— То есть он даже не понял, что ты — Ночной Кошмар? — уловил в моем рассказе главное Том. Я слабо улыбнулась и покачала головой.

— Удивительно, но нет, пострадала я за официальную работу. Даже немного обидно. Мы столько всего совершили, как темные гончие, а охоту устроили на скромную ведьму, создавшую пару интересных зелий. Уже решил, что будешь делать с Аароном?

Томас ненадолго задумался.

— Ну, если про темных гончих он ничего не знает, выдам найденные Наром доказательства и сдам придурка Освальдсону после того, как ты подправишь ему память о последних нескольких часах — он должен забыть, что мы его допрашивали. Справишься?

— Ты серьезно? — убрать такой короткий промежуток из памяти для меня не было проблемой, но отдавать Управлению человека, который столько лет работал в Дознании…

— Почему нет? Из-за того, что Аарон имел доступ к секретам корпуса, открытого суда и допросов твоим отделом не будет, им достанутся только лавры, преступник и готовое к закрытию засекреченное дело. Никого не удивит, что я прикрываю подобное пятно на репутации своего ведомства, так что легенду для коллег можешь не придумывать. Аарон знает, что ты когда-то работала в корпусе — теперь будет знать и Освальдсон, думаю, он и так догадывается. Твой начальник не проболтается. Наверняка Аароном из-за близости ко мне заинтересуются некоторые лорды, но и им он не сможет сообщить ничего кроме того, что ты когда-то работала со мной. О темных гончих мой бывший помощник не знает, о секретах Смуты тоже, раз правду о своей ненаглядной выяснить не смог. Аарон — обыкновенный свихнувшийся убийца и опасности для нас больше не представляет. Зато нам будет полезно посмотреть, кто и зачем захочет с ним пообщаться до казни.

— Собираешься использовать его, как наживку?

— Именно, — в предвкушении оскалился Томас, поглаживая мои ноги. — Круг своих недоброжелателей я знаю, осталось определить самых наглых.

На следующий день Освальдсон собрал нас с утра пораньше на очередную летучку, где объявил о закрытии «дела рыжих», а также о присвоенном ему грифе «секретно». Даже преступника никто из нас не увидел — после передачи дела Управлению из Дознания убийцу сразу перевезли в тюрьму, где он будет ожидать приговора и казни. Под настороженными и недовольными взглядами коллег я поежилась, однако при начальстве меня пытать не рискнули, и я смогла сбежать от расспросов в лабораторию, где до конца дня изображала активную работу.

Вечером стало ясно, что расслабилась я рано. Не успела я вернуться в наш с Ровеной кабинет, как вслед за мной в него вломились оба следователя. В и так не слишком просторной комнате стало тесно. Я попятилась и отгородилась от коллег своим столом.

— Ничего не могу сказать! — предупредила я возможные вопросы. — Совсем ничего, кроме того, что вы были на правильном пути и ни в чем не ошиблись. Просто у палачей возможностей в поиске улик больше.

«А у Ловчего они практически безграничны!» — мысленно добавила я.

Не дождавшись реакции, я вздохнула и предложила:

— Давайте, я вас просто так тортиком угощу? Без рассказа?

— Ведьма ты все-таки, Кэтти, — первым сменил гнев на милость Морриган. — Такое дело из-под носа увела.

— Оно же за Управлением осталось, — не поняла я. И премию за приписанную нашему отделу поимку маньяка наверняка получат все.

— Ну да, только результат расследования тебе одной известен, — скептически фыркнул Наран. — Чувствую себя, словно долго ждал подарок, а получил пустую коробку с бантиком.

Алистер и Ровена согласно закивали. Проклятье, я знала, что так будет! В Управлении любопытство — не порок, а смертный грех. Массовый и неискоренимый.

— Тортик сама испеку, — сдалась я под давлением полных укоризны взглядов. — И настойкой поделюсь!

Немного поторговавшись о цене за отсутствие расспросов, я все-таки смогла выпроводить следователей и осталась наедине с недовольной вампиршей. Ровена скрестила руки на груди.

— Я тебе еще за тот «дружеский ужин» не успела высказать все, что хотела, а ты опять нарываешься! — оскалилась некромантка. — Уж я-то знаю, что Хосс вряд ли брал с тебя клятву молчания, так что мне ты можешь все рассказать!

Я на всякий случай шагнула назад, отгораживаясь от подруги еще и стулом. Ох, что сейчас будет…

— А ты приходи снова к нам на ужин, тогда и узнаешь, — предложила я, стараясь не хихикать над вытянувшимся от возмущения лицом Роньки. — И Линарда приводи, чтобы два раза не рассказывать.

— Ах, ты…

От немедленной расправы меня спас заглянувший в кабинет Том. Придержав Стесняшку, я пропустила палача внутрь.

— Ты еще не одета? — оценил мой босоногий вид Томас. — Ровена, здравствуй. Рад видеть, что ты оправилась после выходных.

Вампирша машинально кивнула и только потом поняла, о чем именно сказал палач.

— С тобой теперь все в порядке? — чуть дрогнувшим голосом поинтересовалась подруга. Том беззлобно ухмыльнулся и слегка поклонился, приложив руку к сердцу.

— Твоими стараниями, я жив и здоров. Спасибо.

Ронька снова кивнула и, чуть нервно улыбнувшись, поспешила собраться. Даже не стала отказываться от помощи палача, придержавшего для нее пальто. Пообещав напоследок, что еще со мной поговорит, некромантка спаслась бегством. Мне Томас помогал собраться гораздо дольше, и одевание едва не перешло в обоюдное раздевание.

— Не хочешь вернуться в Дознание? — поинтересовался палач, когда мы почти доехали до дома. Я покачала головой.

— И бросить Ровену одну? С ней же никто ужиться не сможет. К тому же, мне нравится участвовать в расследованиях, а у тебя я вновь окажусь в лаборатории.

— А это для тебя уже слишком скучно, да, греза? — засмеялся Том. — У меня место помощника освободилось, что скажешь?

— То есть мне даже лаборатории не достанется, буду бумажки перекладывать? Да ни за что! — возмутилась я, а сама задумалась — не обидит ли любимого мой отказ? Покосившись на палача, увидела широкую улыбку и веселые искры в темных глазах, и поняла — ничего другого от меня он и не ждал.

Живое оранжевое пламя плясало в камине, создавая причудливые танцующие тени. На столе под крышками ожидал разогретый заранее ужин, а на установленной в камине решетке плавился в сотейнике шоколад. Думала ли я всего месяц назад, что встречу очередной туман вот так? Впрочем, Томас предупредил еще тогда, что у меня есть выбор только между его кабинетом и его домом. Слов на ветер палач никогда не бросал.

Снизу донесся звук хлопнувшей входной двери, и я придвинула сотейник с горячим шоколадом поближе к огню. Тяжелый сладкий аромат уже поплыл по комнате, возвещая, что напиток вот-вот будет готов. Я бросила щепотку корицы, в последний раз помешала, и потянулась за толстой рукавицей, чтобы снять шоколад с огня, но Томас меня опередил.

— Давай лучше я, — переставив сотейник на подставку, палач с довольной и умиротворенной улыбкой устроился за столом.

— Сделал все, что хотел? — я заняла место рядом и убрала крышки со все еще не остывшего ужина. Стоило туману опуститься на Роден, Бледный Ужас и Ловчий отправились на охоту. Меня с собой не взяли, но я была не в обиде. Прошло время, когда мое присутствие было необходимо друзьям, чтобы не натворить лишнего. Теперь в подобных вылазках я была лишь обузой.

— На сегодня — да. Первая приманка заброшена, посмотрим, что из этого выйдет.

— Планируешь вычистить всех недоброжелателей? — подробности плана я не спрашивала, мне всегда было интереснее узнавать результат, чем волноваться, что что-то пойдет не так.

— Нет, будет слишком очевидно, — сразу ответил Том, значит, уже размышлял над этим. — Помогу Закхену убрать двух-трех соперников, найду главного, кто мутит воду, а дальше лорды сами справятся. Они же не знают, что я избавился от клятвы, так зачем давать им повод насторожиться?

— Ты ему доверяешь? — про лорда Эрика Закхена я знала мало, он вошел в Совет уже после моего отъезда в Соллен. Помнила лишь, что он когда-то возглавлял Управление порядка, но это могло как играть нам на руку, так и быть веским аргументом против союза. Я знала слишком мало, чтобы утверждать наверняка.