Девушка болтала рукой, рука болтала бумажкой, бумажка болталась в воздухе. А у меня снова начала болеть голова. Подумать только, на севере я знать не знала о такой проблеме, как головная боль. Снова вспомнился Урка.

— Леди Эддингтон, не стоит портить мой образец, так и напишите "По личному вопросу". Я посмотрю, когда Его Величество принимает по личным вопросам, согласую с ним время, занесу Вас в график и отправлю к Вам посыльного.

Когда Стелла ушла, часы показывали четыре часа после полудня. Служанка принесла заказанный мной не то поздний обед, не то ранний ужин. Горячее было накрыто крышкой, но все равно источало восхитительный аромат. Я решила немного передохнуть, к концу недели усталость накопилась, да и я уже немного разобрала дела, и рабочий день закончился час назад. Император задерживался на очередном совещании, и мне очень хотелось домой, но я никогда не уходила, если Дамиан не сказал сам, лично, что отпускает меня, и что на сегодня я ему больше не нужна. Так что я ушла на небольшую кухоньку, быстро накрыла на стол и сейчас предавалась безделью, скрашивая его поеданием винограда.

Минут через десять пришел император. Он явно был не в духе, буркнул гвардейцам у входа, чтобы никого не впускали, и закрыл дверь изнутри на клюшку. На бегу поцеловал мою руку. Мы в рекордные сроки управились с поздним обедом и пошли куда-то служебными коридорами. Дамиан шел быстрым размашистым шагом, и мне приходилось за ним почти бежать.

— Мы куда-то опаздываем?

Мужчина так резко затормозил и повернулся, что я столкнулась с ним. Дамиан крепко взял меня за плечи, синие глаза сверкали. Он всматривался в меня с полминуты и, не найдя никаких проблесков сознательности, очень низко, с гневной вибрацией в голосе сказал:

— Только не говори, что ты забыла!

Я призадумалась. Очередное совещание? Нет. Совет Лордов? Точно нет. Свидание? Нет. О, Боги! Он же предлагал пожениться на выходных. Вся гамма чувств отразилась на моем лице.

— Дамиан, прости, я не думала, что ты серьезно…

— Я очень похож на несерьёзного человека?

В нем кипела обида, и я вдруг поняла, почему совет до сих пор с ним осторожничает, они просто боятся его гнева.

— Нет, совсем не похож. И в своей суровости ты мне кажешься ещё более привлекательным. — Встала на носочки и легонько прикоснулась к его губам, разгладила морщинку между бровями. Император обнял меня и уже гораздо мягче спросил:

— Не передумала?

— Нет. Я правда не знаю, как так получилось. Я не предупредила Таю и у меня нет платья.

— Там ритуальные одеяния. Пойдем, Крис нас теперь заждался.

В кабинет главы внешней разведки мы примчались через несколько минут раскрасневшиеся и запыхавшиеся. У Кристиана выражение лица было страшнее некуда, глаза метали молнии, и, по-видимому, он прилагал немалые усилия, чтобы молчать и не высказывать свое нелестное мнение обо всем на свете вслух. Себастьян тоже был здесь, но, кажется, не испытывал никакого раздражения, напротив, лицо его было благостным, а глаза лукаво поблескивали. В уголке дивана пристроилась Таисия и тихонько всхлипывала, периодически утирая набегающие слезы.

— Что здесь происходит? — Полюбопытствовала я, обернувшись к Дамиану, он в ответ лишь пожал плечами.

— Это я у Вас, леди Доротея, хотел бы спросить, — Кристиан швырнул кожаные перчатки на подоконник.

Я только сейчас заметила, что все присутствующие, кроме нас с императором одеты для верховой езды, вопросительно посмотрела на Таисию. Она громко всхлипнула и затараторила:

— Тея, что происходит? Лорд Оллир ворвался к нам в дом, ничего не объясняя, заставил меня переодеться при нем, рылся в наших вещах и белье…

— Таис, я все объясню по дороге. Кристиан, приношу извинения за причиненные неудобства, я забыла предупредить Таисию, и благодарю Вас. Ваша помощь пришлась очень кстати.

Крис ещё некоторое время пыхтел, как злобный ёжик, но потом все же кивнул, мол, прощаю тебе все грехи.

— Так что мы отправляемся? Я так понимаю, мы спешим? — Вопросительно посмотрела на императора и по совместительству моего будущего мужа.

Тьян не выдержал и громко захохотал.

— Очаровательно! Дамиан, ты ещё не передумал? На кой тебе такая жена забывчивая?

Тая неприлично открыла рот и даже забыла, что буквально секунду назад плакала и тряслась от страха. Дамиан наклонил голову, почесывая бровь указательным пальцем и старательно сдерживая улыбку, а я сделала вид, что ничего не слышала. Крис же снова начал раздувать крылья носа и ворчать, как строгая матрона на проказливых детей:

— Тьян, если ты будешь паясничать, то они не успеют к полуночи в храм и тогда точно свадьбу придётся перенести на месяц, до следующего полнолуния. Открывай портал.

— Ты стал таким занудой. — Тьян был неисправим. — Может, тебе тоже жениться? Дами́ вот смотри, какой счастливый ходит. Оппа, а вы, ребятки, случаем не… — Он не закончил фразу, но смысл вопроса и так был ясен. Я покраснела, как маков цвет, а Дамиан обнял меня в защищающем жесте. Тая снова открыла рот. Крис закатил глаза. — Тюююю, и когда успели. Вот об этом, Кристиан, я и говорю. — Себастьян наставительно поднял указательный палец вверх.

Портал наконец-то был открыт, и мы по очереди шагнули в него, а вышли уже в просторной комнате какого-то дома.

— Это мой городской дом, в замок порталы не ведут, какие-то магические завихрения. — Пояснил Крис. Мы с Дамианом переоделись в удобную для верховой езды одежду, и все вместе вышли на улицу. Нас ждали пять запряженных лошадей. Мы вскочили в седла и бодрой рысью отправились на юг.

Город показался мне достаточно большим и шумными, с невысокими, не более трёх этажей домами из обожжённой глины. Они были похожи на пряничные домики с их красноватыми крышами и стенами, окрашенными светлой краской, цветочным горшками на подоконниках. В некоторых окнах празднично сверкали маленькие витражные вставки. Люди здесь жили крепкого телосложения со смуглой слегка красноватой кожей, носили одежду из натуральных материалов в природной цветовой гамме, вплетали украшения в черные волосы. И гул стоял такой приятный, не суетливый, как на базаре с ругательствами и зазывалами, а деловитый похожий на размеренный шум от роя пчел, качественно выполняющих одно большое важное дело, и оттого преисполненных достоинства и гордости. Поселение выросло, высыпалось за городскую стену из крупных каменных блоков, и то там, то здесь пестрели новые домики, недострои и коробки фундаментов. Здесь уже царила поздняя весна, и глаз радовали цветущие деревья, сочная зелень на полях, а часовой пояс отличался от столицы на несколько часов назад, так что солнце висело высоко над головой и ощутимо припекало макушку. В непосредственной близости от города Каото располагались поля, засеянные культурами и похожие на зелёное лоскутное одеяло, их сменяли луга, заросшие разнотравьем, и от их сладкого густого аромата тяжелела и кружилась голова. Лесные колки попадались все реже и наконец пропали совсем. Ещё через полчаса езды пестрые поля сменились безжизненной каменной равниной. Воздух здесь был сухой и, казалось, более горячий. От копыт наших лошадей красноватая пыль поднималась клубами и долго не оседала. Пейзаж был однообразный и унылый, лишь вдалеке за занавесом дрожащего воздуха угадывались очертания скал.

Из уроков географии и истории я помнила, что ещё южнее есть удобный выход к морю и крупный портовый город Отайо, здесь берег обрывистый с большим количеством рифов, а эта каменистая пустыня результат экспансии маликян, приплывших с запада. Мали́кия не слишком крупное островное государство уже давно является занозой для всего мира, как и Шираз, только экономически развитая и агрессивно настроенная. Время от времени от ее захватнических планов кто-нибудь да страдает. Сто пятьдесят лет назад не повезло тогда ещё государству Каото. Маликяне вдруг решили здесь обосноваться, создав новое государство путем уничтожения старого. Аборигены оказывали яростное сопротивление. Маликяне решили, раз нам на достанется этот кусок пирога, то он не достанется никому, и подожгли степи, да не просто подожгли, а разлили какой-то горючий состав, так что полыхало три дня, пока не выгорело абсолютно всё, а земля не спеклась. От Каото остались рожки да ножки, и каменная стена. В общем, столицу отстраивали заново. Коренного населения практически не осталось. Некогда цветущий край пришел в упадок и стал никому не нужен. Совет местных старейшин попросился под патронаж молодой тогда империи Рамин. Император Эльдарион принял их под свое крыло, не стал делить земли, а присвоил статус герцогства Каотского и отдал в управление своему дальнему родственнику. Тот, конечно, был без ума от радости, но отказаться не мог. Пришлось реанимировать земли, и это неплохо получалось.