— Так, — серьёзно поглядел на неё тот. — Погоди минутку, — он спешно потянулся псионическим восприятием в Королевскую Бухту, к таверне «Дикий Жеребец», где отыскал принадлежащий Эдеру огонёк души, и передал дирвудцу, чтобы тот не ждал его сегодня. В ответ на ругательства друга, несерьёзные, но от этого не менее цветистые, он пообещал проставиться в ближайшее время. Затем он, все так же поддерживая Онеказу, отвел ее к малому трону, усадил женщину на него, и, подойдя сзади, принялся разминать ей плечи. Та сперва удивлённо ойкнула, но, распробовав несомое руками Кьелла облегчение, удовлетворенно обмякла.

— Любимая моя, я — увлекающийся дурак, — тихо сообщил в остроконечное ушко женщины Кьелл. — Радуясь своему невероятному приключению в виде полёта на драконе, я и не подумал о том, как может перепугать всех его появление. Я должен тебе вечер извинений, и не только тактильных. Прости меня, ладно?

— Я уже тебя простила, таку ароха, — расслабленно отозвалась женщина. — Но не прекращай пока этот необычный массаж, хорошо? Мои плечи и шею словно омывают волны, благословленные Нгати.

— И не подумаю, — серьёзно ответил гламфеллен. — Для начала, я прогоню из твоих плечей все напряжение. Потом я покажу тебе все, что знаю о массаже ступней. Затем, я как следует разомну твою спину, — он на секунду задумался, и продолжил не менее серьёзно: — И в процессе наверняка начну распускать руки — уж очень ты у меня красивая. Да, совершенно точно не удержусь, — доверительно сообщил он. — Я уже сдерживаюсь с трудом, — он коснулся губами изящной шеи женщины.

— Если ты считаешь, что я буду против, то глубоко ошибаешься, — промурлыкала Онеказа.

— Раз так, придётся изменить порядок задуманных тактильных извинений, — глубокомысленно заметил Кьелл, и, прекратив массировать плечи королевы, обошел трон, и легко подхватил женщину на руки.

— Что ты делаешь? Мы же оба упадем! — возмущение в голосе Онеказы мешалось со смехом. — Я вдвое тяжелее тебя!

— Ты для меня — легче перышка, милая, — серьёзно отозвался гламфеллен, и не думая отпускать свою женщину. Он направился к лестнице вниз, но остановился на полпути. — Ты точно меня простила? — серьёзным шёпотом спросил он, наклонившись к лицу Онеказы.

— Экера, — удивлённо отозвалась та.

— Хорошо, — довольно кивнул Кьелл, и приник к её губам.

Пусть они и спустились в опочивальню королевы довольно скоро, к обещанному массажу Кьеллу ещё долго не удавалось приступить.

***

Кьелл шагал по улицам Святых Ступеней, лениво оглядывая вычурные архитектурные красоты храмового района. Послеполуденное солнце порождало причудливые тени, лежащие двухмерными версиями отбрасывающих их культовых сооружений на окружающих террасах и улочках, словно обозначая принадлежащую богам территорию. Гламфеллен нечасто посещал Святые Ступени — он и вне храмов общался с богами намного больше, чем хотел. Если бы не его визиты к Идвин, Кьелл и вовсе не увидел бы эту обитель слуг божьих до сего дня.

Этот день был примечателен тем, что Паора, начальник стражи Некетаки, выдал Кьеллу подробный и очень длинный план действий, что детально расписывал маршрут, которым бледному эльфу предстояло двигаться к точке назначения, а также одежду, поведение, и компанию Кьелла на этом пути, и точку входа в объект их рейда. После этого, ему представлялась полная свобода действий — Паора, со своей добродушной улыбкой, бросил: «вяжи всех, кто не мы, а будут сопротивляться — бей насмерть».

Гламфеллен, одетый максимально просто, в стиле небогатых вольных моряков и докеров — полотняная рубаха, широкие штаны, и бандана из некрашеного полотна, — должен был добраться до храма Магран, избегая чужого внимания. Там к нему присоединился бы Рекке. Прочие стражники должны были выдвинуться к цели их рейда схожим образом, не обнаруживая себя до самого момента атаки. Как рассказал Кьеллу Паора, им предстояло штурмовать бандитское логово, что было давно известно страже, но до сих пор оставалось нетронутым. Причина этой неприкосновенности крылась в многочисленных и доступных путях отхода — большое заброшенное здание, известное среди криминальной публики как Вакаруру о Кайпахуа[4], соприкасалось подвалами со Старым Городом, а добраться до него было можно по многочисленным и извилистым улочкам бедного района. Могущий подобраться незаметно малый отряд встретило бы ожесточенное и хорошо организованное сопротивление, а приди стража в силах тяжких и окружи рассадник бандитов, те бы растворились без следа в древних подземельях, оставив подчиненным Паора пустую руину. Но с новой переменной в лице Кьелла, начальник стражи все-таки нашёл способ решить эту задачу. Небольшая группа опытных стражников, включающая Кьелла и Рекке, врывалась в Вакаруру о Кайпахуа и блокировала ходы в Старый Город, а остальные силы стражи выставляли оцепление вокруг. Затем шло общее наступление на негодяев, и полный разгром оных. Гламфеллен в этом плане выполнял важную, ответственную, и муторную задачу — сдержать натиск бандитов на горстку стражников, разбросанную едва ли не по всему Вакаруру о Кайпахуа, до прихода подкреплений.

«Похоже, наглые рожи тамошних деловых изрядно достали товарища полковника, раз он ввёл в действие такой замудренный план-перехват,” думал Кьелл, топая по амфитеатру храма Магран. Он прошёл мимо Рекке, не удостоив рыжего воина и взглядом. Йезуханин отрешенно глянул сквозь него, и двинулся следом, держа дистанцию в добрых десять метров.

«Или план-перехват — это имитация бурной деятельности, никогда не дающая результатов? Эх, слаб я в ментовском деле, как только полковник Паора меня терпит? Наверное, только потому, что его убойный отдел — тот, что наиболее эффективно убивает разумных, — очень уж малочислен,” продолжал отвлеченно размышлять бледный эльф, продолжая свой путь. Он заметил, что Рекке не был замаскирован от слова совсем, но рыжеволосый воин, в его затрепанном стеганом поддоспешнике, с неказистыми кожаными ножнами сабель, и шрамом на лице, легко сошел бы среди бандитов за своего. Кьелл же, с его привычкой к вайлианского кроя шелку и бархату, выделялся бы в бедняцком квартале похлеще пальмы среди кактусов.

Таким манером они прошли отделяющий Святые Ступени от прочего города мост, и вступили в район, где находилась их цель. Усилия короны по реконструкции Некетаки слабо затронули его — недвижимость в стороне как от торных путей, так и от важных мест мало кому была нужна, и полуразвалившиеся здания древней постройки так и продолжали медленно разваливаться. Руины этого квартала так и остались бы необитаемыми, если бы не усилия Онеказы по индустриализации Некетаки — стража постепенно выдавила криминальные элементы из облагороженного Желудка, и разбойники с ворами были вынуждены искать новое пристанище. Многие из них нашли его в Вакаруру о Кайпахуа.

Свернув за угол очередного рассыпающегося от времени каменного здания, Кьелл и Рекке оказались в шаге от высокого, мрачного строения. Нижний этаж носил следы пожара, щеголяя закопченными стенами и заколоченными окнами. Окна двух верхних этажей зияли тёмными проемами. Одна из печных труб выпускала на волю сиротливый и тонкий дымок, словно пламя в неведомом очаге едва теплилось. Как Кьелл помнил из рассказа Паора, этот дым был неким сигналом для обитающих в Вакаруру о Кайпахуа преступников. Согласно тому же рассказу, в здании присутствовал полуподвальный этаж, где и находились входы в катакомбы Некетаки, и лестницы, ведущие на него, товарищам и следовало охранять.

Троекратный крик попугая-ара — два истошных птичих вопля, а следом, после недолгой паузы, ещё один, — разорвали мертвую тишину окружающих руин. Кьелл махнул рукой Рекке — скрываться после сигнала к атаке не было нужды, — и двинулся к забитой досками входной двери, бывшей их точкой входа. Гламфеллен поправил висящий на поясе меч в старых ножнах — все тот же взятый в Веба о Тангалоа искательский клинок. Ему предстояло поработать отмычкой.

Эльф испытывал смешанные чувства насчет этой простой и не слишком удобной железяки. Меч оказался с зачарованием, и очень полезным — вложенная при создании магия придавала клинку дополнительную бронепробиваемость, в момент удара делая режущую кромку более острой и прочной. Кьелл мог бы легко продать это оружие за хорошую цену, либо обменять его на работу кузнеца, и заказать взамен привычный цзянь из неплохой стали, но что-то мешало ему сделать это, пробуждая в нем отторжение и нежелание при мыслях о такой замене.