— Не смеши меня. Мы даже ещё не выяснили, куда он однажды девается. — Голубые глаза за стёклами старомодных узких очков в тонкой оправе дружелюбно улыбнулись, и Люда так и не поняла, согласен ли с ней их обладатель. Она хотела продолжить разговор, но Сергей уже подошёл поближе к креслу командира и принялся разглядывать астероиды.

Постепенно в рубке собралась вся команда. Мухаммед и Роланд, чьё дежурство как раз началось, заняли места первого и второго пилота. Константин устроился за их спинами, делая вид, что любуется видом вместе со всеми. А то, что рука иногда дёргается так, словно лежит на нейроимпульсном экране, так это совершенно ничего не значит.

— Вот за этим мы и сделали переднюю часть корабля имеющей способность становиться прозрачной. — Юрий был напряжён так же, как и пилоты. Но совершенно не считал нужным это скрывать.

— Чтобы команда тоже могла полюбоваться астероидами?

Услышав голос Роланда, Костя дёрнулся. Но корабль продолжал плавно идти, придерживаясь курса, и командир промолчал.

— Увы, мы старые сухари, и подобная сентиментальность нам чужда. Для того чтобы пилот мог ориентироваться не только на показания навигационных приборов, но и на свои собственные глаза. Не все объекты достаточно хорошо видны в доступных приборам диапазонах.

— Почему тогда на остальных кораблях такого нет? — Мухаммед нахмурился, и его версия Аэлиты, пытаясь скопировать жест «хозяина», смешно наморщила длинный нос.

— Думаю, потому, что они сконструированы для других задач. — Юрий слегка развёл руками, демонстрируя, что обладает всей полнотой информации только о «Вестнике».

К вечеру следующего дня экипаж насытился видами, и в рубке снова стали оставаться только дежурные пилоты. И Кристина, уходящая от величественного зрелища лишь для того, чтобы поесть или поспать. И то, о еде она вспоминала от силы раз в день. Ещё два раза Константину приходилось выгонять её, используя служебное положение.

На третий день они достигли станций «Терешкова» и «Армстронг» — таких же сферических, блестящих, отражающих свет далёких звёзд. И — по сравнению с Вестником — небольших. Каждая из них была, как минимум, в два раза меньше корабля.

— Странно. Насколько я помню официальный курс «Армстронга», они должны были покинуть этот квадрат ещё неделю назад. — Костя недовольно просматривал сводку данных о свойствах обнаруженных системами корабля объектов. — И в трёх градусах от нас ошиваются «Ян Ливэй» и «Шармен». Вечеринка, блин. И, что показательно, все пришли без приглашения.

— Они попытаются нас остановить? — Роланд, занимающий кресло второго пилота, кровожадно захрустел пальцами. — Мы сможем дать им отпор? «Терешкова» пару лет назад получила для тестирования противоастероидные пушки, я тогда тоже вторым пилотом был.

— Остановить они нас даже не попытаются, не за этим они тут собрались. — Костя скрыл сводку и опустил голову на сложенные пальцы. — Они хотят увидеть, как и куда мы направимся.

— Увидят они, как мы исчезнем из поля зрения датчиков, и что?

— И, быть может, поймут, как мы это сделали. Понятно, что нашу вспышку засекут все земные приборы. Но ты же понимаешь: засечь что-то на экране и наблюдать вживую — явления разного порядка. — Константин снова взлохматил волосы, затем провёл пальцами по нейроимпульсной панели, запрашивая прямые переговоры с руководством. — Зови Муху, чтобы вас тут было двое, пока я буду разговаривать с Землёй. Не тот уровень принятия решений.

Разговор продлился недолго. Через полчаса Костя включил систему внутренней связи корабля, ещё ни разу не использовавшуюся по назначению.

— Внимание! Говорит командир корабля, Константин Усиков. Всем занять расчётные места для начала выполнения особого гравитационного маневра. Приготовиться к включению электромагнитной установки.

Слушая, как командир начинает воплощать в жизнь хитроумный план по обману чужих станций, Мухаммед и Роланд с трудом удерживались от смеха.

— Курс получен, командир. Задействую? — Голос Аэлиты, стоящей на краю панели в своих развевающихся жёлтых одеждах, чистый и высокий, был подчёркнуто нечеловеческим.

Некоторые пилоты использовали все доступные способы, чтобы посильнее очеловечить своего искусственного помощника. Обученные на массивах данных о человеческих жестикуляции и артикуляции и свойственном разным языкам интонировании фраз, сородичи Аэлиты становились практически неотличимы от людей.

Ни один из таких пилотов не попал в экипаж «Вестника». Руководствуясь какими-то, только им одним известными соображениями, члены отборочных комиссий рассматривали исключительно те анкеты, в которых не было упоминаний о чрезмерной увлечённости очеловечиванием помощников.

— Задействуй. — Увидев команду, собравшуюся в рубке и искренне удивлённую неожиданным собранием, Костя хмуро кивнул в сторону хорошо видимого «Армстронга». — Ещё две станции скоро подойдут. Центр считает нужным изобразить исследование астероидов. Так что идём по курсу, задерживаемся у отмеченных объектов, и прямо сейчас включаем «динамку» и все подходящие к случаю скопы и метры. Как только выходим из облака, сразу прыгаем. Скрыть не удастся, так пусть хоть головы поломают.

— А эксперимент? Образцы? — Сергей непроизвольно поправил очки, плотно сидевшие на его переносице. — Лаборатория Кавтарадзе такую теорию разработала…

— Отменяется наша научная работа. Для Кавтарадзе «Терешкова» поработает. — Костя замер, напряжённо наблюдая за проносящимися мимо кусками льда.

Члены команды рассредоточились по рубке, изображая бурную исследовательскую деятельность. Включились магнитометры, заработали уловители частиц, засветилась малиновым передняя часть корабля. В другое время, если бы «Вестник» действительно что-то исследовал, Людмила и Власов отправились бы в технологический отсек, управлять аппаратурой без задержек — как бы далеко ни зашло технологическое благополучие землян, опережать мысль оно ещё не научилось. Но сейчас, в странном положении между реальной и мнимой опасностью, космонавты хотели держаться вместе.

Спустя восемь земных часов они, наконец, покинули ближние пределы Солнечной системы. Всё это время чужие станции продолжали дрейфовать позади корабля, старательно выбрасывая в эфир сигналы, призванные продемонстрировать чрезвычайную заинтересованность обитателей этих станций в изучении осколков аммиачного льда. «Вестник», в свою очередь, подходил к найденным скалистым объектам, ждал произвольное количество минут и удалялся, передав на Землю небольшой пакет данных.

— Надеюсь, они хотя бы отмечали их на карте.

Константин, не доверивший управление кораблём ни Мухе, ни Рыцарю, прикрыл глаза. Он не устал физически — кресло-трансформер своевременно изменяло конфигурацию, не давая мышцам перенапрягаться, но чувствовал себя донельзя вымотанным. Кто знает, исправны ли системы чужих станций и не покинул ли их, по счастливой случайности, весь экипаж?

Конечно, имитациями несчастных случаев в космосе не занимались уже много лет, после того, как у Европы «отказала система управления» сразу у четырёх челноков, феерично столкнувшихся на поверхности ледяной луны. Но что мешает «дорогим товарищам и партнёрам» возобновить практику? Дурное дело, оно такое, нехитрое.

— Приготовиться. Запускаю поиск гиперона. — Чужие станции замерли в ста мегаметрах от «Вестника». «Терешкова», до того шедшая параллельно, в пятидесяти мегаметрах, наоборот, резко принялась отходить назад и в сторону, наращивая расстояние между собой и кораблём. Костя усмехнулся, видя в маневрах станции очень, очень знакомую манеру пилотирования. Валентин всё-таки согласился на подсластитель, предложенный ему Романовым. Ну и правильно.

— Командир, подходящий псевдо-гиперон найден.Запускать процедуру перехода?

— Да.

Команда столпилась у прозрачной стены, готовясь увидеть, как Вселенная исчезнет и снова соберётся перед ними. Костя, не единожды видевший, как рисунок звёзд и созвездий внезапно меняется, и как уютная желтоватая космическая темнота Солнечной системы становится голубоватой или красноватой, прикрыл глаза, мысленно празднуя первую победу.