Среди людей побежало сомнение, а Иффридж стоял, покрасневший от злобы, и сжимал зубы. В тот момент он знал наверняка — чиновник врёт, а большая часть людей ему поверит. Им вновь удастся заманить людей сертификатами на провизию и подсунуть пачку «отчётных» документов, среди которых — согласие на крионику. А если получатель провизии окажется чересчур внимательным, поставить подпись ему помогут те самые верзилы, стоящие за спиной Самберо. Простая, омерзительная и гнусная схема, которая легко «читалась» Иффриджем. На тот момент ему казалось, что и без навыка сканирования мыслей всё весьма очевидно. Однако толпа вокруг разделилась на тех, кто верит, и тех, кто продолжал громко кричать и возмущаться

Иффридж не был ни с теми, ни с другими. Он, в отличие от остальных всё знал наверняка, но ничего не мог сделать. Он с натугой выдыхал пыльный воздух, гневаясь на собственную беспомощность и аккуратно пробирался сквозь толпу поближе к господину Самберо.

Над площадью стягивались тучи, готовясь подарить Иффриджу первый дождь за долгие годы. Вдалеке замелькала молния, которую, казалось, злит происходящее не меньше людей на площади.

— Наша история не даст мне солгать! В нашей ДНК хранится память о великих победах наших предков, пророчащая нам преодоление всех трудностей. Пока мы заодно, пока мы держимся друг за друга, пока мы доверяем друг другу, ничто, даже остывающее солнце нас не сломит! — ораторский талант Самберо был на грани триумфа.

Толпа всё громче ухала, приветствуя каждый воодушевляющий выпад, пока резкий неожиданный крик не нарушил идиллию:

— Доставьте меня в посольство!

Толпа затихла, удивлённые взгляды перемещались с головы на голову в поисках источника неуместной реплики.

— Кто это сказал? — удивился Самберо, вглядываясь в толпу.

— Я! — послышался ответ от невзрачного худого человека, измученного тяжкими испытаниями.

— Ты кто? Причём тут посольство? Мы тут, вообще-то, митингуем, — натянув на лицо отвратительную улыбку, сказал чиновник у микрофона.

— Вы тут подло лжёте, и заманиваете людей на крионику!

Мускулы на лице Самберо задёргались. Но, стараясь не выдать себя, чиновник попытался быстро перевести разговор в другую сторону:

— Вам лучше проспаться. Ступайте домой.

Иффридж ничего не ответил, он «прислушивался» к мыслям окружающих. Толпа вокруг безмолвно вопрошала: «о чём это он?», «так это не слухи?», «что за крионика?» Иффридж решил воспользоваться ситуацией:

— Делаешь вид, что не понимаешь, о чём я? А вот им интересно! Хочешь, я им всё расскажу?

Народ начал перешёптываться, а вскоре гудеть, требуя рассказать им правду. Улыбка исчезла с лица Самберо. Он подал едва заметный сигнал силовикам, но Иффридж его заметил и начал кричать:

— Народ, задумайтесь, много ли по улицам бродит сумасшедших? И скольких из них пытаются арестовать? Так, может, я несу не чушь? Может, я говорю правду? Подумайте над этим!

Самберо хотел было попридержать своих бойцов, но было уже поздно. Они озлобленно распихивали толпу, пробираясь к Иффриджу. Со всех сторон послышались крики: «так это правда?», «не смей его трогать!», «пусть он говорит!» и т. д.

Между Иффриджем и полицией возникла стена негодующих граждан. Между ними, как и в небе, нарастало напряжение, готовясь высвободиться сокрушительным разрядом. Гром, предупреждая, заклокотал, но слился с рёвом толпы. Самберо, поймав первые капли дождя могучими плечами, сверлил самозванца взглядом. Убедившись, что полиция не справляется с толпой, он вновь заговорил:

— Что ж, вы хотите правды? Так слушайте. Этот человек — баламут. Мне неизвестно, зачем он распространяет слухи о крионике. Но у меня доброе сердце, а потому я дам возможность высказаться этому незнакомцу. А после, может, и в посольство доставлю, как пойдёт.

Чиновник, бросил пронзительный взгляд на Иффриджа, пытаясь сказать ему: «Ты же понимаешь, что говорить, а что нет?» Но Иффриджу не нужны были намёки, он уже знал, что едва он с трибуны заикнётся про крионику, его схватят. А если он откажется от своих заявлений, то, с большой вероятностью, пострадает от обманутой толпы. Нужно было срочно что-то придумать. Но мысли подло ускользали, а те, на которых получалось сконцентрироваться, жалобно кричали о незнании местных устоев и правил. Искать ответ в головах бунтующих мешали учащающиеся капли дождя, застучавшие по крышам, откосам и навесам, сливаясь воедино с неиссякаемым потоком возмущения.

Пришелец с Евы решил сделать ставку на защищавшую его толпу. Не столько потому, что он верил в их численную мощь, сколько по зову совести. Раз уж добраться до посольства не выйдет в любом случае, путь хоть несколько сот человек узнают правду, которая, возможно, в дальнейшем спасёт им жизнь.

— Никаких слухов я распространять не буду. Хочу лишь всех вас предупредить: среди бумаг, которые вам вручат на подпись при получении сертификатов, может оказаться соглашение на крионику. Будьте бдительнее. Хотя, скорее всего, после моих слов они начнут действовать ещё аккуратнее и хитрее.

Толпа взорвалась. Казалось, что сейчас Самберо и его людям не сдобровать. Но он вновь смог всех утихомирить и спросил:

— А есть ли у вас доказательства? Или это пустые предположения?

Тысячи глаз впились в Иффриджа. Словно неподъёмная ноша, лежавшая на плечах, немая надежда давила на него так, что он еле держался на ногах. Фактически доказать свои слова ему было нечем. Но сдаваться он не собирался. Внезапная мысль о том, что этот лжец в очередной раз всех перехитрит, взбесила его. Он развернулся лицом к толпе и громко закричал:

— Прямо здесь мне нечем подкрепить свои слова. Но если я лгу, то почему меня держали за решёткой и выбивали показания касательно «крионики»? Почему до сих пор не известна судьба Натаньеля Вараско? Куда пропал Даниэль Эрмино? Где Рамиро Родригас? — он стал перечислять пропавших, о которых думали люди вокруг.

Услышав знакомые имена люди приободрялись, в них просыпалась надежда на то, что этот незнакомец поможет им найти своих родственников.

Иффридж продолжал перечислять пропавших, пока не увидел, что обозримая часть толпы смотрит на него как на спасителя и ждёт, когда он даст столь ожидаемый ответ.

— Да, у меня нет никаких доказательств, но если я, как выразился господин Самберо, обыкновенный баламут, то откуда у меня столько информации о пропавших? Я скажу вам больше. Они прекрасно знают, где ваши родные. Вы, конечно, можете мне не верить, но скорее всего, все они попали к ним в лапы, рискуя уже никогда не вернуться.

Над городом прогремел гром, на который никто не обратил внимания. Начался сильнейший ливень. Самберо и его люди поспешили ретироваться, сделав вид, что их прогоняет дождь. Напоследок он бросил в микрофон:

— Кому вы верите? Чушь это, лучше спросите у него, откуда ему известны имена пропавших?

Над головой чиновника раскрылся широкий зонт, укрывший его от ливня. Широкие спины, обступившие его со всех сторон, спрятали от летевших в его сторону бутылок, обломков брусчатки, всего, что попалось под руку разъярённых горожан. Тем не менее, последняя его фраза не осталась без внимания. Некоторые стали засыпать Иффриджа вопросами, а ему нечего было ответить. Когда терпение народа кончилось, началась массовая драка — митингующих с полицией, тех, кто поверил Иффриджу — с теми, кто принял его за лжеца.

Самберо уехал, моментально выбросив из головы эту стычку, как пустяковое недоразумение. А в это время давка на площади стала для многих последней. Иффридж почти сразу оказался на земле. Он направил взгляд вверх, на летевшие в него капли дождя и подошвы тяжёлых ботинок. «Я никому ничего не делал плохого! Почему со мной так поступают? Откуда в этих людях столько ненависти и злобы?» Он был в полнейшем отчаянии. Драка набирала обороты, как и ливень, который будто пытался угомонить обезумевшую толпу.

Столкновение стало утихать. Но дождь не унимался. Те, кто уцелел, разбрелись по развалившимся домам, остальных, оставшихся лежать, собирали подоспевшие на подмогу полиции военные. Иффридж лежал среди остальных в полусознательном состоянии, широко раскинув руки и бормоча что-то несвязное. Капли дождя, скатываясь с его лица, окрашивались в бледно-розовый цвет и объединялись в кровавое озеро.