— Точно. Раз у нас офицеры командуют, то и порядок должен быть военный! — наш хозяин приободрился, даже усы подкрутил.
— Нести караул днем и ночью. — продолжал я — В селе надо своих людей иметь, чтобы обо всех сомнительных личностях нам докладывали. Учения проводить регулярно, но скрытно, чтобы турки не пронюхали. А к тебе, дядя Тодор, у меня большая просьба — подыщи просторную да светлую комнату в этом доме, где можно будет наших четников учить грамоте да военному делу. А еще надо черную доску на стену повесить и мела достать, столы и скамейки смастерить, чтобы заниматься удобно было, чернила и бумагу купить.
— Да-а-а. — поскреб в затылке наш казначей — Это сколько же всего сделать надо!
— Сделаем, раз надо. — твердо ответил Вылчан. — Правильно господин майор говорит — учить надо наших соколят. Ученый человек трех неученых стоит. Да и оружие у нас теперь есть такое, что неграмотному с ним не справиться.
За окнами уже давно наступила чернильная темнота ночи, а нашей беседе не видно было конца — так много вопросов необходимо было решить. Но завтра предстоял новый, полный хлопот и неизвестности день, вставали в этом мире рано, а потому следовало расходиться по комнатам и ложиться спать, чтобы наутро, со свежими головами, начать воплощать в жизнь наши грандиозные планы.
— Ну что ж, господа, думаю, самые важные вопросы мы обсудили, а теперь пора и отдохнуть — завтра нас ждет трудный день, надо многое успеть сделать.
— Новый день — новая удача! — процитировал болгарскую пословицу дядя Тодор.
— Твоя правда, дядя Тодор. Спокойной ночи, господин майор! — и Вылчан, зевнув и потянувшись, гибко и тихо, как кошка, встал со своего места и направился в отведенную ему комнату.
Когда воевода ушел, мы с гостеприимным хозяином тоже поднялись, пожелали друг другу спокойной ночи, и разошлись по комнатам.
Проснулся я когда уже рассвело. Спустился вниз, поежившись от холода, умылся у колодца, добрым словом помянув блага цивилизации двадцать первого столетия, вытерся носовым платком и отправился разыскивать нашего гостеприимного хозяина. Нашел я его в кладовой, проводящим ревизию припасов.
— Дядя Тодор, пройдусь-ка я до мельницы.
— Дело хорошее, господин майор, только ты бы позавтракал сперва. Василка баницу сделала — пальчики оближешь!
— Спасибо, дядя Тодор, не откажусь. — поблагодарил я, почувствовав что действительно проголодался. — А где наш воевода?
— Вылчан ребят обучает. — с гордостью ответил дядя Тодор.
Плотно позавтракав, предупредив радушного хозяина, что ухожу, я отправился к переходнику, так как еще вчера вечером дал себе слово сходить в мир-копировальник за патронами и еще парой Винчестеров и двустволок, да и собак надо было накормить, проверить, все ли в порядке дома.
Дома, к счастью, ничего не случилось. Первым делом я накормил четвероногих друзей, потом перекусил сам, взял теплую одежду, новые электрошокеры (ибо мало чи что), запер и поставил на сигнализацию дом и, несмотря на начинающиеся сумерки, отправился в мир-копировальник.
На сей раз поход за патронами и оружием прошел на удивление гладко. Единственное, что произвело на меня впечатление, это небольшая разница во времени суток: если в моем мире уже наступил вечер и солнце садилось за гребни гор, то тут до заката оставалось, наверное, еще часа два. Благодаря этому мне хватило времени размножить все, что было нужно.
Вернувшись в Болгарию ХIX века, я мысленно похвалил себя за предусмотрительность: погода, прямо скажем, была совсем не летняя, что неудивительно, учитывая разницу во времени аж в четыре раза. То есть, выйдя из своего мира в начале июля, я очутился в параллельном в начале ноября. Единственное, чего я не учел, так это времени суток — здесь уже царил полный мрак и пробираться по горной местности с тяжелым багажом было, мягко говоря, затруднительно. Даже с помощью фонарика. Споткнувшись раз десять, а пару раз едва не упав, я наконец добрался до мельницы.
Несмотря на поздний визит, встретили меня радушно, накормили, напоили, помогли распределить вещи и уложили спать.
Пополнение арсенала и, главное, боеприпасов народ встретил с восторгом. А потому за завтраком было решено продолжить стрелковую подготовку уже с использованием «Винчестеров». Тут я немного охладил пыл Вылчана и Бориса, сказав, что к каждой из винтовок необходимо иметь хотя бы по два магазина, то есть по 26 патронов (у этой модели магазин на 13 патронов), чтобы в самый важный момент не оказаться безоружными. То же самое относится к револьверам и «Дерринджерам». Кстати, пару этих малышей, да два десятка патронов к ним я подарил воеводе и его шурину. Затем пришлось немного пожурить моих подопечных за небрежное отношение к несению караульной службы и приказать назначить часового из четников для ночной охраны мельницы. Схему предложил нехитрую: шесть человек из списка караульных исключались — Вылчан, Борис и Димитр все равно живут в бывшем доме мельника, а Никола, Колю и Фотю должны охранять дом бывшего чорбаджии, где находятся часть нашего арсенала и ценности. Часового я предложил вооружить двустволкой, ибо оружие это простое, надежное, патронов к нему в достатке, стрелять ночью на большое расстояние не требуется, а картечный выстрел может поразить нескольких врагов сразу. К тому же, если ружье и попадет в руки злоумышленников, то к серьезным последствием это не приведет, ведь никаких особых секретов в нем нет, в отличие от «Винчестера». Тут я еще раз напомнил моим соратникам о том, что винтовка секретная и в руки посторонних попадать не должна ни при каких обстоятельствах. Вылчан и Борис согласно помотали головами.
— Мы их пуще глаз беречь будем, господин майор. — заверил меня воевода.
— Вот и прекрасно! — я допил крепкий, ароматный кофе (не иначе как из богатых запасов покойного Стояна) и поднялся из-за стола — Спасибо твоей супруге, Вылчан, за сытный завтрак! А теперь, ребята, нам дела предстоят: оружие распределить, патроны подсчитать, караульных назначить, решить, кто за кем будет мельницу охранять. Да, чуть не забыл! — я извлек из кармана пару серебряных монет и положил их на стол — Возьми, воевода, на всякий случай.
— Да что Вы, господин майор! Ведь вы с майором Первушиным нам и так почти все деньги оставили!
— Бери и не спорь — у меня эти деньги не последние.
Когда Румяна убрала со стола, мы занялись назначением часовых, подсчетом и распределением оружия и патронов. В этом нам пригодились захваченные мной карандаш и листы бумаги.
Ближе к обеду я, извинившись перед гостеприимными хозяевами, сказал, что должен срочно идти по своим делам.
— Как же так, господин майор — только пришли и опять уходите? — удивился Вылчан.
— Останьтесь хотя бы на обед. — робко добавила его молодая жена, а Борис лишь с удивлением посмотрел на меня.
— Мне и самому не хочется вас покидать, хоть и ненадолго, но надо. Очень надо. Завтра вечером или послезавтра утром вернусь. А сейчас мне пора идти. Спасибо за гостеприимство!
«Неудобно, конечно, получилось, но что делать? Надо людям помочь, чем могу. Жаль, что на себе много не унесешь. Может, тележку купить? Или велосипед? Нет, велосипед не пойдет — слишком современный, я уж и так засветился тут по полной с разными штучками не из этого времени. Надо притащить что-нибудь попроще, попрактичнее, что в этом времени ценится… Соль? Точно — соль! А еще спички и свечи — зима на носу, день короткий. Да, еще порох не забыть.» Рассуждая таким образом, я быстро шел к переходнику, не забывая время от времени останавливаться и оглядываться по сторонам.
В этот раз я действовал быстрее и увереннее, благодаря чему уложился в шесть часов с минутами. Накормил и выгулял собак, проверил, все ли в порядке на участке и дома, позвонил родителям в Софию, предупредив, что буду очень занят и снова выйду на связь лишь завтра вечером, поставил заряжаться электрошокеры и начал собирать нужные вещи. Взять решил кусок мыла, стеклянную солонку с солью, стеариновую свечу, спички (пришлось переложить их из современного болгарского в старый советский спичечный коробок фабрики «Маяк», закрасив шариковой ручкой надписи на оборотной стороне), две катушки — с черными и с белыми нитками, три иголки из китайского набора, воткнутые в кусок плотной бумаги, китайский складной ножик (аккуратно стерев надписи), прямую отвертку и напильник для кузнеца Стефана, два патрона 12 калибра — один с пулей и один с картечью, — один патрон к «Винчестеру», пять серебряных монет, одну золотую и все самородки. Подумав, прихватил карандаш, простенький блокнот, без рисунков и надписей, да две холщовые сумки для поклажи. Из оружия взял только «Вальтер», ибо в большой пещере еще оставался целый склад охотничьих ружей, «Винчестеров», баночек с порохом, револьверов и «Дерринджеров», а также некоторое количество кремневых казнозарядных пистолей со сменными зарядными камерами к ним в маленькой.
