Блин! Ответ-то был у меня перед глазами все время! Остров Змей! Там Ци сильно повлияло на животных и растения, заставляя их приспосабливаться, совершенствоваться раз за разом! Ци заставляло их мутировать!

Значит, чем больше Ци повлияло на человека, тем сильнее его мутация. И в то же время, наверняка верно и обратное: если мы насильно изменяем человека (например, вырастив ему руку), то и потоки Ци внутри его тела будут изменены. Возможно, это также влияет и на мозг. Чем больше мы изменяем человека, тем сильнее меняются потоки вокруг него, тем сильнее изменяется сознание. Возможно, именно это и произошло с отцом?

Нет, я просто пытаюсь его оправдать. Пытаюсь свалить вину за его преступления на какую-то мистическую энергию. Ибо как в этом случае объяснить способности Мистик или всяких других мутантов, которые меняют размеры тела и внешность? Должно быть другое объяснение…

- Если, конечно, “собственное” Ци не воздействует на людей, - подал идею мой внутренний Норман Озборн. - Вдруг у каждого свое “биополе” и оно не будет меняться, если мы не пытаемся изменить человека извне. А вот если попытаемся, то оно уже воздействует на весь организм комплексно, а не только на отращенную руку…

Интересная теория. Но подумать об этом мы сможем и потом.

Сейчас главное - именно Ци… нет… не так… Ци есть в каждом. А мутация - это искажение, изменение, отклонение от некой нормали. Значит, потоки Ци в мутантах должны быть искажены, и именно это, с высокой долей вероятности, приводит к мутациям.

Причем началось-то это не так давно. Примерно после Второй Мировой. Сначала искажения Ци, судя по количеству мутантов, были незначительны. Но сейчас они увеличиваются лавинообразно, и, если профессор Ксавьер прав, то такая тенденция скоро (лет через 200-500) приведет к полному вымиранию человечества.

Однако это означает кое-что. Если я смогу полностью взять под контроль свою Ци, то устройство Траска перестанет на меня реагировать. По сути, мастера Боевых Искусств, полностью контролирующие свою внутреннюю энергию - идеальные (с точки зрения этого прибора) люди.

- Дело в том, доктор Траск, что то “биополе”, которое регистрирует ваше устройство, не настолько статично, как вы, возможно, думаете, - начал я.

- Это мне известно, - кивнул хозяин кабинета. - Эксперименты показывают, что сила мутанта может меняться со временем.

- Некоторые люди, способны менять это поле вокруг себя…

- Как? Еще одна мутация?

- Нет, - я улыбнулся. - Всего лишь тренировки. Мне еще многому предстоит научиться, поэтому ваш прибор и среагировал. Он несовершенен, доктор Траск.

- Понимаю… Однако, этот феномен определенно надо изучить!

- Согласен, - тут же поспешил “поймать его на слове” я.

- Правда? - кажется, Траск был удивлен.

- Да, - кивок. - Предлагаю нам с вами создать совместное дочернее предприятие. Уверен, мощностей наших компаний хватит, чтобы сделать несколько шагов в сторону... спасения человечества.

Траск поморгал несколько секунд, глядя на меня:

- Вы это серьезно?

- Почему бы и нет? - я дернул плечом. - Работа в этом направлении явно очень важна. И я буду рад, если в этом невидимом сражении я буду не один.

Фу. Как много пафоса. Только вот сильные мира сего обожают этот чертов пафос.

- Пожалуй, я соглашусь…

- Прекрасно, - я улыбнулся. - Тогда нам надо согласовать детали, и определиться с полномочиями… К тому же, я все еще рассчитываю, что сумею договориться с вами по поводу доктора Фишера…

But just tonight I won’t leave

I’ll lie and you’ll believe

Just tonight I will see

It’s all because of me

Наше дни.

За окном шел дождь. Ливень, если честно. Громадные лужи складывались в бурные речушки, которые прокладывали себе путь через выбоины мостовых. Небо, закутанное в пасмурную серую хмарь, рыдало слишком долго, чтобы это хоть кого-то в Нью-Йорке не достало.

Несмотря на это, настроение Мэри Джейн было приподнятым. Кто-то, кто плохо ее знал, наверняка заявил бы, что она счастлива. Однако для “счастья” не хватало какой-то малости, пустяка, который никак не удавалось уловить.

Они сидели в уютных креслах, за столиком какого-то не слишком дорогого кафе. Повод для встречи придумал Гарри - два его старых друга вернулись с учебы, и это событие требовало, чтобы его отметили в дружной компании. Их общий товарищ назвал его “объеденение старых и новых друзей Гарри Озборна”.

“Старых” друзей звали Мэтт Мердок и Фогги Нельсон.

Если бы кто-то поинтересовался ее мнением, М.Джей заявила бы, что это довольно колоритные личности. Конечно, в первую очередь бросалось в глаза, что Мэтт - слеп. Это его увечье старались подчеркнуто не замечать все, кроме Гарри, который шутил (иногда даже жестковато) и посмеивался над слепотой друга. Почему-то это казалось неправильным, хотя Мэрдок, реагировал на такие шутки вполне адекватно. То есть огрызался остротами в ответ, и их диалог иногда начинал напоминать дуэльную схватку рапиристов: укол за уколом старые друзья пытались друг друга достать. И каждый раз у них ничего не получалось.

С другой стороны, для самого Мэтта, казалось, не существовало запретных тем. К примеру, он с легкостью мог пройтись по личности Нормана Озборна, которого все остальные (включая саму М.Джей) чуть ли не боготворили.

Однако спустя два часа общения, девушка заметила, что подобные шутки Мэтт позволяет себе только в адрес Гарри. Со всеми остальными он был приветлив, добр, заботлив, и не позволил себе ни единого слова, которое хоть теоретически могло бы их оскорбить. Мисс Уотсон понятия не имела, каков должен быть уровень доверия, между Мердоком и Озборном, чтобы они могли позволить себе вот так общаться между собой.

С другой стороны, Фогги показался девушке просто очаровательным. Причем его очарование заключалось не в какой бы то ни было своей особенности, наоборот - он был очарователен в своей обыденности. Шутил достаточно плоско, смеялся достаточно громко, выпивал в меру и с радостью пытался ухлестывать за Фелицией. Та, не без удовольствия, отвечала, однако обоим было понятно, что их отношения закончатся так и не начавшись.

Гвен и Питер тоже участвовали в разговоре, и если Питер, в принципе, неплохо вписался в компанию постоянно обменивающихся колкостями парней, то Гвен, смотрела на них с какой-то даже материнской заботой. “Комплекс старшей сестры” у нее развивается что ли?

Ничто не длится вечно. Закончился и этот приятный вечер. Фелиция взялась отвести Фогги и Мердока домой, так как эти двое пока еще снимали квартиру на двоих. Гвен поймала такси и, естественно, уехала в компании Питера.

А вот ей хотелось прогуляться. Да, под дождем. Да, под весенним, холодным дождем. Но ничего с собой поделать М.Джей не могла.

- Не возражаешь, если я тебя провожу? - Гарри улыбнулся слегка смущенно. Это смущение показалось ей очень милым.

Конечно, она не возражала. Более того, надеялась, что он предложит.

- Люблю дождь, - произнес Гарри, ловя несколько капель ладонью.

Мэри Джейн едва сдержала смешок. Ничего лучше, чем заговорить о погоде, он не придумал?

Девушка уже давно призналась себе что Гарри ей нравится. Очень нравится. Да, в том самом смысле слова. Как мужчина, как парень, как тот, с кем она хотела бы связать свою жизнь. При этом, ей нравился именно сам Гарри, а не сын миллионера и наследник одной из крупнейших корпораций в стране. Парадокс: но если бы парень, идущий рядом, не был столь знаменит, богат и влиятелен, то, наверняка, они уже давно были бы вместе. Она нашла бы в себе смелость признаться и добиться от него взаимности.

С другой стороны, девушка отлично помнила, то неловкое, какое-то скомканное признание, сразу после трагедии, произошедшей в Полицейском Департаменте. Тогда ей было очень сложно сохранить приличествующий скорбный вид, когда на душе было легко и счастливо. Это признание - неуверенное, глупое и несвоевременное - все еще позволяло ей надеяться. Надеяться, что ее виды на Гарри Озборна не лишены смысла.