— Кх…ха! Ты расправился с этими слабаками, но со мной так легко не получится! Капитан Гуннурд Бронзовая Борода из совсем другого теста слеплен! — подбадривая себя этими словами, огр, тем не менее, медленно пятился. Его толстые пальцы, дрожащие и непослушные, пытались зажечь фитиль удерживаемой им пушки, но безуспешно. В сердцах швырнув об пол коробочку магического огнива, огр отчаянно заревел и ринулся вперёд, замахиваясь стволом пушки, как дубиной.
Рык, изданный бледным эльфом, с лёгкостью перекрыл вопль огра. Подобно боевому молоту, он впечатался в гиганта, бросив его на колени. Пушка тяжело грохнула об пол, расплескав осколки плитки и надломив перекрытия. А гламфеллен, одним длинным, скользящим шагом оказавшись рядом с огром, нанёс первый удар, немедленно перешедший в следующий, а тот — в ещё один, и ещё множество. Сабля эльфа мелькала крыльями бабочки, лопастями вертолёта, тенью исчезающего миража, пропадая из виду от скорости движений. Рык, наполненный вызывающей смертный ужас ци, звучал почти без пауз, врезаясь в огра безжалостными ударами, что колыхали всю его огромную тушу. Каждый сабельный удар, каждое прикосновение клинка к телу огра вырывало кусочек плоти — кожи, мяса, кости, — и швыряло его прочь. Ярость бледного эльфа не утолила бы казнь менее жестокая, чем Смерть Тысячи Порезов[1], но он не хотел ждать, пока огр истечет кровью. Гламфеллен решил, что вместо этого отвратительная тварь рассыплется мёртвой плотью. Огр же только сдавленно сипел, скованный цепями страха. Кровь и слюна текли по его подбородку — от того ослепляющего ужаса, в который вогнал его бледный эльф, пиратский вожак прокусил себе язык. Но умер он не от кровотечения — его изуродованный труп рухнул на пол совсем скоро, лишившись большей части торса, чьи ошметки жутким узором разрисовывали сейчас стены и потолок храма.
Кьелл брезгливо отшвырнул покрытую кровью саблю, и глубоко вздохнул. Его злость исчезла без следа, и лицо эльфа выражало сейчас только безмятежность с ноткой усталости. Он потянулся, и со вкусом зевнул.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно пробормотал гламфеллен. — Самый отвратный мусор я убрал, а с остальным справятся слуги, — приподняв двумя пальцами свисающий с пояса лоскут, бывший некогда частью отличной шелковой сорочки, он озадаченно оглядел его и с недовольством покачал головой. — Аруихи, ты там живой? Держись, сейчас полечим тебя, — он поднял было ногу, чтобы шагнуть к израненному принцу, когда его остановил панический женский крик.
— Стой! Пожалуйста… не приближайся! Не подходи! — в глазах Онеказы, чьи расширенные зрачки сейчас уперлись в Кьелла полным страха взглядом, стояли слезы.
— Но, Онеказа… моя королева… я же… — бессильно пробормотал Кьелл, совершенно огорошенный этим всплеском со стороны спасенной. — Это же просто воинское умение такое, Искусство Ревущего Тигра, — немного справился с собой он. — Да, оно чуточку страшноватым может быть, но оно все равно что меч или сабля. Я бы никогда в жизни не причинил тебе вреда. Не бойся меня, — он сам не ожидал, насколько умоляюще прозвучат его последние слова.
— Если ты все ещё разумный, а не дикий зверь, Кьелл, ты уйдешь. Прошу тебя, покинь нас, — страх Онеказы, казалось, только рос от каждого сказанного эльфом слова.
— Сестра! Ты что? — в голосе Аруихи, утратившем едва ли не всю свою громкость и силу, сквозило крайнее удивление. — Кьелл спас нас от позора и смерти! В уме ли ты?
— Не надо, Аруихи, — тихо произнёс бледный эльф.
Его пронзил запоздалый укол стыда — он и правда превратился сейчас в дикого зверя, в клочья разорвавшего всех этих разумных, и, похоже, произведшего на дорогую сердцу Кьелла женщину самое неприятное впечатление. Он подошёл к сброшенному ранее на пол вещмешку, вынул из него несколько лечебных зелий, и свой набор первой помощи, и по одному перебросил эти предметы принцу. Онеказа дергалась от каждого его движения, то отводя глаза, то глядя на бледного эльфа с нерассуждающей паникой.
— Не вздумай тут сдохнуть после того, как я тебя спас, ты мне должен теперь, — с грустью произнёс гламфеллен, и добавил: — Прости меня, моя королева, — женщина никак не отреагировала на эти слова.
Кьелл повернулся и вышел из залитого кровью храма, игнорируя что-то говорящего ему вслед Аруихи. Нужно было отыскать выживших защитников дворца, и направить их к королеве. Если во дворце ещё остались вторженцы, нужно было обезвредить их, а потом — двигаться в город, где проделать то же самое. Ему вовсе не улыбалось обнаружить утром, что ещё один отряд пиратов добрался до дворца, и добился-таки успеха в регициде[2].
«Никаких больше заигрываний с пиратской сволочью,” отстраненно думал он, идя по коридорам дворца Каханга. «Видишь Принчипи — убей его сразу. Специально охотиться за клевретами Фурранте не буду, многовато им чести, но любое корыто под флагом с перевернутой короной я отправлю на дно. Если надо, я уничтожу этих мух по одной, при помощи верного тапка. А ещё, у нас с Дерео образовался срочный разговор.» Гламфеллен не отклонился со своего пути — безопасность Онеказы была для него важнее всего остального. Голова одного хитрого экс-Принчипи, без сомнений, замешанного в творящемся вокруг кошмаре, подождет пока на его плечах.
***
Оттолкнувшись от высокой волны, Кьелл забросил себя на борт корабля — ничем не примечательной дау под вайлианским флагом, с ничем не примечательным вайлианским названием «Белакальмо», то есть «Кракен». Матросы недоуменно повернулись к взявшемуся из ниоткуда разумному.
Причина, по которой он около получаса гнался за этим корабликом по волнам, сжигая ци в непрерывном исполнении техники Искусства Золотого Гуся, сейчас ощущалась за дверями кормовой настройки — знакомая эссенция души разумного, бывшего Кьеллу искренне симпатичным. До сего дня.
— Выходи, Дерео, — позвал он. — Или мне тебя вытащить?
Посетив логово Дерео под Желудком, гламфеллен обнаружил лишь остывающие угли пепелища. Старый Принчипи сжег все — несомненно, пытался замести следы самым окончательным образом. Несомненно, он боялся преследования со стороны известного ему Видящего. Это не помогло — слишком много свидетелей обитало на Глубинной Улице, слишком спешил Дерео, даже не озаботившись ложным следом, слишком прозрачна была маскировка хромающей фигуры в плаще, эскортируемой знакомыми Кьеллу бандитами. Даже отбыл отставной пират из своей подземной бухты, с помощью подрабатывающих контрабандистскими лоцманами заклинателей воды, разум одного из которых Кьелл просеял, уточняя приметы и курс подобравшего Дерео корабля. Сейчас гламфеллен стоял на его палубе, выкликая человека, которого собирался казнить.
— Давайте не будем вести себя как сельваккос врудос[3], фентре Видящий, — Дерео показался из дверей каюты, тяжело опираясь на трость, и поддерживаемый тревожно глядящим на него юным вайлианцем. — Не вы ли некогда звали меня другом? — он просительно улыбнулся.
— Я совершенно искренне считал тебя им, — ответил Кьелл.
— Гуоно. С чем же вы взошли на борт моего корабля? — Дерео выглядел спокойным, но капли бегущего по вискам против выдавали его волнение.
— Будто ты не знаешь, — отозвался Кьелл. — Не оскорбляй мой интеллект, Дерео, это вторжение не обошлось бы без твоей помощи, — он вздохнул, и спросил, не столько из интереса, сколько желая оттянуть то неизбежное, что вот-вот должен будет совершить. — Почему ВТК вообще начала покушаться на Онеказу? Королева одарила твоих партнеров с легальной стороны бизнеса весьма щедрыми правами в Дедфайре. Многие местные понесли от этих даров ущерб, и много больше невзлюбило за это королеву, а не вас, вайлианцев.
— Местре королева не могла не дать посланцам Республик запрошенное, — скривив губы в нерадостной улыбке, ответил Дерео. Он вполне понимал эту очень прозрачную ситуацию, и был не прочь потянуть время. — Она расплатилась своей щедростью за правильное отношение ВТК к Хуана, за то, что разговор повели наши дипломаты, а не пушки галеонов и аркебузы солдат. ВТК мирно взяла то, что взяла бы так или иначе. Но позже, королева вознамерилась изрядно обесценить усилия ВТК в Дедфайре. Адра — пречченте веллико, прекрасный дар этой земли, ценимый по многим причинам, но она — далеко не все прибыли ВТК, получаемые здесь. Вайлианские корабли везли в Дедфайр великое множество товаров, чтобы прибыть обратно, загруженные адрой и золотом. Теперь, этот ручей поиссяк из-за усилий местре Онеказы II. Огромное количество товаров — предметы обихода, еда долгого хранения, мебель, одежда, инструменты — теперь производится в Некетаке, на этих новых фабриках в Желудке. ВТК саботировала их как могла, но ей удалось лишь доставить королеве пару неприятных минут, не больше. Производства были развернуты, и вайлианский импорт быстро стал ненужен, и нерентабелен. Даже оружие производится местными во все больших объемах. Забавно, — старый бандит пожевал губами, — племя Каханга почти избавилось от одной из своих каст — ведь те ропару, что сейчас работают на фабриках, могут считаться ремесленниками, куару. Бедняков в городе остается все меньше, и их большинство — неприкаянные чужеземцы, — тяжело вздохнув, Дерео продолжил:
