— Кто ты, чужеземец? — спросила ровным голосом аумауа. — Что ты здесь делаешь?

«Чужеземец, чужеземец… какой чужеземец?» сварливо подумал гламфеллен. «Не, надо попросить у Онеказы пайцзу какую-нибудь. В виде вешаемой на шею огромной тарелки — золотой, ага, — с надписью ‘не чужеземец’. Или, если я, к примеру, куплю в Некетаке недвижимость, мой статус в профиле автоматически апдейтнется, и меня прекратят задалбывать этим ‘чужеземцем’? Репутацию я всяко прокачал до капа уже — пашу на благо Хуана без отгулов и выходных.»

— Кьелл Лофгрен, — отозвался он устало. — Вас освобождаю. Да, я подброшу вас до Ори о Коики на своем корабле. Как, хотите?

— Спасибо тебе, Кьелл, — ответила Вахаки с недоверчивым облегчением в голосе. Ее соплеменники обменялись несколькими недоверчивыми фразами, бросая удивленные взгляды на бледного эльфа. — Мое имя — Бауха. Каковы бы ни были твои причины для помощи нам, Вахаки благодарны тебе. Но мы не уйдем без мести. Все насельники этого отвратительного места должны умереть.

— Да я только за, — пожал плечами гламфеллен. — Давайте мы вас полечим немного, и пойдем работорговцев добивать. Текеху, работай, — он махнул морскому годлайку. Тот заспешил к раненым Вахаки, что встретили его радостными и одобрительными репликами.

***

Вскоре Вахаки, подлеченые и напоенные укрепляющими зельями, были вооружены добытым с трупов вырезанных отрядом Кьелла тюремщиков, и содержимым небогатого арсенала темниц. Вся компания проследовала к выходу из застенков, где, выйдя на свет божий, немедленно натолкнулась на примечательную группу. Солдаты, сопровождающие нескольких богато одетых разумных, спешили к все еще запертым воротам форта, намереваясь сбежать. Углядев гостей, они немедленно сбили что-то вроде испанской терции — строй-каре с бронированными алебардистами и копейщиками впереди, и аркебузирами за их спинами. В центре квадрата из вооруженных разумных устроились охраняемые ими работорговческие шишки.

Воины Вахаки, вопя боевые кличи и улюлюкая, ринулись на этот строй незамедлительно, игнорируя как предупреждающий крик Кьелла, так и тут же взявшие их на прицел стволы аркебуз. Казалось, их неровный строй будет сметен ружейным залпом, а наступательный порыв захлебнется, напоровшись на пули и повиснув на остриях пик, алебард, и поллэксов, но за мгновение до выстрела воины Хуана прянули вниз, пригибаясь, покатились по земле, взметнулись в высоких прыжках, и слитно ударивший огонь аркебуз пропал втуне, не достигнув уклоняющихся храбрецов. Вахаки налетели на работорговцев, бросаясь им в ноги и вцепляясь в направленное на них оружие, некоторые же и вовсе ринулись прямо на острия, пробороздившие их тела жестокими ранами, но не остановившие. Строй солдат Кривой Шпоры смешался моментально, и компании Кьелла оставалось только поддержать эту безумную атаку, увенчавшуюся полным и безоговорочным успехом.

— Месть свершилась, Кьелл, — подошла к бледному эльфу Бауха, кровожадно ухмыляясь. Она продемонстрировала ему отрубленную голову орлана, с шерстью цвета осенней листвы. На мертвом лице застыла в последнем спазме гримаса удивления. — Этот разумный был главным здесь. Теперь, его голова займет свое место на ограде моего дома.

— Вот и славно, — ответил Кьелл. — Ты и твои соплеменники отлично сражаетесь. Правда, некоторые из вас опять Текеху работы добавили.

— Наши раны не болят, когда их овевает ветер свободы, — женщина улыбнулась с неожиданной мечтательностью.

— Угу, но полечиться все же не помешает, — меланхолично ответил гламфеллен. — Двигайте пока на корабль. У нас на острове еще осталась пара дел, закончим их — и сразу на Ори о Коики.

Сам Кьелл тоже проследовал на «Онеказу». Он собирался отдать приказ о тотальном разграблении работорговческого гнезда. Единственным источником дохода его предприятия по спасению мира оставалось вот такое вот беспардонное мародерство, да и освобожденных рабов надо было как-то обеспечить. Команде джонки придется сегодня поработать грузчиками, и немало.

***

«Онеказа» сделала небольшой крюк, остановившись на острове Вайхоту, ближайшем из населенных Хуана клочков земли, и высадила там всех освобожденных рабов. Кьелл щедро снабдил их деньгами и запасами из награбленного на Кривой Шпоре, пытаясь хоть так компенсировать несчастным вытерпленное от людоловов. Из спасенных от работорговцев, на джонке остались лишь Вахаки, и приснопамятный годлайк смерти, откликающийся на прозвище Красавчик Элиам — он предложил Кьеллу свои услуги моряка, и тот не нашел ни единой причины отказать. Сейчас Элиам торчал в «вороньем гнезде», и его жуткая физиономия, смахивающая не то на глухой шлем из плоти, не то на морду монстра из ужастиков, обводила горизонт едва заметными щелочками глаз.

После короткой остановки на Вайхоту, джонка взяла курс прямиком на Ори о Коики, и в скором времени зеленые холмы острова показались на горизонте. Сейчас «Онеказа» подходила к бухте острова, выглядящей идиллически и приветливо, с покрытым белым песком ровным берегом, ярко-зелеными деревьями джунглей поодаль, и лениво плещущимися о берег синими прибрежными водами. Многоголосый гомон тропических птиц уже доносился до корабля, перекрывая скрип такелажа, утреннее солнце ласково грело, блестя золотыми отсветами на волнах прибоя, а легкий бриз шевелил волосы стоящих на палубе разумных.

«И не скажешь, что название этого райского местечка переводится как ‘проклятая земля трупов’, как утверждает Текеху,” подумал гламфеллен. «А еще тут живут свирепые дикари-убийцы, да,” он с улыбкой взглянул на стоящую поодаль Бауху, и раздраженно сморщился, «обожающие раздевать глупых чужеземцев в местный блекджек.»

Вахаки, за время путешествия быстро нашедшие общий язык со своими освободителями, с охотой принимали участие в ежевечерних посиделках в кают-компании, и кошелек Кьелла понес существенный урон от их участия в картежных играх. Он задумчиво поправил длинный сверток за плечом — заготовленный для ранга Руасаре подарок.

«Может, лучше правила покера этим лудоманам задарить? Не, еще казино открывать начнут, и тогда денежкам всех не-Хуана в Дедфайре — труба.»

— Все пойдут в гости к Вахаки? Если кто-то хочет отдыхать, скажите сейчас — Бауха говорила, от бухты до селения час пути, — обратился Кьелл к ближникам. Те, вместе с частью освобожденных Вахаки, собрались на баке, высматривая приближающуюся землю.

— Я останусь, Видящий, — с задержкой ответила на вопрос бледного эльфа Палледжина. — Ди верус, мне не помешает отдых.

— Что все-таки с тобой случилось? — с тревогой спросил тот. Птичья годлайк выглядела не очень: бледная до посерения кожа, тени под глазами, и неуверенная походка были последствиями некой травмы, заработанной ей в бою с работорговческой дау.

— Пер компланка, я уже который раз повторяю — неважно, — в хриплом голосе вайлианки проглянула ее прежняя раздражительность. — Серре Делия сидит у меня над душой каждый вечер, и уверяет, что скоро это принесет плоды, и я смогу вернуться в строй.

— Я тебе потом расскажу, Кьелл, как высадимся, — наклонившись поближе, прошептал ему на ухо Константен, и хитро ухмыльнулся.

— Ну ладно, выздоравливай, Паллежина, — ответил той гламфеллен. «Онеказа» уже успела бросить якорь, и матросы спускали на воду шлюпки. — Остальные — грузимся, — и первый спустился по трапу.

***

— Константен, ты мне байку обещал. Давай, самое время, — весело бросил Кьелл, выпрыгивая из шлюпки на мелководье, и, вместе с остальными, выволакивая лодку на берег.

— Байку? — удивился дварф. — Не помню такого.

— Уже забыл? — растерялся гламфеллен. — Перед самой высадкой говорил, расскажешь про травму Паллежины.

— А, это, — рассмеялся тот. — Тут и байки-то особой нет. Когда наши пушкари постреляли по той дау, мы начали сближаться для абордажа. До их корабля ярдов десять-пятнадцать оставалось, когда паладинша как схватит свой меч, как заорет по-своему… как бишь там было, Идвин?

— Фиачес вокс конверано[9], — с улыбкой ответила эльфийка.