Лео и Чак категорически не верили немому. Менее циничный Паоло не имел не малейшего сомнения в его честности. А Массимо колебался. С одной стороны, трюк с картами и убедительный рассказ. С другой — немой калека, который внезапным образом оказался умнее других, и его друг с другой планеты, который, судя по всему, умеет читать мысли. Массимо, как самый старший и рассудительный, принимал во внимание оба слагаемых. Взвешивая в своей голове все «за» и «против», он пытался принять непростое решение: поверить, помочь, и, возможно, насладиться местью, либо усомниться и дать волю своему старенькому, но надёжному «баллестер-молине».

Пустота вокруг, пустота под ногами, полнейшее отсутствие всего. Резкое, омерзительное ощущение отчуждённости, когда каждая клеточка твоего организма кричит, что ей здесь не место. Глаза в панике пытаются сфокусироваться на чём-нибудь, но находят минутное успокоение лишь на собственных ботинках. Саша нечасто бывал в таких ситуациях, но уже успел возненавидеть их всем сердцем.

Неприятные ощущения внутри амферы дополнялись страхом, что Ли-а, возможно, сейчас в беде. В беде, в которую она попала по его вине. А самое ужасное, что он абсолютно не в силах что-либо сделать. Его попытки сдвинуться с места выглядели как барахтанье перевернувшегося жука, с одним лишь «но»: в амфере не было ни верха, ни низа, ни права, ни лева. Это субстанция абсолютно не поддавалась пониманию человека с Земли. Как она устроена, как в ней перемещаться, и, пожалуй, главное — как научиться ощущать себя в этой чертовщине человеком.

Он решил предпринять дерзкую попытку «открыть» проход наружу. Он вскинул руки и попытался повторить незамысловатое движение, которое обычно выполняла Ли-а. Но вскоре тут же прекратил эти попытки, сердито отшвырнув обнаруженный в сжатой руке кусок подгоревшей сосиски.

— Идиот! Сосиски! Сосиски … — он крайне неприлично выругался. — Из-за такой глупости я подверг её опасности! А может, и вовсе… — он осёкся, пытаясь прогнать дурные мысли. — Влюблённый придурок. Что же теперь делать-то?

Паника подкрадывалась к нему, уже готовясь топить его в своих огненных волнах. Но, из последних сил сосредоточившись, он вновь поднял руки и прочертил необходимый узор. Яркий свет ударил по глазам. «Так просто?» — подумал он и развёл руки шире. Проход вторил движениям его рук. «С ума сойти!» — на миг он даже забыл о Ли-а, наслаждаясь неожиданным успехом. Он осторожно опустил руки. Проход не исчез. Тогда Саша рванул вперёд, крепко зажмурив глаза, и резко почувствовал вес собственного тела, падающего вниз.

Он нашёл в себе силы открыть глаза, но, не успев ничего увидеть, оказался в воде. Через мгновение Саша вынырнул, нахлебавшись от испуга, он никак не мог откашляться и прийти в себя. Берег был рядом. В ста метрах располагался крутой заросший холм с небольшим песчаным поясом, похожим на хвостик запятой. Саша поплыл к нему.

Едва его ноги коснулись раскалённого песка, послышался громкий всплеск. Саша обернулся, но никого не увидел. В том месте, откуда он предположительно бултыхнулся в воду, ничего не было, кроме яркого, освещённого «Мамой» неба. От испуга он бездумно пустился бежать, и, спрятавшись за ближайшими деревьями, стал всматриваться в побережье в надежде увидеть Ли-а и в страхе вновь повстречаться с пугающими «аномалиями».

Не меньше часа он пристально следил за берегом, но, кроме мирно покачивающихся волн, воду ничего не беспокоило. Длительное напряжение, успокаивающие волны и ласковое тепло обогнувшей холм «Мамы» разморили Сашу, и он задремал.

Во сне ему чудилось, будто кто-то выходит из воды и идёт прямо к нему. Он вскочил и увидел человеческую фигуру в чёрном панцире, идущую ему на встречу. Забыв о всякой осторожности, он рванул навстречу. За несколько шагов до землянина силуэт рухнул на песок так стремительно, что Саша не успел ничего сделать. Чёрный панцирь растворился, и измученное лицо Ли-а безмолвно молило о помощи.

— Ли-а! — крикнул Саша, бросившись к ней. Он приподнял её голову и, не зная, что делать, стал отчаянно трясти её за плечи и причитать: — Прости, прости меня! Я же не знал, что так выйдет. Прости.

Его стенания неожиданно прервались знакомым голосом, прозвучавшим у него в голове:

— Ты останешься?

— Ли-а?

— Ты останешься?

— Да, да, я останусь, только не умирай! — выпалил Саша, мгновенно пожалев об этом.

— Хорошо!

Голова девушки, поникшая в ладонях землянина, внезапно резко и неестественно вздрогнула. Ли-а уставилась на него леденящими неживыми глазами. Саша, шокированный, хотел было броситься бежать, но руки Ли-а молниеносно схватили его за шею и притянули к себе. Предстоящий поцелуй казался ему смертельно опасным и, едва почувствовав прикосновение её губ, Саша принялся отталкивать девушку, и, наконец, проснулся.

Он лежал на тёплом песке, скудно поросшим травой, под худеньким деревцем. Сверху на нём сидела Ли-а и, глядя на него своими большими голубыми глазами, звонко хохотала. Чёрный панцирь едва прикрывал её тело, приняв вид типичного земного купальника. Неизмеримое чувство радости от того, что с ней всё хорошо, и вид её сильных обнажённых бёдер, сдавливающих его рёбра, вскружили ему голову. Он бросился на неё с поцелуями и объятиями, настаивающими на продолжении. Ли-а смеялась и ради приличия некоторое время оказывала сопротивление, ещё больше разжигая страсть в сердце Саши.

Лежа без сил на песке, Ли-а и Саша наслаждались друг другом. Волны раз за разом накатывались всё ближе, лаская их ноги прохладой, но им не хотелось терять нить безмятежной влюблённости и подниматься. Ли-а, положив Саше голову на грудь, машинально водила пальцами по песку, глядя куда-то сквозь землю. Землянин, закрыв глаза, гладил её по роскошным волосам и старался изо всех сил не думать ни о чём. Но, судя по всему, ему это не удалось:

— Почему ты так переживаешь из-за своих слов? — спросила девушка, приподняв голову и наградив землянина своим проникновенным взглядом.

— Потому что не уверен, что сдержу обещание, — как всегда искренне ответил Саша.

— Ну и что? — сказала она, вновь сев на него, позволяя ему насладится её красотой.

Через мгновение ненавистный чёрный «пластик» стал медленно расползаться по её телу.

Саша молчал. Он едва мог объяснить словами то, что творилось у него внутри. К счастью, в этом не было необходимости.

— Я тебя ни к чему не обязываю, — нежно сказала Ли-а, поднимаясь и собирая свои прекрасные волосы в строгий бесчувственный хвост.

— Ты права, я сам себя обязываю, — ответил Саша.

— Очень глупо. Хочешь быть со мной — будь. Не хочешь — не будь.

— Ты так спокойно об этом говоришь?

— Конечно, ведь я знаю ответ, — Ли-а улыбнулась и добавила: — Только ты решаешь, будет ли это продолжаться или нет. Амферы, различия цивилизаций, мой «панцирь» — это лишь надуманные тобой преграды. Понимаешь?

— Не совсем, — с тоской ответил Саша, нехотя поднимаясь.

— Пора идти, скоро пояс совсем уйдёт под воду. Раз уж мы сошли с маршрута, предлагаю немного сократить путь, — предложила девушка, открывая очередной проход в амферу.

Саша наспех оделся и подошёл к Ли-а. Обнял её, прижал к себе и, слегка приподняв, шепнул ей на ухо:

— Нужно чаще так «сходить с маршрута».

Ли-а с трудом сдержала улыбку. Саша, не отпуская её, несколько раз развернулся и сиганул в проход.

Ли-а и Саша перенеслись на просторный луг, заросший высокой травой. Горизонт вдалеке был изувечен холмами и оврагами, а «Мама» безжалостно палила в макушку. Ли-а уверенно зашагала вперёд, оборачиваясь на землянина, чьи глаза всё ещё пытались привыкнуть к яркому свету.

— Пойдём! Больше никаких амфер.

— Где мы? — спросил Саша, щурясь и пытливо осматриваясь.

— Рядом с твоими товарищами. До них отсюда часов пять-шесть ходу. Так что завтра мы, как ты и хотел, дойдём до них.