— Что случилось? Почему тебя тошнит? — присела рядом с ней Яна.

Олива всхлипнула, не справляясь с эмоциями, ей было безумно страшно. Она прижала ко лбу мокрое полотенце, протянутое Соколовой, и закрыла глаза. Вроде бы она больше не чувствовала тошноты и головокружения. Но что происходит? Откуда кровь? Что с ней?

— Олива, ты точно не хочешь сходить к врачу? — несмело спросила черноволосая.

Крылова обиженно вспыхнула, принимая предложение подруги за безумные идеи о беременности.

— Яна, не неси бред! Что ты заладила со своей беременностью? Это невозможно хотя бы потому, что у меня никогда не было парня в том смысле, как ты думаешь! Прекрати меня об этом спрашивать! — прикрикнула на нее девушка.

Яна закусила губу, понимая, что подруга ее не так поняла, но не стала с ней спорить и помогла дойти до двери.

На пороге возник Авен со стаканом воды в руках. Он протянул его Оливе, девушка приняла воду дрожащими руками и вышла, оставляя магов одних. Ей нужно было подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок. Оливе было страшно. Она ничего не понимала и думала о самом плохом.

— Авен, что с ней творится? Это все же проклятье? — спросила Яна, обеспокоенно глядя в спину Оливе, ушедшей на балкон. Девушка закуталась в плед и осушала стакан с водой, куда парень подмешал ей все оставшееся лекарство.

— Ну ты же только что отмела свой прошлый вариант, — хмыкнул юноша, которому изначально казалась идея водницы глупой.

— Главное, чтобы ей сейчас полегчало. Слушай, а что это только что между вами было? Я так обрадовалась, увидев вас вместе!

— Не знаю. Все сложно.

— Ты про то, что она убежала от продолжения ваших лобызаний? — изогнула бровь Яна.

Медула неопределенно мотнул головой и погрузился в мысли. Что-то не сходилось. Элайджа ведь говорил, что он поймет суть… Беглая мысль пробежала у парня в голове.

— Думаешь, у нее аллергия на счастливую жизнь? — спросила девушка, анализируя происходящее.

— У нее аллергия на меня. — грустно заключил юноша, выходя из комнаты с самым обреченным видом.

Яна застыла на мгновение. Но до нее медленно доходила суть, отчего черные брови девушки поднимались вверх, а руки сами потянулись ко рту, чтобы заглушить громкий вздох, когда водница поняла значение фразы парня.

— Ты думаешь, тебе нельзя находиться рядом с ней? Это из-за тебя ей становится плохо? — тихо спросила водница друга. Маг промолчал, вероятно, он думал именно об этом. — Так вот почему ее тошнит. Вы же целовались!

Авен ничего не ответил. Ему было нестерпимо горько. Он только что поцеловал девушку, которая была ему небезразлична и вызывала столько эмоций, и она ответила ему взаимностью! А сейчас юноша уже думал о том, что именно он и является причиной ее недуга. Вот же извращенное проклятье! Элайджа прав. Это проклятье для него: не иметь возможность быть рядом с ней. Чем ближе он, тем хуже ей.

— Авен, что ты будешь делать? — спросила Яна после небольшой паузы.

Юноша вздохнул и направился к двери.

— Мне нужно побыть одному. Не говори ей ничего. — попросил он, накидывая пальто на плечи. Хлопнула дверь.

— Куда он? — вышла из комнаты Олива. Ее лицо до сих пор оставалось бледным, но она уже чувствовала себя лучше. Еще бы — Авен ведь ушел.

Яна бросила на девушку виновато-рассеянный взгляд. Ей хотелось рассказать подруге правду, но парень вряд ли бы это оценил, а потому Соколова натянуто улыбнулась и произнесла:

— В аптеку.

Олива недоуменно взглянула на девушку, но промолчала. Раз уж Авен ушел и ничего ей не сказал, значит, это не срочно. Хотя на самом деле ей очень хотелось поговорить с юношей и рассказать ему о своем страхе после произошедшего. Хотелось, чтобы он ее обнял и пообещал, что все будет хорошо, ведь это лишь тошнота, которая пройдет. Девушка хотела обсудить их поцелуй и сказать, что тогда в Париже она погорячилась, отказываясь от своих чувств. Она собиралась быть с Авеном откровенной и надеялась на откровенность в ответ, но в сложившейся ситуации это было невозможно.

Надеясь, что юноша скоро вернется, и у нее появится шанс воплотить все задумки в реальность, Олива скромно улыбнулась Яне и ушла на кухню, поставив чайник заново.

Черноволосая грустно вздохнула. Вряд ли теперь у них все будет хорошо. Авен не станет рисковать жизнью девушки, а потому не подпустит Оливу к себе близко. Это был их первый и последний поцелуй. Юноша сейчас максимально подавлен, если не в ярости. Медула заработал еще одно проклятье. Олива теперь предмет недосягаемый. Им обоим придется несладко.

Парень не явился в гостиницу и после полуночи, а Олива все сидела и ждала его. Она укуталась в плед на диване и смотрела в окно, но Авен так и не пришел. После того, как часы пробили два часа ночи, девушка все-таки уснула. Она просто не могла больше ждать. Юноша не торопился возвращаться, и это сильно волновало ее. Ведь он так резко и без предупреждения сбежал. Просто взял и растворился, не сказав ей ни слова. Вот где он сейчас?

Все это время Авен летал в горах, куда переместился, как только вышел за дверь. Парень был опустошен. Он крушил все, что попадалось ему на пути: сжигал деревья, ломал булыжники, заставлял землю образовывать разломы и трещины… Авен не мог больше сдерживаться. Ведьмы лишили его в жизни всего! Они лишили его возможности жить! Он их просто ненавидел! Теперь маг жаждал мести еще и за Оливу. С каждым новым шагом, с усилением чувств парня ее проклятье входило в новую фазу. Оно буквально убивало девушку. И Авен в этом пособничал ведьме. Ведь он не мог находится рядом и не прикасаться к ней, не мог не говорить… Теперь было ясно, откуда эти головокружения и упадок сил, тошнота и температура. Проклятье работало во всю силу. Олива слабела из-за Авена.

Юноша громко закричал и заставил лесное озеро покрыться коркой льда. Он резко крутанулся на месте, и замерзшая поверхность разбилась на тысячи осколков, устроив над озером настоящий серебристый дождь. Авен сел под дерево и закрыл глаза, скрываясь крыльями. Почему он так слаб и немощен? Почему он и так всю жизнь вынужден жить в тени, а сейчас даже не имеет право быть с той, кто заставляет его по-настоящему жить? Почему все так несправедливо в жизни?

Авен ощутил, как жар и злость, вперемешку с болью и обидой захлестнули его с головой. Что ему делать дальше? Как объяснить все Оливе, которая наконец-то призналась себе и заодно ему? Парень схватился за голову. План зарождался сам по себе. Авен понимал, что такой поступок убьет напрочь все то, что наладилось между ними, но он должен так поступить. Он должен пожертвовать своими чувствами для ее же блага. Олива сильная, она справится. Главное, чтобы она не пострадала из-за него. А потому пусть все катится по наклонной. Завтра она его снова возненавидит, но это к лучшему. Зато девушка будет в порядке. И не важно, что сам парень сойдет с ума и будет ненавидеть себя. Он не даст ей погибнуть.

Олива проснулась от назойливого стука в дверь. Девушка сонно потерла глаза и кинула взгляд на пустующий диван, в углу которого она заснула. Авен так и не пришел. Все-таки Яна соврала про аптеку, но только зачем? Словно прочитав ее мысли, из комнаты показалась лохматая подруга.

— Кто это? — спросила водница. Олива пожала плечами и направилась к двери. Стук повторился.

Крылова нажала на ручку и открыла дверь. На пороге возник улыбающийся Авен. Выглядел парень неважно. А рядом с ним стояло трое не совсем прилично одетых девиц и в стельку пьяных, как и сам маг. Олива замерла, не зная, что делать. Сердце пропустило удар, а в носу защипало.

Яна мигом оценила обстановку. Она быстро затащила друга в номер и захлопнула дверь прямо перед носами размалеванных девиц со словами:

— Вы ошиблись дверью. Бордель в соседнем номере!

Парень едва держался на ногах, потому Соколова помогла ему снять пальто. Медула улыбался и что-то бормотал, параллельно скидывая ботинки.