Наплечники, перчатки, шлем — все они постепенно соединялись вместе по мере того, как я помещал их на предназначенное место.

«Тай, — мысленно шепнул я, — сколько времени прошло с момента, как я надел последнюю часть, до того, когда они все стали единым целым?»

«Я с тобой не разговариваю, — буркнула та. После чего все же ответила: — Одна минута сорок шесть секунд».

«Быстро, — довольно кивнул я. — Может, хватит уже обижаться?» — предложил я, вертя головой из стороны в сторону. Шлем рыцаря с опущенным забралом становился полностью закрытым, в прорезях для глаз были установлены слегка вытянутые овальные линзы фиолетового оттенка, отверстие для рта защищало нечто похожее на тонкую перепонку с бегущими по ней неровными линиями. Воздух проходил легко, а мембрана, скорее всего, защищала органы дыхания от ядовитых газов. Как все продумано…

«Я отказываюсь с тобой сотрудничать до тех пор, пока ты не начнешь учитывать и мое мнение при принятии решений! — тем временем гневно выпалила Тайвари. — Если уж так случилось, что у нас это тело одно на двоих, я требую, чтобы ты со мной считался, когда сознательно подвергаешь его риску. А если ты игнорируешь мое справедливое требование, значит, и на мою помощь можешь не рассчитывать».

«Бунт машин во всем его жесточайшем проявлении».

« Я не машина! — снова возмущенно закричала Тай. — Я — симбионт и наделена разумом, в отличие от тебя. И я не виновата в том, что досталась такому суицидальному болвану, так и ищущему наиболее экзотические способы умереть. Но, в отличие от тебя, у меня нет души. Ты понимаешь, что смерть для меня — это все⁈ Конец! Не будет у меня Реки душ, перерождения и новой жизни, хоть бы и в теле осла, которым ты лишь по ошибке богов почему-то не стал. Я умру, просто исчезну. А я так не хочу! И не буду тебе помогать, приближая свой конец».

«Но я ведь могу и просто приказать, — напомнил я. — Ты мой симбионт и обязана подчиняться прямым приказам оператора».

«А я тогда снова уйду на перезагрузку и анализ своих систем! Мне кажется, я неадекватно функционирую и несу угрозу оператору. И вообще, я требую, чтобы меня отнесли на проверку в диагностический центр Союза ю-мари: накопилось слишком много уведомлений о сбоях в работе. А до этого момента и вовсе уйду в состояние гибернации».

«Ладно, туше», — согласился я, признавая победу в споре своей не совсем добровольной спутницы.

Между нами воцарилось тяжелое, наполненное взаимной обидой молчание. Я отлично понимал ее страх, ее нежелание прекращать свое существование, такое обычное для всех живых существ, но позволять ей командовать мной был категорически не согласен.

« Тай, — в итоге тихо позвал я, — ты права, у тебя есть полное право на свое мнение и чувства, но тело-то — мое. И не моя вина в том, что щит спаял нас вместе. Ты могла предварительно оценить риски и отключиться заранее или подсказать мне снять все артефакты и тебя. А еще твое активное исследование щита в процессе установки… Только благодаря тебе, я могу хоть как-то им управлять, но это тоже могло повлиять… Все случилось так, как случилось, нам теперь с этим жить, но от своих принципов я не отступлюсь. Мне это просто необходимо, чтобы сохранить себя. Ты же можешь помочь мне, нам, выжить на этом пути. Или просто плыть по течению в ожидании своего конца».

Симбионт упрямо молчала, я лишь чувствовал ее недовольное присутствие на краю своего сознания. И меня охватило возмущение: мало того, что мне приходится перебарывать себя, буквально отправляясь в Бездну, унимать страхи Саймиры, мечтающей оградить себя от всех тревог, а тут еще и внутри своего разума приходится оправдываться и доказывать право принимать решения.

« Ты же знаешь, почему я так поступаю. Разве двести миллионов жизней не стоят того, чтобы ради них рискнуть одной, точнее, двумя? Тай, ты же не простой бездушный аппарат, способный лишь считать цифры, и должна понимать, что некоторые вещи выше и важнее наших собственных желаний. Я тоже не хочу туда идти, тоже рискую своей душой, и лучше бы сейчас сидел дома, обнимал Саймиру и любовался морем вместе с ней… Но я должен, потому, что просто некому больше это сделать, а я могу. А если бы в помощи нуждались не посторонние люди, а ю-мари, создавшие тебя? Ты бы так же бунтовала — или цеплялась за любую, пусть и крохотную возможность спасти их, дав хотя бы тень надежды?»

Тайвари несколько долгих секунд молчала, а затем грустно произнесла:

«Рэн, я осознаю и понимаю текущую необходимость. Помню: „план проработан, риски приемлемы, доходы позволят клану идти выбранным путем в Двойной Спирали…“, мне тоже хочется помочь людям. Я просто прошу хотя бы иногда слышать мое мнение при принятии решений и хоть немного учитывать его. Я понимаю, что прошу больше, чем заслуживают обычные машины, а я всего лишь механизм, созданный искусственно для обработки информации и помощи оператору в принятии решений. И все же, слившись с тобой, я изменилась, став чем-то большим».

Голос моей помощницы становился все тише и тише.

«Я, действительно, похоже, функциониру ю неправильно . Горю любопытство м вместо беспристрастного сбор а информации, испытываю эмоци и, когда надо, опираясь на холодную логику, принимать решения, привяза лась к своему текущему оператору и пережива ю за его дела вместо отстраненн ого выполнения своих обязанностей временного помощника , поддаюсь азарту при достижении цели… и смею учитывать собственные интересы . Я меняюсь. Печать Хаоса, что лежит на твоей душе, эмбиент, что проходит сквозь твой разум… Я не могу этому противостоять. И не могу и дальше быть просто исполнительной машиной…»

«Хорошо, Тай, — я кивнул, понимая и принимая. — Я буду выслушивать твое мнение, и все же мое останется главным. Буду учитывать все твои предложения по снижению рисков при решении конкретных задач. Но я уже выбрал путь, которому решил следовать, и с него не сверну. Я буду сражаться и рисковать, ты можешь или не смириться с этим и уйти на вечную перезагрузку, или помогать мне, повышая наши общие шансы на выживание, это твой выбор. Моего решения это в любом случае не изменит. Такова судьба и путь воина, который ты невольно разделила со мной».

«Спасибо, что хотя бы услышал, — тихий вздох и грустный шепот: — Если б я была живой, то подумала, что меня за что-то прокляли боги… — И уже хоть и натянуто, но гораздо бодрее: — Ладно, давай протестируем возможности новой брони, время, действительно, дорого, а мы должны знать, что она может».

Меч-плеть свистит и извивается, пытаясь достать до теней.

Для тренировочного боя я выбрал на арене максимальную сложность с постоянно изменяющейся обстановкой и типами врагов. Я хотел проверить, на что способна броня Пламенеющих, оценить предел ее возможностей. И пока она не подвела ни разу, оправдывая и даже превосходя мои ожидания. Комплект словно живой подстраивался под мое тело, полностью облегая его, словно вторая кожа. Сражаясь, в какие-то моменты я просто забывал о его существовании.

Круговерть теней разорвалась, черные сгустки одновременно рванули ко мне, пытаясь прорваться сквозь град ударов, которым я до этого сдерживал их, не подпуская. Взмах хлыстом, еще один, а затем резкий прыжок вверх и вперед в образовавшуюся брешь — нужно не дать себя окружить. Я пролетел сквозь мельтешащее марево противников, почувствовав несколько быстрых и хлестких ударов по спине и груди. Падение на землю, продолжить кувырок вперед для разрыва дистанции, резко вскочить, развернуться и встретить теней новой серией ударов.

Меч-плеть, извиваясь, со свистом пронзает воздух, трехгранный наконечник рассекает призрачную плоть, встречая на подлете рванувшие ко мне теневые сгустки. Я осторожно пячусь назад, удерживая дистанцию. Годы занятий дают о себе знать. Медленно, они слишком заторможенные, или это я стал слишком быстр. Тени снова пытаются закрутить вокруг меня воронку-сферу в попытке окружить, но больше я на такой трюк не поддамся. Здесь главное — движение, постоянно раскручивать маятник, не давая себя обступить и не боясь атаковать самому.