — говорю себе. «Я более здравомыслящий. Я лучше и выше этого». Тем не менее, старому мне нравится время от времени поднимать свою уродливую голову.

— Эм, извините?

Открыв глаза, я проверяю время на своих часах «Зёне». (примеч. A. Lange & Söhne — торговая марка немецкой часовой компании)

— Э-э?

Время будто остановилось. Сколько еще мне придется ждать…

— Прошу прощения, сэр! Ты что, глухой?

Вскинув голову, я сразу же встречаюсь взглядом с сердитой брюнеткой, пристально смотрящей на меня сверху вниз.