То ли его храбрость оказалась заразительной, то ли всем стало стыдно за свою робость, или, может, кто-то испугался за жизнь Тимофея, но, так или иначе, один за другим люди стали выходить из станции, с любопытством и опаской озираясь по сторонам. Никаких захватчиков, никаких существ, ничего, что могло нести хоть какую-то угрозу.

Спустя несколько минут полторы сотни человек с интересом рассматривали местную природу, будто забыв о возможной опасности. Только трое инопланетян, вселившихся в тела землян, продолжали стоять неподалеку от шлюза и, закрыв глаза, изображали активную умственную деятельность.

Когда бдительность окончательно сошла на нет и уже стали поступать предложения развести костер и разогреть пюре из каштанов с Евы, Макар неожиданно открыл глаза и начал кричать:

— Назад, все на станцию, быстро! Никаких костров, никаких обедов, все бегом на станцию, это не шутка!

Орал он так, что ни у кого и мысли не возникло, что он шутит.

Все опрометью бросились спасать свою жизнь от неизвестной опасности, которая, впрочем, мгновенно себя проявила. Саша почти сразу был сбит с ног более расторопным членом экспедиции и, поднявшись с земли, обнаружил, что бежать уже некуда. Вокруг него образовалась сплошная высокая преграда в виде уже знакомых частиц, активно роящихся вокруг него.

Сквозь них было видно, что на остальных также набрасывались электронные ловушки. Оценив происходящее, Саша предпринял отчаянную попытку прорвать оцепление и что было сил ринулся вперёд. Стена светлячков выдержала, одарив его потоком обжигающего, колючего холода, от которого у лесоруба закружилась голова.

У остальных тоже ничего не получалось. Они безрезультатно бились о рой, тот их останавливал, жалил и мгновенно перегруппировывался, готовясь к новой атаке. Послышались мольбы о помощи и гневные ругательства в адрес неизвестных.

Саша осторожно прикоснулся рукой к этой живой стене — никаких болевых ощущений и сопротивления. Светлячки едва ощутимо касались его ладони и тут же отстранялись, сохраняя при этом целостность конструкции. «Чудеса», — подумал он и вдруг осознал, что совсем не напуган. Удивившись собственному хладнокровию, он начал смотреть сквозь изгородь на своих товарищей. Все, кто попался в западню, пытались прорваться наружу. Всякий раз их план проваливался. Неизвестные частички жёстко пресекали попытки пройти сквозь их редут, каждый раз тем сильнее «обжигая» узника, чем яростнее он в них врезался. Саша бросил взгляд наверх и увидел, что «светлячки» не смыкались над его головой, а выстроились в чёткий цилиндр, вершину которого он даже не смог разглядеть. Выбраться невозможно.

Несколько часов в заточении он провёл, наблюдая то за глупостью и упрямством некоторых членов экспедиции, продолжавших попытки бегства, то за движением светлячков. Саша обратил внимание, что у их хаотичного, на первый взгляд, движения есть одна закономерность. Частички выныривают из-под земли и, вырисовывая замысловатую траекторию, со временем улетают наверх, будто меня друг друга. При этом они ведут себя как живые: осторожно облетают своих соседей и не причиняют вреда напрасно. Саша сел и без каких-либо последствий опёрся спиной об эту живую стену.

Но его спокойствие быстро развеялось, когда он увидел несколько силуэтов, стремительно приближающихся к ним. «Это конец», — подумал он и закрыл глаза, пытаясь приостановить накатывающую волну страха. К его «клетке» вплотную приблизился кто-то, очень похожий на человека. Абсолютное отсутствие каких-либо черт делали незнакомца похожим на манекен. Едва силуэт шагнул к Саше, светлячки осторожно обогнули его тело, и оно беспрепятственно проникло внутрь. Сердце лесоруба бешено билось от страха.

«Поднимись», — вдруг чётко прозвучал в его голове властный женский голос. Он открыл зажмуренные от страха глаза и увидел просто невероятно красивую женщину. Её лицо скрывал особый костюм, как позже догадался Саша. Абсолютно чёрный, он, словно живой, опустился до шеи, предоставив незнакомке возможность показать своё лицо.

Землянин встал, едва сохраняя самообладание, и вытянулся, будто кто-то скомандовал «смирно». Женщина улыбнулась и несколько минут методично разглядывала гостя. Потом, подойдя вплотную, нежно положила руки Саше на виски. Он смотрел ей прямо в глаза, и в его голове невольно промелькнуло: «Какая красивая». Ему показалось, что после этой мысли улыбка на её лице стала чуть шире. И, пристально вглядываясь в прекрасное лицо, будто стараясь его запомнить, Саша стал терять сознание. Вокруг всё потемнело. Земля ушла из-под ног, и он рухнул, как подкошенный. Но во тьме, залившей его глаза, продолжало сиять её лицо.

— Это тоже не он, — сквозь обморок услышал Саша. — Уносите.

Чьи-то крепкие руки подняли его. «Что значит, «уносите»? Зачем? Куда? Меня что, убили?» Сохранившая способность мыслить часть мозга непроизвольно стала прокручивать вопросы, на которые в данный момент Саша больше всего хотел получить ответы. Но вместо этого было только её лицо, плавно исчезающее во мраке.

Фёдор лез на утёс, чтобы снять висевших на нём его друзей. Глаза заливали слёзы, но он изо всех сил старался держаться. Разрезая верёвку, представлял, как рухнет бездыханное тело на землю, и тут же жалел об этом — слёзы наворачивались только сильнее.

Внизу его ждал Тарас Петрович. Он, не дотягиваясь даже до ног повешенных, собирался ловить тела. Фёдор, расправившись с первой верёвкой, удивился, как легко он её удерживает, а затем крикнул:

— Петрович, готов? Я отпускаю.

— Давай! — тут же послышался голос снизу.

Старик готовился к худшему. Поймать живого человека — это одно, совсем другое — мёртвого и, возможно, мёртвого не первый день. Подняв руки, он готовился столкнуть тело в сторону, смягчив удар о землю, и отпрыгнуть. Едва он прокрутил в голове этот вариант, как труп Марка обвалился на него.

Растерявшись, Петрович только прикрыл голову руками, готовясь получить серьёзную травму, но вместо этого почувствовал знакомый, слегка обжигающий холод по телу. А через мгновение увидел, как «труп» его друга, пролетая сквозь него, рассыпается.

Старик был в недоумении. Он смотрел на то место, куда только что рухнуло и где исчезло тело человека. Затем наверх, где продолжали висеть ещё трое. Тут же вновь прозвучал голос Фёдора:

— Петрович, ты готов?

Старик не сдвинулся с места, и, бросив косой взгляд на Ивраоскаря, крикнул:

— Да, отпускай!

Его бывший напарник, с которым он когда-то рубил лес, безобидный коротыш Тибо, с петлёй на шее рухнул вниз и, точно так же разлетаясь на частички, исчез. Тарас Петрович испытал сначала радость, потом злость и возмущение. Разве можно так шутить? А вскоре до него дошло, что, возможно, это вовсе не шутка, а реальное предупреждение, и что его друзей действительно уже нет в живых. Но где тогда остальные? Где станция? Мысли закружились, вгоняя его в состояние лёгкой паники, пока знакомый голос не вернул его к реальности:

— Готов?

Старик даже вздрогнул, но тут же машинально ответил:

— Давай!

На этот раз Тарас Петрович не стал наблюдать за падением Степана. Он направил строгий взгляд на Ивраоскаря и «посылал» ему свои мысли: «Ты знал и молчал? Сволочь!» Лингвист наблюдал за землянами с лёгкой улыбкой на лице. И, уловив возмущение старика, тут же стал оправдываться:

— Ну, простите меня! Я дал слово молчать.

— Кому?! — теряя терпение, крикнул старик.

— Ему! — Ивраоскарь растянул улыбку ещё шире и указал пальцем на висящего в петле Михея.

— Михею? Так он живой? — обрадовался старик.

В этот момент послышался крик с утёса:

— Что за чертовщина! Не поддаётся!

Петрович бросил взгляд наверх. Фёдор что было сил терзал верёвку. Михей достаточно реалистично болтался в петле, чтобы быть живым.