Сквозь стенки, настроенные на полупрозрачное состояние, космонавты видели, как фотографы, видео и проекционные операторы засуетились, наводя объективы.

Согласно предварительно утверждённому плану, Алиев вывел на внешнюю стенку карту полёта: от Байконура к внешней границе пояса астероидов, минуя Луну и Марс. Следующей точкой было отмечено созвездие Стрельца, и никакой линии между поясом и созвездием проложено не было.

— Забегали, защёлкали. Кажется, удивились. — Кристина, с ехидной усмешкой наблюдала за суетящимися журналистами. — Знали бы они, что мы можем прямо отсюда прыгнуть к Стрельцу.

— Не можем. Ройская прямо сказала: рискованно. Лучше производить прыжок в месте, максимально удалённом от любых космических объектов. — Константин положил руку на экран нейроинтерфейса. Эта, корабельная, версия для надёжности была оборудована ещё и датчиком нейрофизических импульсов.

— Я помню, что рискованно. Но в принципе же — можем.

— Можем. Аэлита, просыпайся. Пора взлетать.

На боковой панели сформировалась проекция красивой женщины в развевающихся золотистых одеяниях — изображение, созданное подсознанием командира корабля.

— Костик, а чего это у тебя Аэлита, как какая-то арабская танцовщица выглядит?

Все члены экипажа удивлённо разглядывали созданный командиром образ помощника, но озвучить общий вопрос решился только Мухаммед.

— А чёрт её знает. Когда в первый раз настраивали, мне забыли сказать, что она такой и будет всё время, когда я вызываю. Я и не стал что-то приличное создавать, отдал на волю подсознания. А там такое.

— Да ладно тебе, Муха. Твоё чудо-юдо пострашнее будет. — Обладатель звучного имени Роланд, никак не сочетающегося с фамилией Иванов, толкнул в плечо второго пилота. — Я в тот день без успокоительного заснуть не смог. Всё ждал, что оно на меня нападёт из-за угла.

— Аэлита, включай гравитацию и гироскопы. Полная мощность двигателя — только после прохождения атмосферы. До того скорость — 10 километров в секунду.

«Вестник» вздрогнул, плавно двинулся вокруг своей оси. Перед взглядами космонавтов бешеной каруселью понеслись журналисты, транслирующие человечеству очередную попытку найти собратьев по разуму.

Минута, и корабль оторвался от земли, вертикально взмывая вверх сквозь тонкое перистое облако, нагло перекрывшее ещё пять минут назадчистое небо.

— Выключил бы ты прозрачность. — Сергей, с начала старта шепчущийся о чём-то со смешливой Людочкой, базовым физико-химиком, как она сама себя называла, укоризненно покачал головой, глядя на удаляющуюся Землю.

— Нет-нет. Оставь. — Кристина замерла у стенки, широко раскрытыми глазами впитывая в себя проносящийся мимо мир.

— Ты же всё это видела сотни раз: на тренировках и в виртуалке.

Отсек управления покинули почти все космонавты кроме первого и второго пилотов и самой Кристины. Константин расслабленно откинулся в кресле, передав обязанность следить за обстановкой Мухе. Как бы хороши ни были технологии искусственных помощников, полностью доверяться им пилоты не имели ни права, ни желания.

— На тренировках о стихах как-то не думается. А в виртуалке они не рождаются. Ты когда полную скорость включишь?

— Как границу атмосферы минуем. И у тебя будет целых двадцать пять дней на любование космическими пейзажами. Кстати, как ваше творческое сообщество их именует?

— Никак. Зачем придумывать отдельное название тому, что не является отдельным жанром? — Кристина наконец присела, но осталась столь же напряжённой. — Ты же предупредишь перед прыжком?

— Естественно. Мы на один день останемся в поясе. Проведём пару экспериментов, ну и заклятым друзьям на Земле задачку зададим.

— Костя, даёшь разрешение на полную скорость? — Муха занёс палец над нейроимпульсным экраном. Нейросенсорным интерфейсам он в таких важных вещах не доверял.

— Включай.

Кристина тихо ушла, оставив пилотов наедине с Аэлитой.

— Красивая женщина. — Костя лениво скользнул взглядом по объёмной карте курса, и прикрыл глаза.

— Ты чего? Нам же нельзя. — Муха буквально вытаращился на командира. — «Членам экипажа предписывается воздерживаться от переживаний, способных ухудшить психологическую атмосферу внутри коллектива».

— Так я и не переживаю. Просто любуюсь. Вон, как Аэлитой. — Константин потёр виски, отгоняя зарождающуюся головную боль. — Завтра твоего помощника вызовем. И как тебе так долго удаётся их удерживать?

***

На пятый день полёта случилось первое ЧП. И сообщил о нём антропоморфный крыс — искусственный помощник Мухаммеда, тоже именуемый Аэлитой.

— В кухонном отсеке потеряно соединение между холодильной установкой и системой электрического питания корабля.

Находившиеся в тот момент на дежурстве Муха и Людочка сначала даже не поняли, что им говорит Аэлита. Как так: потеряно соединение между холодильной установкой и системой электрического питания? Но искусственный помощник настаивал на своём: холодильная система выпала из общего контура, значит, в лучшем случае, повреждён кабель. В худшем — серьёзные проблемы с самой установкой.

— И что теперь делать? — Муха отвесил символический щелбан помощнику. — По инструкции я должен вызвать Юрия Валерьевича. Но он на пятнадцать лет меня старше, и на тридцать — умнее! Мне воспитание не позволяет его по мелочам гонять!

— Принеси нам мороженого. — Люда мило улыбнулась, но, увидев крайне озадаченное лицо Мухаммеда, вздохнула. — Вот нет в вас, мужчинах, хитрости. Идёшь в кухонный отсек, берёшь две охлаждаемые пиалочки и лезешь в холодильную установку за мороженым. Теперь у тебя есть абсолютно законная причина сначала самому узнать, что случилось с холодильной установкой. Ну если что-то серьёзное, тогда уже зовёшь Юрика. Понял?

— Понял. И как это у вас получается? — Мухаммед подозрительно оглядел круглолицую улыбающуюся блондинку, в которой никак невозможно было заподозрить такие глубины коварства, и бегом кинулся прочь из рубки.

Внутреннее пространство «Вестника» делилось на несколько неравных отсеков. Гигантская центральная ось из крайне сложного двухслойного прозрачного материала (не)скрывала в верхней своей части магнитно-квантовый двигатель, называемый «двигателем» исключительно из-за того, что основные мощности человеческого разума были заняты его разработкой, а не именованием. Сейчас он, сероватый куб с единственным мигающим диодом, пребывал в покое, но не был отключён — пессимисты из служб безопасности настояли на том, чтобы «Вестник» преодолел Солнечную систему, имея возможность быстро перенестись в пространстве. Впрочем, внутри корабля находилась только одна часть двигателя, «распутыватель», обнаруживающий запутанные псевдо-гипероны и осуществляющий перенос информации. Второй его частью, «динамкой», генерирующей магнитное поле, являлась, по сути, половина обшивки корабля.

Ниже МКД, такой же серый и кубический, но намного более крупный и иллюминированный, расположился «сжиматель», он же — генератор особых электрических волн, сжимающих пространство перед кораблём, и расширяющих его позади.

По общему мнению, принцип работы «сжимателя», «распутывателя» и «динамки» до конца понимали от силы человек тридцать на Земле, и ни один из них, естественно, в экспедицию не вошёл. Потому приборы были обвиты таким количеством датчиков, что отдалённо напоминали больших сероватых рыб, запутавшихся в сетях.

Ниже генератора тихо попискивала компактная термоядерная установка, обеспечивающая энергией все системы «Вестника». Здесь датчиков было не меньше: в случае отказа генератора корабль ещё мог бы вернуться на Землю или встать на ремонт на станции во внешней границе пояса астероидов. В случае аварии энергетической установки возвращаться было бы некому.

В двух гигантских боковых отсеках, невидимые и неслышимые, вращались осмиевые гироскопы — рабочие лошадки двадцать первого века. Эти отсеки не просматривались, скрытые от глаз жилыми и исследовательскими помещениями.