— Я рассказала ему эту историю не для того, чтобы она повторилась, а он позлорадствовал. Зачем он так со мной? Я думала…мы целовались… Ты же знаешь… — ее слова потеряли связность. — Как Авен может так поступать с людьми? Почему он такой? — взмолилась она, на что Яна и сама вздрогнула. Она физически ощущала испытываемую боль Оливы. Крылова снова чувствовала себя брошенной. Ее это преследовало по жизни словно проклятье. Она уже не знала, кому верить.

Глаза Оливы наполнились слезами, и она уткнулась в подушку. Конечно, ей потом будет стыдно, что она ревела у Яны на плече, но сейчас девушка не видела иного варианта. Ей хотелось поплакать.

— Думаю, Авен сам не понимает, что творит. Мне жаль, что так вышло. Он не в себе. — произнесла подруга и тяжело вздохнула. Как же ей хотелось рассказать Оливе всю правду и заставить прекратить истязать себя. Но она дала другу слово, а потому упрямо молчала, хотя знала, что всего несколько фраз могут спасти их непростую ситуацию.

— Она опять плакала. — Яна затворила дверь в комнату с заснувшей Оливой, замечая стоящего посреди гостиной Авена. Парень опустил голову и до боли сжал кулаки от осознания, что Олива плачет из-за него. Из-за того, что он причинил ей боль. — Авен, расскажи ей все. Не мучай ни себя, ни ее. Посмотри, как вам плохо!

Парень упрямо покачал головой, отходя к окну и гася несколько висящих в воздухе сфер.

— Она меня ненавидит. Пусть все остается именно так.

— Но ты…

— Я не поменяю своего решения! — отрезал он. — Если мы разберемся с ведьмами, быть может, все решится само. Но я не подойду к ней близко, пока на ней лежит проклятье. Я не хочу убить Оливу! Мы не знаем, где проходит эта черта, переступив которую, она умрет. Она чуть не захлебнулась кровью, Яна! Это могло убить ее, если бы не отвар Элайджи! Он ее спас, а я чуть не убил!

— Хотя бы скажи ей правду!

— Нет. Я не хочу экспериментировать. Она очень упрямая и своенравная, но я не позволю ей испытывать судьбу. Я хочу, чтобы она ненавидела меня и держалась от меня как можно дальше. Пусть я буду для нее предателем, но точно не убийцей.

Авен отвернулся от подруги и направился к выходу из их номера, подхватывая пальто.

— Если с ведьмами все прогорит и в этот раз, мы оставим эту затею. Ты согласна? — спросил подругу парень. Яна замерла, догадываясь о подтексте его слов. Авен хочет отказаться от поисков, потому что больше не может издеваться над собой и цепляться за каждую ложную ветвь надежды, ведущую в никуда. Ведьмы скрыты, а зацепок на них у магов нет. Шансы найти тех, кого они ищут стремятся к нулю. А больше им нечего делать на Земле. Это не их мир.

— И ты готов оставить ее? — спросила Яна, глядя ему в спину.

— Да. Мы больше никогда с ней не встретимся. Без меня ей будет лучше. Она будет жива. — сказал Авен и шагнул за дверь.

Парень сам ломал себе крылья, разрывая все, что было между ним и Оливой. Медула знал, что лишается дорогого человека, и делал это намеренно. Он не хотел жертвовать девушкой, а потому жертвовал своими чувствами, наплевав на то, что на самом деле безумно желал быть с ней рядом. Но была не судьба. Авен был в нее влюблен, страдая от переизбытка чувств, и одновременно с этим ненавидел себя за то, что мог забрать ее жизнь. А потому отступал назад, за черту, вступая на черную полосу жизни. И как тогда сказала ведьма, оставлял девушку одну.

— Быстрее, он указывает в том направлении! — произнес Авен, припуская за амулетом, который светился в руках Оливы серебряным светом.

Крылова бежала первой, за ней неслись маги, а парень всех подгонял. Они смогли выследить с помощью артефакта местонахождение ведьмы, а потому Медула мчался вперед, заставляя подруг держать этот бешеный ритм бега по городу. Пару раз они чуть не сбили прохожих, перебежали на красный свет и чуть не попали под колеса, но маги вовремя принимали невидимость и исчезали с улиц, пугая до безумия прохожих и водителей, которые думали, что кого-то задавили. Но магам было не до землян, они преследовали ведьму, к которой вел амулет Воздуха. Аника была где-то поблизости. В паре кварталов. Именно сюда вывел их медальон при переходе.

Олива выбежала на небольшую мощеную улицу, в конце которой стоял одинокий дом. В нем единственном не горел свет, а потому все дороги вели именно туда. Девушка уже спокойным шагом пошла вперед, стараясь не столкнуться с Авеном, который так и норовил перерезать ей путь. Олива не желала с ним разговаривать, а потому общалась только с Яной, да и сам парень не старался наладить общение. Они будто бы снова стали врагами.

Молодые люди затаились около калитки, ведущей во двор дома. Авен вскрыл замок и прошмыгнул в сад. Яна последовала за ним, Олива еще раз взглянула на амулет, который засветился сильнее, и пошла вперед гораздо смелее, уверенная в том, что они почти нашли ведьму, скрывшуюся в пригороде Парижа из-за своей опрометчивости.

Медула сорвал замок и застыл в дверях. Парень шагнул внутрь, и хотел было зажечь пару сфер, как кто-то ударил его под дых. Авен согнулся пополам и сдавленно охнул, не ожидая западни у самого входа. Яна тотчас взлетела по ступеням и ворвалась в здание, кидаясь на противника друга. Олива вбежала за ней. Девушка заметила, что в доме царит мрак, не видно ничего и никого. Заметны лишь какие-то тени. Одна из них Яна в ярком берете, которая дерется с какой-то женщиной, а вторая тень — Авен, у которого во тьме вспыхивают глаза и летят во все стороны искры при новом ударе.

Девушка сконцентрировала взгляд, начиная привыкать к темноте. Как у нее это выходило, она не знала, но Крылова точно узнала противников друзей — двое из Обсидиана: итальяшка и молодая блондинка. Олива еще не успела осознать и принять их нахождение на Земле, как кто-то ударил ее в спину. Девушка упала и покатилась по полу, сильно ударившись о прогнившие доски. Противник хотел ударить снова, но она откатилась и тотчас вскочила на ноги. Олива изловчилась и ударила человека в черном ногой в живот. Женщина охнула, и девушка воспользовалась этим, чтобы призвать воздушный поток и направить в коротко стриженную противницу. Наемница отлетела к стене и ударилась головой, а после сползла без сознания на пол. Крылова заметила, что Яна оказалась прижата к полу, а потому кинулась к подруге, раскрывая на ходу крылья. Олива за секунду преодолела разделяющее их расстояние и скинула противницу с водницы весьма грубым и мощным ударом в челюсть, от которого во все стороны брызнули искры. Девушки заметили, что Авен почти разобрался с наемником, а потому решили идти вглубь дома, поскольку оттуда уже неоднократно раздавался крик о помощи.

Подруги прислушалась к раздающимся звукам. Кричала женщина. Они ломанулись в коридор. Водница настигла последнюю дверь в коридоре и легко выломала.

В комнате горел тусклый желтый свет. В углу сидела Аника. Она была привязана к стулу, а потому не могла встать сама. Женщина выглядела очень плохо. Ведьма была бледной и заплаканной, мало того, на ее щеке виднелись следы от ударов, как и на шее, за которую, вероятно, ее не однократно хватали, глуша ей доступ кислорода.

— Помогите, — прошептала она, увидев девушек на пороге, и ее глаза снова наполнились слезами.

Олива хотела было кинуться к брюнетке, но Яна придержала подругу за плечо.

— Погоди. Вдруг она врет? Мы можем попасть в ловушку.

— Они ее похитили! Яна, включи мозги! — зло отозвалась Олива и кинулась к ведьме, помогая ей развязать руки. Соколова вмешиваться не стала. Она испытывала неприязнь ко всем ведьмам, а потому помогать было не в ее прерогативе.

Олива отвязала Анику, женщина потерла красные запястья и всхлипнула. Амулет засиял на шее Крыловой ярче, он одобрял действия хозяйки, чувствуя прошлую владелицу.

— Спасибо, — пробормотала Аника. — Без вас они бы меня убили, или отправили туда… — женщина задрожала, ее ноги подкосились, но Олива ее удержала. Яна все-таки подошла помочь и подхватила ведьму под руку с особо недовольным видом.