— Сам ты, — приподнялся Ваня, сжимая кулаки.

Трофим забрал у Макса пиво и кинул в мусорное ведро.

— Алкоголь вы не пьете.

— Мне уже двадцать, — напомнил Максим, но тут же замахал руками, улыбнувшись, — Но как скажешь! Я тебе документы привез. Отец передал, что ему пришлось повозиться, надо было раньше начинать… Но он все сделал, он у меня вообще молодец, да?

Он сходил за кейсом, стоящим в прихожей, и отдал его Трофиму.

— Там доки на дом, и еще кое-что, — он нахмурил лоб, — Папа просил сказать, долг полностью оплачен.

Трофим молча кивнул, забрав чемоданчик, и сказал:

— На крыльце продукты, разберите.

Закрылся в своей комнате, устало сел на кровать и открыл кейс. Внутри, как и говорил Макс, лежали документы на землю, оформленные на него, Ермакова Трофима Никитича, он хмыкнул, тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения. Надо же, даже данные его нового паспорта Мишка сам нашел.

В дверь заскреблись, и, не дождавшись ответа, внутрь сунулась Ванькина голова:

— Дя… Трофим, это что за придурок, а?

Трофим сквозь зубы простонал, закатив глаза.

— Он кто вообще? — парень протиснулся внутрь и закрыл за собой дверь, садясь прямо на пол около нее, — Зачем он тут?

— А ты?.. — огрызнулся Трофим, — Ты зачем тут?

Ваня промолчал, только на щеках вспыхнули яркие пятна, а Трофим добавил:

— Ну и он поэтому. Когда-то я пообещал его отцу, — он нахмурился, — Так что Макс остается. Прими, как данность, иначе он тебя изведет, характером в мать пошел. Просто не реагируй на нападки.

— Да как не реагируй! — вскочил парень, — Он пришел и сразу мне на дверь указал, мол, вали отсюда!

— Так и валил бы, — наклонил голову колдун.

— Чего сразу я вали? Пусть он… — Ванька набычился, — Дом мой…

— Дом уже мой, — кивнул Трофим на бумаги, — и всегда был моим. Если хочешь, я покрою расходы твоего отца. Дать тебе денег? Поедешь в город, купишь себе квартиру, поступишь в мед.

— Да что вы опять!.. — начал Ваня, а потом резко поднялся и вышел за дверь, хлопнув ею напоследок.

— Что ж за напасть-то? — посмотрел на потолок Трофим, — Расплата за грехи?

Он разжал ладонь и посмотрел на старую закопченную монету, которую положил в документы Миша. Этот грех он все равно не сможет искупить. Но и Мишка ему не оставил выбора.

— Так, — вышел на кухню колдун, засучив рукава. Оглядел недовольно сидящих по разным сторонам пацанов, взял табуретку и сел к столу, — Давайте сразу к правилам этого дома.

Ваня переставил стул и сел ближе. Макс смешливо поглядел на него из-под кудрявой челки и хмыкнул.

— Слушаться меня беспрекословно. Если я скажу молчать — будете молчать, скажу бежать — побежите. Убивать ли, полы мыть — ну, вы поняли.

Ванька хмуро кивнул. А Макс разулыбался.

— Язык держите за зубами. Все, что будет происходить тут, не должен знать никто, — он посмотрел на Максима, — Даже Михаил.

Помолчал и добавил:

— Особенно Михаил.

— Будто я трепло какое, — пожал плечами тот.

— Силу без моего дозволения не использовать!

— Так я, — начал Ваня, а Макс поднял руки, и в лицо Трофима ударил поток воздуха.

— Эту что ли? — хохотнул он.

Трофим нахмурился:

— За ослушание… — он задумался, — По первости пятьдесят отжиманий хватит.

— Страсти какие, — округлил глаза Макс, — Как бы не скопытиться. Хотя этот деревенщина, — он кивнул на Ваньку, — кажется, только рад будет. Трофим, заканчивай уже во взрослого играть, а? Помнишь, ты меня когда в школу водил, показывал, что будет, если…

— Ты ослушался, — спокойно положил руки на стол Трофим.

— И что? — подмигнул Макс, — Грозный колдун Трофим мне сделает ата-та?

И тут же согнулся, подвывая.

— Да, и выставлю вон.

Макс обиженно на него посмотрел, подумал, а потом лег на пол и стал отжиматься.

— Хорошо получается? — спросил у Вани, быстро опускаясь и поднимаясь на руках, — Для тебя стараюсь. Видишь, как я тебя подстраховал? Теперь ты знаешь, что будет, если дерзить нашему злобному наставнику, хотя вот ментальный удар лучше на себе попробовать, испытать, так сказать, на собственной шкуре.

— Я и не хотел…

Трофим потер лоб. Кажется, все будет немного сложнее, чем он себе представлял.

— Что еще? — Максим закончил и сел обратно, чинно сложив руки на коленях, — Я готов внимать, деревенщина тоже проникся.

Ваня зарычал сквозь зубы, но промолчал.

— Здесь вы равны, нет прошлого и старых заслуг, никаких «деревенщин» и «мажоров» чтоб я не слышал!

— Кто мажор? Я? — подскочил на месте Макс и тут же уселся обратно, повинуясь взгляду Трофима, — Все-все, услышал. А… тупеньким я Ваньку могу называть? Умственно отсталым? Заторможенным?

— Придурок! — вспыхнул тот, вскакивая, но тут же недовольно поморщился, а затем, помявшись, тоже опустился на пол, отжимаясь.

— Во исполнительный какой, — восхитился Макс и замахал руками, когда Трофим нахмурился, — Все, я самый послушный, неконфликтный и просто идеальный ученик!

— Макс, прекращай глумиться. Не знаю, как тебя папа воспитывал последнее время, но тут, у меня, — начал Трофим.

— Да понял я уже, — он почесал затылок, взъерошивая и без того лохматую шевелюру, — Еще какие-нибудь правила, отче Трофим?

— К рыбке моей не лезть, — подумав, посмотрел на Дормидонтыча колдун, — И придумайте сами, как спать будете. Завтра переезжаем в строительный вагончик на время ремонта, так что можете особо не стараться.

— А что на ужин? — белозубо улыбнулся Макс и сразу закончил сам, — То, что приготовим, то и жрем. Что непонятного? Все предельно ясно! Вано, ты готовить умеешь? А то я только сосиски в микроволновке…

Трофим дослушивать не стал, собрался, надел куртку, прихватил лежащие на столе максовы наушники и вышел на улицу. Ему нужна передышка. Если пацаны не справятся и вцепятся вдруг в друга… Что ж, клятвы еще не были произнесены, пока он за этих охламонов ответственности не несет.

Трофим стоял на крыльце, чертыхаясь, открывая и закрывая кейс с наушниками. Максовы дорогие «уши» никак не хотели стыковаться со старым китайским телефоном Маши с заправки. Он пробовал уже по-всякому, но, видно, не судьба. Он сунул трубку в карман и, сгорбившись, пошел в лес.

Он сейчас слишком взбудоражен, чтобы принимать правильные решения. Да еще и Макс, так похожий на Ольгу… Трофим остановился и задрал голову вверх. После ее смерти он дал себе зарок — не привязываться, не дружить, не пускать никого близко. И вот теперь, с появлением учеников, все идет наперекосяк.

Он сел на поваленный ствол дерева, подтянув джинсы, и закурил. И ведь учеников придется учить! Трофим хрипло засмеялся. Он помотал головой. Что ж, по крайней мере постарается, чтоб эти мальчишки стали другими, не такими, как был он.

В кармане завибрировал телефон. Трофим посмотрел на экран, наморщил лоб и взял трубку.

— Звонишь узнать, прибыла ли твоя посылка?

На том конце хмыкнули.

— Прибыла, — продолжил колдун и улыбнулся, — Документы отдала, послание передала, надерзила, теперь вот ужин готовит.

— Ужин? — заинтересовался Михаил, — Я бы тебе советовал не есть, Макс кастрюлю от сковородки не отличит, но ты любой яд переваришь, так что…

— Но ты же не только поэтому звонишь, да? — перебил его Трофим.

— Не только, — ответил Миша, помолчав, — Я уже не вправе просить что-либо…

— Не вправе, — подтвердил Трофим.

— Но все же попытаюсь…

— Миш, — Трофим нахмурился, — Ты же знаешь, что я больше не берусь ни за какие заказы. Все. С прошлым покончено.

— И чему ты мальчиков собрался учить?

— Мальчиков? Ты знаешь, что их двое? А… Макс…

— Да, Макс звонил, рассказал. — Миша покашлял, — Ты не подумай, я не прошу ничего плохого, ничего из того, чем вы с Олей…

— Не начинай, Миш, — глухо ответил Трофим, — Мы друзья, да, но…

— Просто выслушай.

Трофим прижал телефон ко лбу, постучал им несколько раз, морщась, и выдохнул в динамик: