Секретарь жестом пригласила Михаила войти.

Сумченко встретил Михаила стоя, с притворной сердечностью пожал руку и усадил в кресло для посетителей.

– С чем пожаловал? Ищешь работу? Готов предложить пару вариантов, – произнес Сумченко в шутливо-насмешливом тоне.

– Иван Игнатьевич, мне не до шуток! Вы прекрасно знаете, зачем я пришел. Уверен, первые полосы местных и республиканских газет вы читаете непременно, профессия обязывает.

– Тут ты прав, шутки в сторону. Но причем здесь я и мое заведение?

– Мне нужно поговорить с Нефедовым.

– А что он натворил?

– Встречался с Ткачем, думаю не нужно напоминать кто это такой.

– Не нужно. И что из этого следует, даже если такая встреча была.

– Я уверен, что была. Болотина это утверждает.

– А я в курсе всех действий моих сотрудников и уверен, что такой встречи не было.

– И Вы утверждаете, что Нефедов не оказывал ателье «Модный Силуэт» никаких услуг.

– Оказывал! Помог устранить одно недоразумение. Капитан налоговой милиции ошибся адресом. В следующем доме он должен был проверить зал игровых автоматов. Или ты считаешь, что он не должен был помогать? Нефедов у них шьет костюмы. Должен сказать очень приличные. Я тоже подумываю, а не стать ли и мне их клиентом.

– Мы уходим от главного вопроса.

– Какого вопроса?

– С какой целью Нефедов встречался с Ткачем?

– Кажется, я уже сказал, что такой встречи не было.

– Я хочу услышать это от Нефедова.

– Он сейчас в отъезде по делам. Тебя устроит его письменное заявление по данному вопросу.

– Устроит, но это не означает, что я отказываюсь от личной встречи с ним. Когда он возвращается?

– Завтра.

– Завтра мы хотели бы от него получить бумагу с объяснениями.

– Бумагу получите послезавтра. Он вернется вечером.

– Иван Игнатьевич, вы ничего не хотите сообщить следствию по поводу гибели Бортко и Ткача?

– Уже давно сообщил бы, если бы располагал соответствующей информацией. Это несчастный случай из-за пренебрежения элементарными требованиями безопасности. Миша, я уважаю твой ум и настырность, но ты в этом деле ничего не откопаешь. И чем раньше ты прекратишь следствие, тем меньше ущерба понесет репутация, твоя и того, кто стоит за твоей спиной.

– Напрасно Вы думаете, что мы не заботимся о своей репутации. Мы уже «наковыряли» достаточно, чтобы наша репутация не пострадала, а даже наоборот….

– Ну, ну! Должен, к сожалению, закончить нашу беседу. У меня репутация пунктуального человека, и я тоже забочусь о ее сохранении. Меня ждет клиент.

– Если не возражаете, последний вопрос…

– Только коротко.

– Во время прошлой предвыборной кампании Вы оплатили время на первом канале для дискуссии с Бортко и Корниенко, но в передаче не участвовали.…

– Просто заболел, – перебил Сумченко, – а Бортко и Корниенко отказались перенести дискуссию на другой день, сославшись на занятость. Передача была в прямом эфире, не хотелось выглядеть перед избирателями, извини, сопливым…. Теперь, надеюсь, вопросы исчерпаны?

– Да! Спасибо за внимание, которое Вы мне уделили. Встреча была весьма полезной. До свидания!

– Всегда раз помочь следствию.

На улице Михаил позвонил Ольге, секретарю городского прокурора.

– Оля! Николай Петрович уточнил время, когда меня примет.

– Да! Приходите к семи часам. Меня уже не будет, так что заходите прямо в кабинет.

У Михаила оставалось почти два часа времени. Ужинать было рановато. Он привык ужинать после восьми вечера. Можно было попытаться встретиться с Артемом, но он не чувствовал еще психологической готовности для такой встречи. Нужно было тщательно продумать сценарий беседы, ибо неудачная попытка могла стать последней.

Впрочем, что нового он мог узнать из этой записки. Маловероятно чтобы депутат поделился со своим четырнадцатилетним сыном какими-либо политическими тайнами.

Лучше покончить с этим неприятным разговором сегодня. Михаил узнал у матери Артема, что тот поехал на тренировку. Спорткомплекс «Спартак» был недалеко от центра. Удостоверение Михаила позволило ему пройти в зал, где тренировались гимнасты. Он увидел Артема в группе спортсменов на гимнастическом ковре. Они под руководством тренера проводили разминку. Михаил решил подождать перерыва и уселся на скамью у стенки.

Артем его тоже заметил и кивнул. Михаил помахал рукой в ответ. Разминка была долгой, не менее получаса, но Михаил не проявлял никаких признаков нетерпения.

Наконец, тренер объявил перерыв для отдыха. Артем обменялся с тренером несколькими фразами и подошел к Михаилу.

– Здравствуйте! Догадываюсь, за чем Вы пришли.

– Здравствуй, Артем! Как ты думаешь, зачем?

– Час назад у нас была тетка Елена. Она все рассказала о Вашей встрече, и я догадался, что Вам не хватает записки отца.

– Верно! Ты рассказал о записке матери и тетке.

– Нет! И не собираюсь.

– А мне дашь прочитать?

– Да! Но при одном условии.

– Каком!

– Ни мать, ни, тем более газеты, не должны знать об этом письме.

– Почему?

– Отец просил. Да и я не хочу, чтобы о записке узнали дети Сергея Борисовича.

– Даю слово, что никому не скажу. Только главному прокурору города. В нем я уверен, как в себе.

– Я Вам верю! Сейчас принесу из раздевалки.

– Ты ее принес для меня?

– Она всегда со мной.

И вот Михаил держит в руках блокнотный листок. Артем умудрился побывать в мастерской, где записку ламинировали с двух сторон. Артем присоединился к спортсменам и продолжил тренировку, поглядывая на Михаила, словно боялся, что тот уйдет, прихватив с собой реликвию.

А Михаил от волнения никак не мог сосредоточиться на тексте. Чтению мешали блики от пластика, покрывавшего бумагу.

«Дорогой сын!

Вокруг меня последние три месяца постепенно затягивается петля из лжи и интриг. Трудно сказать, чем это может закончиться. Поэтому я пишу эту записку. Никому не показывай ее без крайней необходимости.

Сегодня утром ты отговаривал меня от рыбалки, но я не мог от нее отказаться. Что бы ни случилось, не верь ни одному слову клеветы в мой адрес. Я честен перед вами, моей семьей, перед друзьями, которых я никогда не предавал, перед избирателями, которым я преданно служил.

Прошу тебя, никогда не занимайся политикой. Нигде я не встречал такой концентрации подлости и алчности. Боюсь, я оказался не готов к этому.

Я люблю вас! Вы лучшее в моей жизни. Я был счастлив с вами. Береги маму, не забывай сестер.

Целую вас. Прощайте!».

Только со второго раза до него дошел смысл текста.

А смысл был такой, что загадка смерти депутата оставалась нераскрытой. Что же в действительности произошло на катере? Чьи действия привели к трагическому исходу? И так ли это важно, кто последний затянул петлю на своей шее, после того как проделал это с другим. Организаторы трагического спектакля известны, но схватить их за руку не удастся. Это трагедия страны, а не только депутата Бортко, его помощника Ткача и их семей. Эстафета антинародной по сути власти передается из одних нечистых рук в другие десятилетиями и никак этот процесс не прервать.

Михаил помахал рукой Артему, когда тот в очередной раз посмотрел в сторону Михаила.

Артем почти сразу подошел.

– Артем, тебе говорила Елена Михайловна, о чем конкретно мы с ней разговаривали?

– Нет! Она сказала только, что Вам можно доверять.

– Она права. Спасибо за доверие. Возьми и храни эту записку. Мы многое узнали о твоем отце. Гораздо больше, чем ты даже можешь догадываться. Он был замечательным человеком. Можешь им гордиться. Желаю тебе больших успехов в спорте и жизни.

– Спасибо! Я постараюсь.

– У тебя получится, я уверен!

Пора ехать на встречу с прокурором города. Действительно не существует способа юридического решения вопроса, нужно искать политическое.

– Давай встретимся завтра, в десять утра, – предложил Манюня, когда Михаил напомнил по телефону о встрече. – Поступила информация из бюро технической инвентаризации. Я не дождался тебя и послал помощника кое-что проверить. Решил помочь тебе. Думаю, ты не в обиде…