- Умно. И все по закону. К вам у меня претензий нет, бумаги доносите.

- Хочу предупредить вас, ваше превосходительство, что я буду выставлять эти участки на аукцион. Тот будет открытым, но я не сомневаюсь, что вы сумеете воспользоваться данной информацией. Также будет выставлена на продажу принадлежащая мне база, со складами, мастерской, эллингом, паровыми буксирами, понтонами особой конструкции и прочим имуществом. Для того, кто займется разработкой приисков, вещь незаменимая, развивал ее три года, деньги и силы вкладывал.

- А вот это очень важная информация, и я ей готов воспользоваться. Кто бы не стал владельцем приисков, он обязательно столкнется с вопросами логистики. А тут эта база! Если не секрет, за какую цену готовы продать все?

- Четыре паровых буксира, восемь понтонов, два жилых фургона, земля, постройки, мастерская, эллинг, запас угля, с учетом скидки оптовому покупателю, и хорошему отношению к вам лично, составит сто десять тысяч серебром. Чтобы соблюсти все формальности, она может состояться на следующий день, как будет подано объявление в газете «Ведомости».

- А если сто тысяч?

- Сто пять, и по рукам.

- Уговор! Покупатель скажет, он от меня.

- Я предупрежу своего доверенного человека, что будет проводить сделку.

- Всего доброго, был рад нашей занимательной беседе.

А уж как я рад, и не передать. Все мы честные, все неподкупные. Появится возможность заработать, так сразу про принципы забываем. Закон не нарушен, и точка. Подумаешь, инсайдерской информацией человек воспользовался. Ладно, сам такой. Ведь я собираюсь, всего-навсего, применить свои знания из другого мира, чтобы обмануть сразу два государства, не нарушив, при этом, никаких законов. И уже несколько раз так делал, открывая месторождения. Так что в сторону все сомнения.

Подати оплачены, золото переплавлено, и сдано в банк. Итого, чистая прибыль в этом году составила восемьдесят тысяч серебром. Оставляем десять тысяч наличными, остальное на счет. Тридцать из них деду, он знает, как с ними поступить. Прохор предупрежден. Он только глаза вытаращил, когда я ему о продаже всего имущества сказал. Узнал, от кого покупатель придет, и даже вопросов не стал задавать. Номер счета я ему передал, доверенность оформил. А теперь спокойно занимаюсь гвардами, пришла пора их улучшить. Их всех аккуратно занесли в мастерскую, уложили на стеллажи. Двадцать четыре штуки, каждый столб по сорок килограмм веса. И зачем нам такую тяжесть таскать, скажите на милость? Серебро есть, вплавляем в основание ободок… Имеем восемь килограмм, плюс два на пирамидку. В аккуратный ящик упаковываем по две штуки, запечатываем, готовый результат в сторону, номер ящика в специальную тетрадь. Эта работа у меня вечерами, а по утрам я занимался делами судебными. Мое исковое заявление о признании утратившим силу договор о предварительных намерениях принят к рассмотрению, все материалы приобщены, учтены, а господин Ясулович ждет в камере своей участи. Ждем, заседание заявлено на десятое октября. Через неделю закончу с гвардами, к этому моменту ожидается и возвращение с сезона Каменевской команды. У пристани всегда дежурят люди, меня сразу позовут.

Из больницы передали новость, напавшему на меня отрезали руку, началось заражение крови, и он умер. Никаких переживаний по этому поводу у меня нет, он знал, чем рискует. Короче, без комментариев. Лейтенант со своими людьми сидит в камере, мне не мешает. Даже фамилией его интересоваться не хочу.

С гвардами закончил. Занимаемся расчетами конструкции глайдера. Трудностей много, а больше всего с магическими контурами и реостатами. Со штурвалами решили не мудрить, не надежны, будем ползунки двигать. Итого, на пульт управления вынесены рычаги наклона ют-бак, правый-левый борт, подъем-спуск. Картушка большого компаса, горизонт и медная труба связи с машинным отделением, для дублирования команд ходового телеграфа. Но она идет отдельно, внутрь камня не вплавлена. Командир в пилотском кресле, можно жестко пристегнуться, реостаты справа и слева. Обзору ничего не мешает, рядом еще одно кресло. Надо еще альтиметр изобрести, и спидометр.

- Как тебя растащило, братец!

- Я еще барометр воткну, и влажность воздуха с температурой за бортом измерять буду. Вот увидишь, что все приборы в этом деле нужны будут.

- Да шучу я! Видел в кино, сколько всяких шкал перед глазами у ваших пилотов. Как только глаза не разбегаются в разные стороны.

- Еще столик под карту нужен откидной.

- И красивую стюардессу.

- Правильно говоришь, брат. Ее обязательно буду. Когда большую машину построим, вот тогда ее услуги и понадобятся.

- Может, нам стоит выйти навстречу старателям? Мало ли что может случиться.

- Я уже думал об этом. Завтра выдвинемся.

Глава 5.

Пошли на большом буксире, взяв с собой запас еды, с одним егерем. Накаркали. То же место, что уже использовалось под засаду. Патовая ситуация. Нападающие не могут взять суда на абордаж, гварды удерживают их на расстоянии в десять метров. Никто не может выйти на палубу, по ним сразу стреляют, правда, без результата. Русло расчистить некому. Хорошо, увидели заранее, пристали к берегу. Отправил егеря в обход, чтобы никому не дал уйти, а сам выждал два часа, и пошел открыто по высокому берегу. Меня заметили, засуетились, но не очень активно. Так, сколько вас тут? На моем берегу коновязь, три десятка лошадей.

- Стой, парень, подними руки и подходи медленно сюда. Кто таков?

- Сотрудник СИБ Челышев, а ты кто?

- СИБ, говоришь. Ну иди сюда, сотрудник. Руки не опускай. Повернись спиной, свяжу тебя. Петька, держи его на мушке.

Ну да, разбежался! Петьке две ледяные стрелки в голову и сердце, а этому говоруну с веревкой каменную пулю, чтобы вырубить. Кончился на этом дозор, и веревка пригодилась. Оттащил тело в кусты, вернулся за вторым. Ведро воды на голову, похлопал по щекам. С душой, аж зубы лязгнули.

- Жить хочешь? Не скажу, что долго, все от тебя зависит. Петька твой не захотел, но это был его выбор. Киваешь, это верный ответ. Вопрос первый. Сколько вас? Второй. Давно сидите в такой позе? Третий. Кто старший? Каждый неправильный ответ лишает тебя одного пальца на руке. Про СИБ я не врал, вот мое удостоверение. Так что тебе виселица светит. Что мычишь, говорить хочешь? Кратко и по существу отвечай.

- Нас двадцать четыре… было, теперь двадцать три. Караван поймали в ловушку два дня назад. Старший думает, как дальше быть, в город за помощью вчера послал. Из иванов он, я наколки тюремные видел. Коренастый такой, ноги кривые. И зубы гнилые. Задаток дали, заплатили по пять рублей, обещали еще по десять. Да, осталось двадцать два, одного судорога скрутила, он в воду упал, и утонул вчера. И за помощью послали, значит, двадцать один.

- Полежи пока под кустиком, только не кричи.

Вернув кляп на место, я осмотрел ружья. Вполне справные берданки. Ладно, пора работать. Укрываясь за кустами, подобрался к лагерю. Ближе сотни шагов не подойти, место открытое.

- Братец, давай свой бур. Я помню, два выстрела в минуту. Сначала тех, кто ближе к лесу, чтобы убежать не смогли. Потом сближаемся, и работаем быстро стрелками, а в лагере я молниями всех успокою.

- Три могу.

- Понял. Вон тех, они друг друга не видят.

Три коротких шелестящих «вжик», как будто провели ладонью о ладонь. Нижние половины тел упали на траву, а верхние разлетелись кровавым облаком. С падением последнего, я на полной скорости рванул к лагерю, с двух рук закидывая всех ледяной смертью. Вот из палатки выскакивает какой-то синий мужик. Вскидывает в мою сторону руку с пистолетом. Этого оставляем, две каменные пули в голову, полетели зубы. Полежи, подумай. Выбиваю из руки пистолет ногой, цепной молнией бью по группе из четырех человек. У вас ружья в руках, живые вы мне не нужны.

- Братец, контроль!

- Чисто! Вяжем синего!

Ремешок из штанов долой, пуговицы обрываем, руки связываем за спиной, притягиваем к ногам. Классическая «ласточка», с петлей на шею. Теперь стаскиваем в кусты тела, считаем. Восемнадцать. Еще троих искать. Надо зайти со стороны солнца. Вон они, постреливают по катеру.