Молния, сорвавшись с небес, хлестнула по кораблю-демону, ударила в мачту и сотней дробящихся искр разбежалась по корпусу. А следом за ней ударила новая, хлестнув по бесам, снующим над волнами, и несколько тварей с воем упали в волны, прежде чем рассыпаться в прах. Защитники мира сделали свой ход, невольно хмыкнул наг, оценивая, сколько прошло времени с момента появления демона в этом мире.

Корабль зарычал и, распустив паруса, начал набирать ход. Он словно волк, попавший в овчарню, отожравшись, теперь стремился убраться восвояси. Бесы с воем кинулись к своему хозяину. Экипаж из мертвецов рванул назад к кораблю, со всей дури налегая на весла, ведь только его палуба поддерживала в них иллюзию жизни. Якорные тросы, неожиданно удлинившись, выстрелили в сторону шлюпок, безжалостно пробивая их борта и подтягивая к себе, дальние лодки подталкивали завывающие от страха бесы. А Нагльфар, ускоряясь, начал набирать ход. Паруса все сильнее надуваются, наполняясь ветром иной вселенной, доски с шипением скользят по воде, оставляя за собой черный смрадный след и дохлых обитателей моря, всплывающих на поверхность.

Еще десяток секунд, и со скрипом корабль отрывается от воды, устремляясь в небеса. Молнии продолжают хлестать, раз за разом обрушиваясь на вора, но тот упорно продолжает подниматься вверх, стремясь избежать оков ограбленного им мира. Еще несколько минут — и он сможет ускользнуть в найденную прореху, сбежать с грузом пойманных душ на борту, но ему не собирались это так просто позволить.

Вместе со вспышками молний к кораблю с небес устремились ярко-алые огоньки, по мере приближения разросшиеся в крылатые фигуры, сжимающие в руках сверкающие копья. Демон, почувствовав угрозу, грозно взревел, ускоряясь, вдоль бортов откинулись люки и наружу выглянули жерла орудий, выкованных в черных кузницах Шалвахора, а следом из пасти корабля навстречу защитникам мира вырвались бесы, стремясь задержать их, защитить хозяина, позволив тому сбежать. Палуба затряслась, и с громким воем демонические орудия разом сделали залп в сторону нападающих. Ярко-зеленые сгустки пламени рванули вперед, и небо застонало от вспышек адского огня. Языки пламени, словно живые, преследовали заметавшиеся по небу золотистые фигуры, взрываясь, если удавалось настичь цель. Бесы, яростно визжа, рванули ближе, сжимая трезубцы, а с неба продолжали хлестать молнии, ударяя то по кораблю, то по его свите…

С небес то и дело сыпались вниз обгоревшие тела демонических прислужников. Но гибли не только они, время от времени к земле устремлялось тело этулара, павшего под градом ударов трезубцев или сгоревшего от вспышки адского огня. Орудия демона, не прекращая, продолжали стрелять, но это защитников не останавливало: распахнутые крылья, рывок вперед, бросок и копье-молния пробивает тело очередного беса, чтобы через миг снова возникнуть в руке. Новый бросок, маневр, чтобы уйти от ответного удара, и очередная атака. Бесы явно проигрывали и в скорости, и в силе, и если б не поддержка корабля, давно пали все до последнего. Но все равно, даже с ней, они не сумели задержать всех.

Группа этуларов, прорвавшись, нанесла удар по Похитителю душ. Бросок, и сразу три копья вонзились в борт корабля, образовав треугольник, связующей нитью между ними пробежала молния, вызвав единый сопряженный взрыв, вырвавший здоровенную дыру в обшивке корабля, размером с небольшой дом, не меньше. Демон, содрогнувшись от боли, яростно взревел, из раны хлынуло нечто маслянистое и вонючее, а этулары вновь вскинули копья, решившись повторить свой успех, но по ним почти сразу нанесли ответный удар: сотни канатов, удерживающих мачты и паруса, разом сорвались и устремились к смельчакам. Десятки извивающихся тросов, словно змеи, старались ужалить или обхватить плоть, этулары прянули назад, избегая атаки, но недостаточно быстро: одного из них обхватило сразу несколько истончившихся до нитей, но не ставших менее прочными веревок и одним рыком разорвали на куски, второго навылет пробила якорная цепь, и лишь последний, успев увернуться, прежде чем сорваться в пике, бросил свое копье, вонзившееся в палубу и почти сразу взорвавшееся в яркой вспышке, разом высвобождая всю вложенную в него силу.

По палубе зазмеились сотни искр-разрядов, вспучивая доски перекрытий, сжигая и перекручивая демоническую плоть. Но этот удар оказался последним: корабль, достаточно напитавшись нездешним ветром, растаял в небесах, покидая слой этой реальности, бросая бесов, так и не успевших вернуться на борт, провожаемый полными гнева взглядами этуларов, не сумевших до конца выполнить свой долг. Нагльфар сбежал, в очередной раз, так же, как он это проделывал десятки раз до этого.

Батиз сумел выбраться, несмотря на весь ужас прошедшей ночи, когда он бежал, не глядя под ноги, куда угодно, лишь бы подальше от моря и ужаса, происходящего на нем. Проплутав всю ночь, к утру он смог выйти на дорогу, и там через несколько часов встретил крестьянскую телегу, неторопливо едущую в город. Хозяин, выслушав его сбивчивый рассказ про нападение разбойников, глянул на его потрепанную во время бегства одежду, мотнул головой на телегу и тронул свою старую лошадь вперед, едва Батиз залез внутрь. Дальше он все проспал, выключившись, едва голова ощутила мешок с зерном, на который прилег. Проснулся он от несильных толчков старого, как и его лошадь, крестьянина.

— Приехали, милостивый государь.

Испуганный, он огляделся по сторонам, увидев родной город, из которого карета ночного гостя увезла его три дня назад. Затем рука юркнула под одежду, нащупала кошель с золотом, и блаженная улыбка расползлась по лицу. Он жив, здоров, а самое главное — золото с ним. Коротко поблагодарив старика за помощь, он быстро направился к городским воротам. У него есть план, тщательно обдуманный за два дня сидения взаперти: сначала портной, потом в бани, привести себя в порядок, потом к нотариусу, выкупить закладную на отцовское поместье, денег, пусть и впритык, должно хватить, затем…

Идя после бань в новом бархатном костюме, он довольно рассматривал город, будто видя его в первый раз. Но тут его глаз случайно зацепился за вывеску игорного дома. Золотые кости сверкали, переливаясь, словно зовя. Может, рискнуть? Выжить после такого, да не просто уцелеть, а вернуться с таким кушем! Всего еще разок испытать свою удачу! Ему бы к его сотне еще пару десятков монет, и тогда он закроет все свои долги.

Робкий первый, неуверенный шаг он сделал сам, а дальше к дверям его уже потянул азарт, снова проснувшийся в нем.

Друзья и читатели решил организовать с вами небольшую встречу, в октябре планирую посетить Смоленск и если будет желание встретиться можно будет это организовать. Все подробности здесь https://author.today/post/418919 с уважением Ваш Автор.

Жуткие рожи расползались по доскам палубы, гримасничая и кривляясь. Пока наг внимательно рассматривал проступающее сквозь дерево лицо с открытым в бесконечном крике ртом, одна из деревянных физиономий начала подбираться к ноге его спутника, даже зубы успела отрастить — крохотные щепки, разлетевшиеся от одного небрежного пинка Рэна, когда та подобралась слишком близко. Надоело. Он перевел взгляд вверх. Небеса полыхали алым, а Нагльфар продолжал падение в Ад, преодолевая его преддверия — защитные слои, ограждающие Бездну от обычной вселенной, сверхпрочные с внешней стороны, но легко проницаемые изнутри. Корабль-демон почти не затрачивал сил на свое падение, просто позволял выталкивать себя назад на тот план, из которого ранее вынырнул. Урожай душ он собрал обильный. Собственно, для этого его и заманили в Гавань Погибших Кораблей: чтобы тварь после сбора сразу отправилась назад, а не продолжила охоту в поисках новой добычи.

Время. Теперь ключевой фактор — именно оно. Чтобы все собранные им силы сработали как единый механизм, он должен успеть, оказавшись в нужном ему месте в правильный момент. Приближающиеся шаги наг услышал раньше, чем увидел того, кто к нему шел. Сейчас команды на палубе быть не должно — в трюме полно работы для мертвых моряков: нужно перебрать остатки того, что не смог или не захотел сожрать их хозяин, выискивая среди покрывшегося ракушками железа и старых якорных цепей золотые и серебряные монеты, украшения и драгоценные камни. Скуля и жадно ворча, матросы время от времени устраивали драки друг с другом за наиболее красивые и дорогие вещи, что можно оставить себе — для подкупа всевозможных дураков и подлецов.