Одним лёгким движением бледный эльф извлек меч из ножен, и крутанул его в вертикальном взмахе, пересекшем все до единой доски, что удерживали вместе двери входа в Вакаруру о Кайпахуа. Створки беззвучно распахнулись, словно приглашая друзей внутрь. Гламфеллен, не медля, вошёл в полумрак воровского притона.

— Как в старые времена, Кьелл? — весело спросил догнавший его Рекке.

— Ты хотел сказать, «как в старые добрые времена»? — ностальгически улыбнулся эльф. Он двигался по полутемному коридору, без особого интереса оглядывая грязные и ободранные стены, и заплеванные полы. На его взгляд, для полноты образа не хватало разве что уродливой мазни на стенах, именуемой «граффити».

— Та, — немедленно ответил йезуханин. — Но мы с тобой не старые. Значит, «как в добрые времена»? — он хитро ухмыльнулся.

— Это значило бы, что сейчас времена недобрые, — добродушно ответил гламфеллен, крестовиной меча толкая дверь перед ними. Та легко подалась, все так же без единого скрипа. — Так что, «как в недавние добрые времена», да, — лингвистические несуразицы привлекали Кьелла в этой жизни даже больше, чем в прошлых — сейчас его языковой багаж пополнили целых три новых наречия, каждое — со своими тонкостями и идиомами.

Путь товарищам преградила то ли сонная, то ли похмельная личность, пялящаяся на них мутными, розовыми от лопнувших капилляров глазами, и щибающая ядреным амбре немытого тела. Два соратника личности подпирали стену чуть поодаль.

— Новенькие? Под кем ходите? — полувнятно вопросил неизвестный.

— Под Паора, знаешь такого? — дружелюбно оскалился эльф, и шагнул мимо мутноглазого любопытствующего к его товарищам, на ходу занося меч.

Бандит, похоже, знал Паора, но Рекке понял маневр своего бывшего командира правильно, и крик за спиной Кьелла прервался влажным хряском разрубаемой плоти, так и не привлекя внимания. Гламфеллен в два длинных шага добрался до вскинувшихся было разбойников, и рубанул из-за головы, распластывая лица не успевших среагировать человека и аумауа. Усиленный комбинацией псионики и ци удар рассек черепные кости и мозги двоих разумных с лёгкостью проходящего сквозь масло горячего ножа.

— Да, Рекке, — обратился Кьелл к другу, вкладывая меч в ножны. — Мы с Эдером сегодня выпиваем после работы. Ты с нами?

— Эдер меня уже пригласил, и всех наших — тоже, — ответил тот, вытирая саблю. — И вчера тоже приглашал, но пришлось пить без тебя, раз тебя милая не пустила.

— Ну, сегодня ничего такого не предвидится, — гламфеллен решил оставить подколку насчёт Онеказы без внимания. «Ещё кормить не хватало этого рыжего-бесстыжего тролля,” с ухмылкой подумал он. «Душа у него все-таки есть — я прекрасно её вижу. Но вот совесть…» — Сразу как закончим с бандитами, отправимся, — продолжил он.

— Хорошо, Кьелл, — блеснул улыбкой йезуханин.

***

Пройдя Вакаруру о Кайпахуа из конца в конец, они расправились с ещё несколькими небольшими группами бандитов, уничтожив их с той же скоростью и эффективностью. Не ожидающие нападения бандиты не могли противопоставить ничего внятного ни бесшабашной удали Рекке, ни тем более подавляющему превосходству Кьелла. Ситуация изменилась, когда друзья пересекли очередной дверной проем, ведущий в нечто вроде общей залы, занимавшей немалую часть первого этажа древнего здания. В зале собралась целая толпа бандитов, слушающих взобравшегося на рассохшийся ящик разумного. На вошедших немедленно уставились несколько десятков настороженных глаз, а следом — многочисленные жерла пистолей и мушкетонов.

— Не дай себя убить, Рекке, — с улыбкой бросил Кьелл, припоминая схожее численностью сторон противостояние.

— Как в старые, недобрые времена, — весело отозвался тот, освобождая сабли от ножен.

Они оба бросились вперёд, стремясь сократить дистанцию. Кьелл ускорил себя техникой Шагов по Облачной Лестнице, надеясь сфокусировать на себе внимание стрелков, и это ему удалось — разнобойный залп щедро осыпал его свинцом. Эльф лишь презрительно хмыкнул, смахивая мечом несколько бандитских голов. «Ха, эта стрельба — щекотка по сравнению с… чем?» Он не успел поймать ускользавшее сравнение — на него набросились сразу восемь бандитов с ножами и дубинками. Гламфеллен крутанул пируэт, уклоняясь от атак и в движении разя самых ретивых противников, и удвоил усилия, тесня размашистыми ударами едва ли не всю толпу врагов. Подобные неумелые бойцы были для него не опаснее тренировочных манекенов, а поднапрягшись, он и более тренированных противников мог раскидывать сотнями.

«Или не мог бы, а уже раскидывал?» Он отбросил неожиданно неприятную тень воспоминания — у него сейчас были дела поважнее, а именно, ещё полтора десятка разумных, жаждущих его убить. Он ускорился, расшвыривая бандитов точными ударами, и не давая им ни секунды передышки. Его меч двигался едва ли не непрерывно, свистя и вращаясь, подталкиваемый телекинезом и короткими вспышками усиления ци. Множественные атаки, непрерывно проводимые Кьеллом, казались бы ложными, не забирай каждая из них по жизни.

«Меч Души — явно синтетический стиль,” подумал он, небрежно смахивая в сторону тянущиеся к нему орудия убийства, и обратным взмахом калеча держащие их руки. «Эта манера двигаться и работа ног — из тайцзицзянь, конечно. Постоянная смена направлений атаки характерна для Девяти Мечей Одиночества. Прямые уколы с последующим развитием в горизонтальные рубящие удары присутствуют в стиле секты Хуашань, а настолько смелую работу слабой частью клинка я видел только в уникальном стиле Фу Цзяньханя — он вообще был экспериментатором, не оглядывающимся ни на авторитеты, ни на здравый смысл. Где же я изучил этот стиль, и почему он настолько хорошо мне подходит?» Додумать эту мысль он не успел — бандиты кончились, и нужно было продолжать их с Рекке поход за справедливостью.

***

— Кьелл, погоди, — Рекке задержал бледного эльфа у двери «Дикого Жеребца».

Их компания уже расходилась, отметив и триумфальное завершение рейда на Вакаруру о Кайпахуа, и новоселье Эдера — по второму кругу, специально для Кьелла, — и старт совместной школы решившихся-таки Алота и Фассины, и многое другое. Бледный эльф, пивший немного и как следует закусывавший, не особо захмелел, и обернулся к окликнувшему его йезуханину с долей удивления.

— Рекке, я не оставил Гинтелю чаевых нарочно — он вконец надоел мне расспросами о Текеху, — гламфеллен насмешливо хмыкнул. По словам Эдера, морской годлайк был занят в гильдии, и назойливый интерес бармена «Дикого Жеребца» к неизменному члену их компании, сегодня отсутствующему, успел порядком утомить Кьелла за этот вечер.

— Бог с ним, — махнул рукой рыжеволосый воин. — Меня Паора просил передать, что он хотел тебя видеть сегодня. Я чуть не забыл, — Рекке виновато улыбнулся.

— Толку-то теперь вспоминать? Он спит уже, — возразил бледный эльф.

— Он работает допоздна, и живёт в казарме, в своей комнатке, — ответил человек. — Зайди к нему, та? Он на меня обидится, если не сделаешь, — он скорчил просительную физиономию.

— Угу, а так он обидится на меня, за то, что я его разбужу, — фыркнул Кьелл. — Ладно, чего уж там, загляну. Увидимся на работе, Рекке, — он хлопнул йезуханина по плечу, и двинулся в Королевскую Бухту. Нужно было закончить поскорее с этим нежданным препятствием между ним и вечером с Онеказой.

***

— Кьелл, хорошо, что ты зашёл, — Паора был настроен на редкость благожелательно, несмотря на поздний час. — Я не поймал тебя после дела в Вакаруру о Кайпахуа, вот и попросил Рекке тебя позвать.

— Привет, Паора, — кивнул ему гламфеллен. Начальник стражи не прекратил работать с заходом солнца, все так же обложившись пергаментами. — Что-то срочное? Нужно кого-то забороть именно сегодня?

— Нет, ничего такого, — рассмеялся аумауа. — Маленькая безделица, связанная лично с тобой. Один из твоих бывших матросов заходил, и оставил для тебя одну вещь. Ты забыл свой меч на корабле, и новый капитан не решился выбросить его вместе с прочим хламом, — в голосе Паора зазвучал смех.