Дорога разрезала напополам цветущий зеленый луг, заросший мелкими бледными цветами — дикими тюльпанами. Однако, мне показалось, что окружающие меня «краски» несколько тускловаты и неестественны — трава не такая зеленая и яркая, какой должна быть на самом деле, словно припорошена серой пылью, под стать низкому небу и клубящемуся вездесущему туману.

— Где мы? — изумленно спросил я свою «проводницу» богиню, продолжая пялиться по сторонам. И вот ей-ей, я едва не сбрендил, когда заметил вдалеке несущийся в бешенном галопе силуэт кентавра.

— Это Асфоделевый луг, — пояснила Айа, простерев в стороны руки. — Преддверие Полей Наказаний, где предаются забвению души, не совершившие в своей жизни ничего плохого, но, так же, не сделавшие ничего хорошего…

Неожиданно вздрогнувшая земля прервала объяснения богини. Асфальт под телом Коли Терминатора, лопнул и разбежался по сторонам ветвящимися трещинами. Мы с Айей попятились подальше от трупа, вокруг которого асфальт начал крошиться и проваливаться куда-то вглубь. Из образовавшихся проломов неожиданно выметнулись многочисленные дымные щупальца, с хищно загнутыми крюками на концах, отливающими металлом. Крюки с мерзким хрустом вонзились в распростертое на растрескавшемся асфальте мертвое тело и мгновенно спеленали его по рукам и ногам. Затем они оторвали его от земли и, разбив уцелевшие под телом остатки асфальта, уволокли труп Терминатора в пугающую темноту.

— Чё это за хрень? — немного заменьжевавшись, спросил я.

— Духи мщения, — ответила Айа, — преданные «псы» загробного мира. Именно они доставляют души на посмертное судилище.

— А я думал, их везет старик Харон на своей лодке. Не так?

— Не совсем, — ответила богиня. — Коля Терминатор — особый случай. За маньяками-убийцами присылают именно духов мщения. Такие дела стараются рассмотреть вне очереди.

— Надо же, — удивленно присвистнул я, — в загробном мире тоже есть очереди?

— Нет, с очередями здесь попроще, чем в мире живых, но, таких вот выдающихся отморозков, стараются пропускать вперед. Не передумал еще? — поинтересовалась Айа, пытаясь взять меня «на слабо».

Но, не тут-то было! Все увиденное только еще больше подстегнуло мое любопытство. А с такой провожатой я не боялся никого и ничего — моя девушка не какая-нибудь там лохушка, она настоящая богиня с большим и острым мечом.

— Еще есть возможность вернуться… — Она сделала еще попытку отговорить меня от путешествия по загробному миру.

— Ни за что! — наотрез отказался я.

— Ну, я предупреждала! — пожала плечами богиня, беря меня за руку.

Мы остановились на краю пролома. Вытянув шею, я заглянул в глубину, но ничего рассмотреть, так и не сумел.

— Первый пошел! — Айа резко толкнула меня в спину.

— Сдурела? — Я взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Но асфальт под моими ногами неожиданно провалился, и я с истошным криком рухнул в бездонную пропасть.

— А-а-а! — испуганно верещал я, вращаясь в стремительном падении, и безрезультатно пытаясь за что-то ухватиться руками. — За что, Айа?

— А что бы не строил из себя невозмутимого героя! — раздался рядом спокойный, но насмешливый голос богини. Мое падение стремительно замедлилось. — Хапнул адреналинчика?

— По самые помидоры! — честно признался я, находя взглядом изящно планирующую рядом богиню.

— В следующий раз хорошенько подумай, и не нервируй меня, Муля! — предупредила Айа.

— Слушая, — спросил я, когда волнение улеглось, — мы падаем прямо как Алиса в кроличьей норе.

— Диакон Чарльз Латуидж Доджсон прекрасно был осведомлен, о чем пишет…

— А кто этот Доджсон? — спросил я.

— Это настоящая фамилия писателя, — ответила Айа. — Льюис Кэррол — всего лишь псевдоним.

— А! — протянул я, осознав, что сморозил глупость.

— Не такой уж ты и образованный, красавчик! — подразнила она меня, высунув острый язычок.

— Каюсь, туповат, — виновато развел я руками, косясь на раздувающееся на ветру платье, открывающее стройные ножки.

Айа с улыбкой покачала головой, заметив направление моего взгляда, но платье придерживать не стала, сделав мне королевский подарок. Любоваться на её стройные ножки я мог часами.

Наше падение постепенно замедлялось, и вскоре мы крепко встали на ноги в каком-то каменном подземелье. Я огляделся: со всех сторон наш окружал обработанный штукатуренный камень, с нанесенными на него цветными фресками. Достаточно просторное помещение, куда мы попали с Айей, от пола до потолка (да и на потолке тоже) было расписано рисунками и иероглифами, словно в Египетских гробницах фараонов.

Я знаю, в свое время я посетил самые известные места в Долине Царей. Основные сюжеты, запечатленными неведомыми мне мастерами, чаще всего были обыденной жизнью фараонов и царских вельмож. Но особое внимание притягивали разнообразные религиозные сюжеты и предполагаемая «жизнь» умершего в загробном царстве от похоронной процессии до «воскрешения» после смерти. Изображения богов египетского пантеона, священных животных и фараонов поражали своей изысканностью и яркими цветами.

Богиня не дала мне в полной мере рассмотреть эти притягивающие взгляд рисунки и потащила куда-то в узкий проход, откуда пробивался неяркий и дрожащий свет факелов. Проскочив сквозь трапециевидную арку с наклоненными каменными стенами, сплошь покрытыми резными рельефными «картинками», мы вошли в освещенный чадящими факелами просторный зал.

Я огляделся: высокие потолки зала, в который мы попали, скрывались в темноте, но все остальное пространство было неплохо освещено. У дальней стены на небольшом возвышении стоял пустующий и переливающийся позолоченными поверхностями, резной трон. Посередине зала была установлена изящная скамья, со спинкой, выполненной в виде головы льва и резными ножками-лапами. Именно на этой скамье лежало бездыханное тело Терминатора, уже освобожденная от грязных одежд. Рядом клубился дымный сгусток духа мщения, постреливая в пространство извивающимися лапами-щупальцами.

Возле скамьи располагался массивный стол, на котором были установлены вычурные кованные весы с массивным навершием в виде фигурной головы шакала. У стола обнаружился и хозяин весов — высокий, метра под два с половиной оста, мужик, с сухими жилистыми руками. Вот только вместо нормальной головы у этого мужика была пришпандорена узкая шакалья морда с красноватыми глубоко посаженными глазками и мокрым блестящим в свете факелов носом.

Встретившись взглядом с хозяином помещения, Айа учтиво наклонила голову. Я поспешил последовать её примеру и поклонился собакоголовому существу, стараясь не выпускать его из вида.

— Приветствую достопочтимого коллегу! — торжественно произнесла богиня, бесстрашно глядя в глаза древнего бога. — Разрешит ли повелитель Дуата присутствовать нам при отправлении Посмертного Правосудия? — спросила она хозяина подземелья.

Шакал, сморщив верхнюю губу, блеснул острыми длинными клыками и, вывалив наружу красный язык, неразборчиво рыкнул:

— Оставайтесь!

— Спасибо, о, Анубис, Владыка Запада! — вновь почтительно поклонилась Айа. — Мы не причиним неудобств, — заверила она шакалоголового.

Анубис согласно кивнул, роняя слюни на стол со свешенного в сторону языка и потерял к нам интерес.

— Это действительно тот самый Анубис? — прошептал я на ухо Айе.

— А ты знаешь другого такого же? — прошептала она в ответ, удивленно приподняв одну бровь.

— А почему коллега? — тут же нашелся я.

— Мы из одной «конторы», — просто ответила богиня, — оба отвечаем за отправление Правосудия. Только я сужу живых, а он — мертвых.

— А, понял, — кивнул я. — У него ведь тоже есть весы…

— Да, — согласилась она, — инструмент у нас схожий.

Анубис тем временем подошел к скамье, наклонился, нависнув над посиневшим телом, и положил левую руку ему на грудь. Пальцы Анубис, заканчивающиеся острыми и длинными когтями, неожиданно засветились мертвенно бледным светом, который постепенно перетекал к трупу, заставляя светиться подобным образом его, ясно видимые на мраморной белоснежной коже, темные кровеносные сосуды.