– Как бы я не относилась к Вадиму, он на подлость не способен. Скорее Сергей в панике мог его убить и погиб сам.

– Спасибо. Вы меня вначале приняли так настороженно, что Ваша откровенность и помощь для меня большой сюрприз.

– Не скрою, Вы мне понравились настолько, что я готова преподносить Вам сюрпризы и впредь. Был бы повод…

В глазах Елены Михаил прочитал недвусмысленный призыв.

«Слишком откровенное приглашение», – подумал он, но сделал вид, что не понял. С досадой он отметил, что повидимому сам виноват, что своим поведением сделал возможным такое признание. Нужно было сохранять дистанцию. А с другой стороны, как иначе можно было разговорить эту женщину.

– Думаю, что следствие можно завершать. Доказать в суде мы ничего не сможем. Нужно искать политическое решение…

Первое что сделал Михаил, когда покинул квартиру Елены Болотиной, позвонил Манюне и попросил о приеме в конце дня. Потом направился в научно-технический отдел. Он получил почти стопроцентное доказательство фальсификации снимка на основании показаний Болотиной, но ее утверждение желательно было бы подтвердить объективными данными экспертизы. Вдруг Нефедов незаметно убрал не только стулья, но и посуду. Кроме того, была вероятность того, что снимок сделан с улицы, а Нефедов был выдуман Еленой по вполне понятным причинам.

Эксперт научно технического отдела Никифоров терпеливо выслушал Михаила и сказал

– Мы эти снимки пропахали с точность до пиксела и ничего не нашли. Даже твоя наводка не поможет. Никаких следов монтажа мы не обнаружили. Можно, конечно, для очистки совести посмотреть еще раз с учетом твоей информации, но я сомневаюсь, что мы найдем достаточно веские доказательства фальсификации снимка…

– Зачем его сканировали, тогда?

– Не обязательно! Цифровые фотокамеры сейчас получают все большее распространение. Снимки можно переписать на компьютер и сделать с изображением что угодно.

– Понятно.

– Тебе нужно официальное заключение?

– Безусловно!

– Тогда получишь его завтра утром.

Перед встречей с городским прокурором Михаил решил посетить юридическую контору «Стальной Щит» и выяснить личность Нефедова.

Контора размещалась в сотне метров от ателье «Модный Силуэт» на первом этаже массивного здания с цоколем из природного камня. Михаил помнил, что на месте конторы когда-то был книжный магазин. Входная дверь и вестибюль были основательно переделаны и напоминали теперь вход в солидное государственное учреждение.

Навстречу Михаилу из-за стола поднялся парень в деловом костюме и при галстуке. Короткая прическа и выпирающие бицепсы лишали его фигуру элегантности и выдавали в нем охранника.

– Чем могу быть полезным?

– Мне необходимо поговорить с Нефедовым.

– Он уехал по делам. А Вы договаривались о встрече?

– Нет!

– Тогда ничем помочь не могу.

– А Сумченко на месте?

– Да! Но он принимает только по предварительной записи.

– Я следователь прокуратуры. Вот мое удостоверение. Мне необходимо поговорить с ним. Доложите ему, – Михаил протянул визитную карточку.

Охранник взял нехотя, потом после минутного колебания, которое он пытался скрыть, разглядывая визитку, исчез за одной из дверей, выходивших в вестибюль.

Михаил успел заметить, что за дверью размещалась приемная. Он увидел за письменным столом девушку, а за девушкой еще дверь. Девушка повернула лицо к входящему, и тут охранник закрыл за собою дверь, на которой Михаил обнаружил табличку с надписью «Приемная».

Через две-три минуты охранник возвратился на свое место и сообщил Михаилу:

– Иван Игнатьевич Вас примет, как только освободится. Можете подождать в приемной.

– Спасибо! – Михаил не заставил приглашать его дважды и вошел в приемную.

Секретарь, изящная блондинка с пышной многоэтажной прической, указала на ряд стульев для посетителей у стены.

«Как у зубного врача», – подумал Михаил и выбрал место в углу.

Он не знал, сколько придется ждать, и решил уточнить у секретаря.

– Если судить по расписанию, то следующему клиенту назначено через полчаса. Думаю, минут через десять-пятнадцать он Вас примет до запланированной встречи. Он не любит нарушать свой график…

– Спасибо!

Чтобы заполнить время, Михаил попытался подумать о том, какие следующие шаги он может предпринять. Прав Манюня, нужно заняться Ткачом, особенно финансовым состоянием семьи. Еще стоит попытаться поговорить с Артемом и выяснить содержание записки его отца.

Особой надежды на плодотворность встречи с Сумченко и Нефедовым у Михаила не было. Он слишком хорошо знал Сумченко, чтобы питать иллюзии на этот счет. Здесь он отрабатывает тупик в лабиринте расследования, чтобы не мучиться сомнениями, а вдруг за дверью этого кабинета могла открыться истина.

Он вспомнил воскресный разговор с женой Анастасией. Постепенно она приучила Михаила делиться с ней информацией о ходе очередного расследования. Михаила это не тяготило. Ему было приятно ее неравнодушие к делу, которым он занимался. Он научился извлекать из этих разговоров пользу двоякого рода. Она давала ему советы и консультировала по вопросам экономики и бухгалтерского учета. А главное, он проверял на ней свои версии и логические построения. Он уже получил многочисленные подтверждения, что он выбрал в жены не только красивую, но и очень умную проницательную женщину.

Михаил пожаловался ей, что никак не может понять психологическую подоплеку поведения Бортко последний месяц и в день гибели на рыбалке.

– Помнишь Ларису, мою сокурсницу, с которой мы снимали комнату, до того как нам выделили место в общежитии.

– Конечно, помню. Она всегда спешила оставить нас вдвоем, когда я появлялся неожиданно у вас. Ну и что?

– Она до института тоже воспитывалась в детдоме.

– Да! А я не знал. Вы обе никогда об этом не говорили.

– Это не такой эпизод в жизни, о котором хочется говорить. По крайней мере, я сделала такой вывод.

– Что из этого следует?

– Следует то, что у детдомовцев совершенно специфическая психология. Их реакция на события сильно отличается от реакции детей, выросших в семье. Я не сразу это поняла. Помог один случай. Однажды хозяйка заявила, что у нее пропал флакон дорогих французских духов. Она устроила у нас обыск и не скрывала, что подозревает кого-то из нас. Было, конечно, неприятно, но я-то знала, что не брала духи и пережила все спокойно. Как оказалось, духи взяла дочь хозяйки и забыла ей сказать. То есть, Лариса также знала о своей невиновности. Но ты бы видел, что с ней творилось. Детдомовцы очень болезненно реагирую на любые проявления несправедливости по отношению к ним. А предательство для них просто непереносимо. Они подсознательно считают, что преданы судьбой.

– Бортко почти открыто говорит о предательстве, но не забывай, что он мужчина с волей, закаленной спортом и жизнью. Он всегда добивался поставленных целей, преодолел бы и последствия предательства, хотя мы еще не знаем, в чем оно состоит.

– А вот здесь ты можешь ошибаться. Знаешь поговорку: «За одного битого, двух небитых дают».

– Поясни!

– Да! Он добивался целей, но в тех областях, где все зависело от его способностей, трудолюбия и воли. А здесь он столкнулся с подлостью, интригами и ложью. В этом смысле он «небитый», то есть психологически совершенно не подготовленный. Как и Ларису, его, вероятно, просто взрывала мысль о том, что его репутация может быть несправедливо очернена или что-то в этом роде…. Короче, его психологически убило предательство друга или кого-то из членов семьи. В таком состоянии он мог пренебречь угрозами его безопасности и отправился на рыбалку на непригодном катере в неподходящую погоду.

– Спасибо! – Михаил поцеловал Анастасию в щеку. – Я подумаю над твоими словами. Возможно, в этом все дело, а мы копаем не в том месте и слишком глубоко.

Размышления Михаила прервал новый посетитель. Секретарь усадила его рядом с Михаилом. Спустя некоторое время дверь кабинета отворилась и раскрасневшийся клиент неловко, спиной почти вывалился, продолжая прощаться с хозяином.